BL Miller - Случайная Любовь

– Вероника, подумай о положении, которое ты занимаешь в обществе.

– К черту мое положение! – Ронни оттолкнула свое кресло и сделала пару шагов по направлению к матери, однако Сьюзен быстро встала между ними. – Посмотри правде в глаза, мама. Твоя старшая дочь лесбиянка. Ты не можешь это изменить, поэтому смирись, прими и научись жить с этим. Роуз моя возлюбленная, и для того, чтобы быть с ней вместе, я готова от всего отказаться. – Понизив голос, она добавила. – В том числе и от своей семьи.

– Может быть, сейчас не самое лучшее время для этого разговора, – постаралась вклиниться Сьюзен, стараясь увести свою старшую сестру подальше от матери.

– Нет, Сьюзен, – ощетинилась Беатрис. – Очевидно, твоя сестра решила отказаться от всего, что ее отец, и я создали за эти годы.

– Почему тебе так трудно принять это? – воскликнула Ронни. – Это моя жизнь, я такая, какая есть.

– Мама, почему она не может быть собой? Ведь компания процветает.

– На чьей ты стороне? – Обратилась Беатрис к младшей дочери. – Только не говори мне, что ты и Джек одобряете это.

– Не нам решать, кого Ронни любить или не любить, мама. – Сьюзен глубоко вздохнула и посмотрела на свою старшую сестру. – И да, Джеку и мне очень нравится Роуз, – добавила она.

– Я не могу в это поверить. – Беатрис подошла к дивану и бросила на него сумочку. – А я уж было подумала, что после смерти Томми, ты поняла, что может произойти, если связаться с неправильными людьми. Ты подумала о том, как акционеры воспримут эту новость?

– С кем я сплю, их не касается, – возмутилась Ронни. – Они не будут голосовать против меня.

– У тебя нет контрольного пакета акций, Вероника. Не забывай об этом.

– На самом деле, мама, – вставила Сьюзен. – С акциями Томми нам принадлежит пятьдесят процентов. Все что нам нужно, это поддержка Фрэнка, Майкла и Джона, и у нас будет контрольный пакет.

– Так вот оно что? – Беатрис поджала губы, она была явно разочарована. – Прекрасно. Если Вероника хочет пустить свою жизнь под откос, и ты готова ей в этом помочь, да будет так. Я вызову себе такси с ресепшн. – И женщина выбежал из офиса, оставив сестер снова наедине.

– Ну, это был продуктивный разговор. – Ронни вздохнула, опустившись на стул. – Я, наконец-то, дала ей отпор, но в любом случае это уже не важно, потому что Роуз ушла от меня.

– Знаешь, я никогда не думала, что скажу ей все это. – сказала Сьюзен. – Вот увидишь, когда я вернусь домой, то обнаружу на своем телефоне сообщение от нее.

– Я знаю, сестренка. Извини, что втянула тебя в это, и поставила между двух огней. – Ронни взяла ручку, подарок от Роуз, и ее сердце сжалось от боли.

– Ронни… хочешь, я поговорю с Роуз?

– Неужели, ты думаешь, это поможет? Она не станет разговаривать со мной.

– Но попытаться, думаю, стоит, – сказала Сьюзен.

– Я бы заключила сделку с самим дьяволом, если бы знала, что это заставит ее снова заговорить со мной. – Вероника посмотрела на сестру. – Пожалуйста. Если ты думаешь, что сможешь сказать ей или сделать что-то, чтобы она поняла, как я себя чувствую, то сделай это.

– В каком мотеле она остановилась?

– Maverick на Центральной улице. Это в восьми милях к западу от Аркадии.

– Это почти на окраине города, рядом со Скенектади, не так ли? Там еще каждый год устраивают свалку старых рождественских украшений?

– Именно.

– Я поеду и поговорю с ней, но ты должна рассказать мне, что на самом деле произошло в ту ночь. Роуз заслуживает того, чтобы узнать всю правду, а не только то, что ей сказали бумажки, которые она обнаружила.

Ронни несколько секунд колебалась, но потом кивнула в знак согласия: – Я возвращалась из Sam's…

– Вот держи, конфетка, – сказала Роуз, поставив перед Табитой тарелку с консервами. Она бросила пустую банку в мусорную корзину, и одновременно с этим раздался стук в дверь. – Кто это?

– Сьюзен Картрайт.

– Хм… – Роуз посмотрела в глазок, младшая Картрайт была одна. – Я сейчас не в настроении для компании, – тихо сказала она.

– Роуз, это очень грубо заставлять кого-то стоять под дверью.

– Но… – Неохотно девушка сняла цепочку, повернула ключ в замке и открыла дверь. – Сьюзен, если речь пойдет о Ронни…

– Конечно, речь пойдет о Ронни, – заявила рыжеволосая женщина, входя в комнату. – У моей сестры разбито сердце, и ты даже не даешь ей шанс все объяснить. Здравствуй, Табита.

– Мяуу.

– Здесь не о чем больше говорить, разве не так?

– Это ты мне скажи. – Сьюзен села на кровать и жестом пригласила девушку сесть рядом.

– Она солгала мне.

– Да… об аварии. Не о том, что чувствует по отношению к тебе. Вот в чем разница.

– Как можно что-то построить на лжи? – Роуз встала и, прихрамывая, подошла к крошечному холодильнику, чтобы достать бутылку воды.

– Она солгала только об аварии. Все остальное – правда, Роуз. Ее чувства к тебе реальны, и ты лучше меня должна это знать.

– Я знаю, что она что-то чувствует, – ответила девушка после того, как вернулась на свое место.

– Если бы ты видела ее, ты бы знала, что это больше чем что-то. – Сьюзен взяла Роуз за руку. – Послушай меня. Мы говорим о моей сестре. Я знаю ее. Она не из тех людей, которые легко принимают чувства других, и особенно свои собственные. – Сьюзен посмотрела вниз. – Роуз, это убивает ее. Она не ест, не спит, ей на все наплевать.

– Знаешь, я тоже тут не развлекаюсь, – призналась блондинка.

– Тогда почему бы тебе не пойти и не поговорить с ней? Давай, Роуз. Задумайся на минуту. Если все, что она хотела сделать, это только замести свои следы, то почему она осталась в больнице? Почему она просто не оставила тебя там, и не позволила другим заботиться о тебе?

– Я не знаю… может быть, она чувствовала себя виноватой.

– Скажи мне кое-что Роуз. Когда вы двое, ну, ты поняла меня… Что ты чувствовала к себе? Вину?

– Нет. Конечно, нет.

– Тогда почему ты полагаешь, что все, что она делала, это было только из чувства вины? – Сьюзен улыбнулась про себя, увидев смущенный вид Роуз. – Если бы Ронни чувствовала только вину, она никогда бы не открыла тебе двери своего дома. Она никогда бы не зашла так далеко. Слушай, я знаю, что тебе больно, но ты должна посмотреть на все это и с другой стороны. Ронни любит тебя.

– Как я могу простить ее? – Спросила Роуз, срывающимся от волнения голосом. – Шесть месяцев… шесть месяцев и я до сих пор не могу ходить, чтобы при этом не испытывать боль. У меня остались шрамы.

– Ты видишь это? – Сьюзен закатала рукав и показала девушке небольшой белый шрам возле локтя. – Ронни и я однажды валяли дурака, катаясь на велосипедах, и она врезалась в меня. Я сломала руку и целое лето провела в гипсе. Я до сих пор не могу ее полностью разогнуть, и теперь я знаю, когда будет дождь. Как ты думаешь, могла я не простить ее за это?