Пегги Морленд - Давай поженимся, ковбой

Ночной воздух был пропитан запахами лета. Харли направил гнедого и привязанную к нему кобылку по гравиевой дорожке к дому Мэри Клер. Тишину нарушало лишь цоканье лошадиных копыт. Ветерок мягко шевелил ветки жимолости, тянущейся вдоль невысокой изгороди, распространяя вокруг сладкое благоухание цветов.

Харли остановился и соскочил с седла. Привязав коня, он размотал поводок кобылки и тихо провел ее сквозь узкие ворота. Подойдя к дому, он взглянул вверх. Тюлевые занавески трепетали за открытым окном спальни Мэри Клер. Сердце глухо стучало в грудной клетке ковбоя. А что, если он опоздал? Вдруг у нее уже пропало желание рисковать?

Не позволяя страхам расцвести, Харли нагнулся, подобрал с земли несколько камешков, швырнул их в жалюзи и, затаив дыхание, замер в ожидании. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем за занавеской наконец появилась тень.

— Мэри Клер! — позвал он.

— Харли. Это ты?

— Да, — ответил тот хриплым от волнения голосом. — Я. Ты не спустишься на минутку?

Мэри Клер колебалась так долго, что Харли уже было решил, что она откажет. Но ее мягкий голос вновь, как и много раз прежде, долетел до него сверху, лаская кожу нежным бархатным прикосновением:

— Да. Погоди.

Сердце Харли подскочило к горлу. Ведя за собою лошадь, он зашагал к веранде. Мэри Клер выскользнула из дома. Вот она появилась в лучах лунного света, двинулась к ступенькам и, остановившись, зябко прижала руки к груди. Затем окинула кобылку подозрительным взглядом и перевела глаза на Харли.

— В чем дело?

Пусть даже в ее голосе и сквозил холодок, Харли решил этого не замечать.

— Ну… — неуверенно начал он, размышляя, не лучше ли сразу рухнуть к ее ногам и молить о снисхождении. — Конечно, сейчас не Рождество, но когда я пару недель назад ездил в Сан-Антонио, то увидал там эту лошадку. У нее шерсть почти того же цвета, что и твои волосы. Увидев ее, я сразу подумал о тебе. Там, на манеже, она казалась такой гордой — и в то же время такой одинокой… Я ничего не собирался покупать на аукционе, но, когда заметил ее, вспомнил твой рассказ о том, как ты просила у Санта-Клауса лошадку и как огорчалась, когда ее не оказывалось во дворе рождественским утром. — Харли нашел в себе смелость снова взглянуть на Мэри Клер, и ему показалось, что в глазах ее блеснули слезы. — Ты уже не маленькая девочка и давно смирилась с тем, что Санта не подарит тебе лошадку. А мне захотелось, чтобы ты ее получила.

Собравшись с духом, Харли протянул Мэри Клер поводок. Он видел происходящую в ней борьбу и страстно желал, чтобы она сделала свой первый шаг.

Но Мэри Клер так и не шелохнулась. Тогда Харли сам подошел ближе и остановился в шаге от ступенек.

— Она смирная. Правда, сразу на ней покататься не удастся. Она, как и я, не слишком быстро привыкает к удилам.

— Почему, Харли? — прозвучал в ночной тиши сдавленный голос. — Почему ты это делаешь?

Он переступил с ноги на ногу и опять потупил глаза.

— Потому что я люблю тебя, Мэри Клер. Я понимаю, что подобное признание удивляет тебя после того, как я себя повел. Но это правда. Клянусь.

Собрав остатки мужества, Харли протянул руку. Он заметил, как дрожат пальцы Мэри Клер, но не опускал руку, взглядом давая понять, что предлагает не просто помочь ей спуститься с лестницы, а нечто неизмеримо большее.

Но поскольку Мэри Клер продолжала колебаться, Харли решил, что должен идти напролом, рискуя всем, что спасало его многие годы.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Мэри Клер, — сказал он севшим от волнения голосом. — Если ты согласишься, то обещаю всегда любить вас — тебя и твоих детей — и оберегать от беды.

Все еще неуверенно Мэри Клер вложила руку в его ладонь. Облегченно вздохнув, Харли сжал ее пальцы.

— Ох, Господи, Мэри Клер, — пробормотал он. — Я так боялся, что уже опоздал.

Мэри Клер спорхнула с разделяющих их ступенек, и Харли, бросив поводок, заключил ее в свои объятия. Тесно прижимая Мэри Клер к груди, он покрывал ее лицо поцелуями, снимая губами соленые слезы, струящиеся у нее из глаз.

— Прости, детка. Прости за то, что я был таким трусом.

Мэри Клер обхватила ладонями щеки Харли и отклонила его голову назад. Луна осветила дрожащую улыбку на ее лице — и Харли окончательно потерял сердце.

— Не извиняйся, — прошептала она, с любовью заглядывая ему в глаза. — Теперь ты здесь. А это главное.

Он взял ее за запястья и запечатлел поцелуй сперва на одной, потом на другой ладони.

Бархатная морда ткнулась в спину Харли, толкнув его прямо на грудь Мэри Клер. Засмеявшись, он отступил в сторону, и кобылка шагнула ближе, вытягивая к женщине свой нос.

Счастливая улыбка озарила лицо Мэри Клер, и, подняв руку, она погладила лошадку по белому пятну на морде.

— Не обязательно было покупать мне лошадь, чтобы уговорить выйти за тебя замуж. Ты ведь знаешь, правда?

— Я решил, что и это не повредит, — улыбнулся Харли.

Смеясь, Мэри Клер снова посмотрела на кобылку.

— Как ее зовут?

Харли на секунду задумался, глядя на любимую женщину и лошадь, которая сослужила ему этой ночью такую огромную службу.

— Купидон, — нежно ответил он. — Ее зовут Купидон.

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Джордж Стрейтс — популярный исполнитель музыки кантри. — Прим. перев .