Карин Матч - Осторожно, Синди!

— О господи! — Синди Тейлор остановилась, переводя дух, и огляделась. Она не имела ни малейшего представления, где находится.

Была пятница, конец рабочего дня, машины с шумом проносились мимо; девушка стояла на перекрестке и ждала, когда загорится зеленый сигнал светофора. Люди спешили по домам, толкая ее и оттесняя на самый край тротуара.

Синди тихо застонала от отчаяния и больно закусила нижнюю губу. Всего неделю она живет в Квин-Сити [1] Действие романа происходит в Новой Зеландии. (Примеч. ред.) и вот, уже заблудилась! Еще полчаса назад она ни о чем не беспокоилась, но вдруг хлынул дождь, ледяной ливень начала зимы, и теперь она стояла, вся промокшая, и дрожала от холода. Ее новое шерстяное платье пропиталось водой и стало тяжелым, длинные каштановые волосы облепили щеки и шею.

Она стояла на краю тротуара, дождь шлепал по глубоким лужам, в которых отражались вечерние огоньки. Прижимая к груди букет хризантем на длинных ножках, только что купленный по внезапной прихоти, Синди пыталась разглядеть в потоке автомобилей огонек свободного такси, хоть и понимала, что надежды на это никакой — был конец недели, народ высыпал на улицы и ездил по магазинам.

В этот момент она скорее ощутила, чем услышала, как из-за угла выскочила машина и затормозила прямо перед ней. «Форд» подлетел на такой скорости, что Синди обдало порывом ветра, мокрое платье облепило бедра, и, прежде чем она успела отступить назад, передние колеса врезались с разгона в большую лужу у обочины. Фонтан грязной воды выплеснулся на девушку.

Замерев от ужаса, она смотрела на расползавшиеся по ткани грязно-бурые пятна. Это было уж слишком. Большой город, яркие огни, бурлящая толпа — все это так нравилось ей вначале, но теперь уже не казалось таким привлекательным. Она почти жалела, что уехала из своего тихого захолустья.

Однако не годилось раскисать прямо здесь, в центре города, среди шумной толпы, поэтому Синди гордо вздернула подбородок и сердито уставилась на водителя, выглянувшего из машины.

— Прости, что так получилось. Виноват. Ждешь кого-нибудь?

Синди тоскливо помотала головой и снова опустила глаза на свое заляпанное грязью платье.

— Тогда садись ко мне в машину.

Девушка замерла и насторожилась.

— Нет, спасибо. Я жду такси.

— Так прождешь до ночи. Ты насквозь промокла, с тебя течет. Давай садись скорее, я не могу здесь долго стоять.

В других обстоятельствах Синди ни за что не заговорила бы с незнакомцем, а о том, чтобы сесть к нему в машину, и речи быть не могло. Но сейчас она слишком замерзла и устала, к тому же за «фордом» выстроилась целая вереница автомобилей, которые нетерпеливо сигналили. Крепко прижимая к груди сумочку и поникшие под дождем цветы, она уселась рядом с водителем.

— На, накройся вот этим. — Он взял с заднего сиденья плед и бросил ей на колени. — И зачем нужно было стоять под проливным дождем в таком наряде?

Зубы Синди клацали от холода, она закоченевшими руками расправила плед и с трудом выговорила:

— Сначала дождя не было. На самом деле, даже туч не наблюдалось.

«Форд» свернул в переулок и помчался мимо горящих яркими огнями витрин.

— Ну, у тебя все равно должно было хватить ума не выходить в таком виде на улицу. Зима все-таки. Тебя как зовут?

— Синди Тейлор. — Она посмотрела на него в свете проносившихся за окном оранжевых фонарей и увидела только темный силуэт профиля. — А вас?

— Стюарт Ньюман.

— Куда… куда вы меня везете? Я живу в Браунз-Бей.

— Я везу тебя к себе домой.

Ее вдруг охватила паника.

— Если вы не против, я хотела бы попасть в Браунз-Бей.

— Тебе надо переодеться как можно скорее, а то еще подхватишь пневмонию.

— Прошу вас, не беспокойтесь обо мне.

— А никто и не беспокоится. — Он повернулся, и Синди увидела блеснувшую в темноте белозубую улыбку.

Девушка невольно вздрогнула всем телом и прижалась к жесткой холодной дверце машины. Что же делать?

— Не бойся, Синди Тейлор, у меня нет никаких коварных намерений. Не думай, что я решил тебя соблазнить. Просто мне сегодня хочется с кем-нибудь поболтать, а разговор с незнакомкой может оказаться очень интересным. Точнее, я даже уверен, что он окажется интересным.

Однако эти слова нисколько не рассеяли ее тревогу. И зачем она вообще согласилась сесть к нему в машину?

— Вы всегда поступаете с людьми, как вам заблагорассудится, даже не спрашивая, нравится им это или нет? — холодно осведомилась Синди, судорожно сжав стебли хризантем, лежавших у нее на коленях. — Особенно если имеете дело с незнакомыми людьми?

Он рассмеялся негромким гортанным смехом, словно дразнил ее, и тесный полутемный салон машины сразу приобрел интимную, дружескую атмосферу, что еще больше насторожило Синди.

— Только когда имею дело с прекрасными незнакомками, даже если они больше похожи на мокрых испуганных мышек.

Дальше он вел машину молча и вскоре притормозил возле своего дома, современного особняка, расположенного в глубине улицы и окруженного большим садом, где росли гигантские старые деревья. Дом вместе с садом был обнесен высоким деревянным забором.

Стюарт выключил двигатель, тихое урчание сменилось тишиной. Закурив сигарету, он сидел в машине, задумчиво рассматривая девушку в полутьме. Синди тоже молчала, напряженно глядя прямо перед собой, но нервы ее были на пределе из-за воцарившейся тишины. Как же ей поступить в такой неловкой ситуации? У нее почти не было опыта в общении с мужчинами, особенно с такими, как Стюарт Ньюман — городской житель, наверняка человек искушенный, светский, большой знаток женщин.

Неторопливо, с томной кошачьей грацией он вылез из машины, обошел ее, открыл дверцу и помог девушке выйти.

— Для начала неплохо бы избавиться от этого мокрого веника. — Он вырвал у нее из рук букет и зашвырнул их в сад.

— Ах!.. Мои цветы! — Крик невольно сорвался с ее губ, и она автоматически бросилась вперед, хотела поднять их, но твердая рука Стюарта легла ей на плечо и не пустила.

— Бесполезно, они уже сломались, — сказал он, и Синди послышалось в его голосе злорадное удовольствие.

— Вы… вы чудовище!

— Да ну, что за глупости! Это же просто цветы. Идем.

Его самоуверенность проявлялась во всем: в голосе, манерах, решительной повадке, в готовности идти напролом. Он просто брал то, что ему было нужно, не считаясь с чувствами других.

— Вы, по-видимому, жестокий человек?

Ее прямой вопрос, заданный тихим голосом, несколько озадачил Стюарта, но он быстро оправился от минутного смущения и улыбнулся:

— Да, иногда я бываю жестоким, но к таким беспомощным младенцам, как ты, проявляю всю доброту, на какую способен.