Сандра Мартон - Шелковая бабочка

Ей нужно было выставить его за порог, пока не вернулся ее сын.

— Хорошо, — сказала она, делая несколько шагов назад, как будто расстояние между ними могло помочь делу. — Ты прилетел в Нью-Йорк, чтобы во всем разобраться? Ты в этом преуспел. Той ночью я была не права. Ты ведь именно это хотел услышать, не так ли?

Было это так на самом деле? Откуда ему знать, что все окажется так непросто? Что за какой-то миг все переменится?

Пять лет назад они были равны. Мужчина и женщина, застигнутые страстью, презиравшие весь свет с его условностями. Теперь она была дель Веккио, принцессой, отданной на поругание крестьянину.

Правила игры изменились.

Ее взгляд, когда она увидела его у двери, был полон страха пополам с желанием, он, словно нож, пронзил его. И то, что теперь она пыталась отделаться от него, как будто одно его присутствие могло оскорбить ее, подогрело его гнев.

Человек становится либо рабом своего гнева, либо его хозяином. Эту истину Доминик усвоил рано.

— Скажи что-нибудь, — потребовала Арианна, — и не смотри на меня так. Я ведь извинилась. Чего еще ты хочешь?

Доминик без колебания ответил:

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Это было уже слишком.

Последние двадцать четыре часа Арианна прожила как в лихорадке, и это, должно быть, всего лишь…

Неудачная шутка? Насмешка безумца? Она посмотрела на Доминика. Тот казался спокойным и совершенно вменяемым.

— Ты хочешь, чтобы я… — Она не смогла даже закончить. — Так что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Арианна расхохоталась. Они не знали друг друга, они испытывали друг к другу неприязнь, у них не было ничего общего, ничего, кроме сына, о существовании которого он даже не догадывался. И он предлагает ей выйти за него замуж! Но почему бы и нет!

Да и что еще ей оставалось делать, когда весь мир сошел с ума?

Глаза Доминика превратились в узкие щелочки.

— Мое деловое предложение кажется вам забавным, синьорина?

По крайней мере, он не называл это предложением руки и сердца. Арианне стало еще смешнее.

— Хватит, — прорычал он, — в этом нет ничего смешного.

Он был прав. Это было просто ужасно. Она пару раз глубоко вздохнула.

— Конечно же, нет. — Истерика закончилась так же внезапно, как и началась. Арианна сложила руки и посмотрела в его ледяное лицо. — Может быть, ты скажешь мне, какому еще унижению ты хочешь меня подвергнуть?

— Предложить женщине замужество не значит подвергнуть ее унижению.

Но разве не унизительно быть запертой в собственной кухне с отцом своего ребенка, зная, что сын может вернуться в любую минуту?

Трудно было предугадать, когда завершится прогулка к пруду. Джефф с мальчиками могли торчать там часами, но вдруг ребятам все надоест или они замерзнут…

Тем не менее нужно выяснить, на что еще способен Доминик. Нужно любой ценой избавиться от него. Он не должен был увидеть Джонатана. Во-первых, он может все рассказать маркизе. Во-вторых…

Во-вторых, сын был удивительно похож на отца.

Арианна никогда этого не замечала. Может быть, она просто не хотела этого видеть, но сходство бросалось в глаза. У него были те же темные волнистые волосы, тот же полный чувственный рот, тот же классический римский профиль.

С другой стороны, внешнее сходство не обязательно предполагает родство.

С тех пор как она осознала, какое сокровище сокрыто до поры в ее чреве, она и не вспоминала об отце ее малыша. И теперь, узнав, что человек, от которого она зачала дитя, всего лишь бесчувственное эгоистичное чудовище, которому доставляло удовольствие злоупотреблять своей властью, она решила, что единственный человек, в котором нуждается ее сын, — это она сама.

Доминик играл с ней, потому что она ранила его «эго». Возможно, он надеялся, что она запаникует. Снова упадет в обморок. Она не доставит ему такого удовольствия.

— Нет ответа? — Он сделал несколько шагов к ней. — Возможно, ты хочешь, чтобы я повторил это снова? Выходи за меня замуж.

Арианна улыбнулась, взяла пучок морковки и повернулась к раковине.

— Ты что, самоутверждаешься за счет других? Для чего ты все это затеял? Вчера ты ворвался в мой офис. Человек, соблазнивший меня. Человек, отнявший у меня компанию.

— Выбирай выражения, Арианна.

— А что тебе не нравится? Напоминание о том, как ты уложил меня в постель? Или о том, что ты разорил мою бабушку?

— Я никого не разорял. Я не занимаюсь благотворительностью. И не прощаю должников. Твоя бабушка пришла ко мне с просьбой. Я пожалел ее, и мы заключили сделку. Что до соблазнения… Если ты забыла, что произошло той ночью, я тебе напомню.

Он приблизился к ней, и она почувствовала прикосновение его разгоряченного тела. Ее сердце забилось, словно птица в клетке.

— Что тебе от меня нужно?

— Ты уже слышала. Я жду ответа.

— Ты имеешь в виду предложение о замужестве? — Она выдавила из себя натянутую улыбку. — Нет, я не выйду за тебя.

— Ты еще изменишь свое решение.

— Никогда в жизни.

— Маркиза осталась без гроша.

Она уставилась на него.

— Быть того не может.

— Она близка к банкротству, как никогда, хотя и пытается делать хорошую мину при плохой игре.

— Это невозможно.

— Потому что она носит фамилию дель Веккио? — Он улыбнулся так, что у нее перехватило дыхание.

— Потому что она богата. У нее есть палаццо. Земля. Картины старых мастеров. Драгоценности. У нее есть…

— Ничего у нее больше нет. Палаццо заложено. Картины и драгоценности проданы. Подумай, Арианна. Все это произошло не за один вечер. Неужели ты ничего не замечала?

— С чего ты все это взял? Ты что, гадаешь на кофейной гуще? Если моя бабушка что-нибудь и продала… — Она с ужасом посмотрела на него. Она вспомнила, что полотно Тинторетто исчезло из холла, а Рембрандт давно уже не украшает гостиную. Маркиза сказала, что одолжила их музею. Арианна подумала о рубиновой подвеске, бриллиантовом ожерелье, других украшениях, которые бабушка давно не надевала. Слишком дорогие, чтобы их страховать, как-то сказала она.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Возможно, многое в нем вызывало у нее отвращение, но интуиция подсказывала ей, что, несмотря на все свои недостатки, Доминик не был лжецом.

— Боже мой, — прошептала она.

— Вот именно, — сухо сказал он. — Но не Бог виноват в том, что случилось.

— Нет, в этом виноват только ты!

— Я не причастен к разорению твоей бабушки.

Он был прав. Если кто-нибудь и был в чем-то виноват, так это только она. Неужели она сказала это вслух? Или Доминик читал по ее лицу, как в раскрытой книге? Как бы то ни было, он заговорил, прежде чем она успела что-то сказать.

— Ты тут тоже ни при чем.

— Я ввела ее в такие расходы. — Она отвернулась от него и оперлась о стол. — Новые дизайнеры. Дорогие материалы.