Кара Уилсон - Гордая женщина

— Каких же титанических усилий это потребовало! — не удержалась Зен. Она тут же настороженно взглянула на супруга — и с облегчением заметила, что он тихо рассмеялся.

— Ну и язычок у тебя! Я, должно быть, мазохист, раз выбрал тебя в спутницы жизни.

— Нелегкой жизни? — съязвила Зен. — В наше время женитьба — легко устраняемое препятствие.

— Только не наша, — ответил он, прижимая жену к себе.

Зен сразу же ощутила, что весенний воздух стал как бы теплее. Она нуждалась в этом близком ей человеке.

Дэймон поднял руку и остановил такси. Супруги уселись в машину.

— Куда мы направляемся? — спросила Зен, когда муж заключил ее в объятия.

— Подожди и увидишь, — прошептал он ей на ухо. — Нужно воспользоваться тем коротким промежутком времени, пока мы остались без наших детей. Ты согласна?

— Да! — улыбнулась она, не задумываясь о том, куда едет машина. Главное — Дэймон рядом и больше не сердится на нее. Прижавшись к нему, Зен посматривала вокруг. — Ох, мы на Гринвич-виллидж, не так ли?.. А это же Вашингтон-сквер? Куда мы... — Она замолчала, когда такси затормозило. Дэймон помог ей выбраться и подвел к кафе. Она взглянула на вывеску: «Виллидж Дейли».

— Помнишь, когда мы здесь были? — спросил супруг.

— Да! — Зен подалась к нему. — Я приехала в Манхэттен на автобусе из школы. Ты встретил меня, привел сюда и накормил. Затем отвез к себе на квартиру, потому что должен был вернуться в контору. Тогда ночью...

— Мы посетили шоу, а затем отправились в клуб на танцы, — Дэймон провел жену внутрь и заказал сэндвичи и кофе.

— Я чувствовала себя очень неловко на шоу и в клубе из-за того, что на мне была простенькая блузка и юбка. — Вспоминая, Зен закрыла глаза.

— Мне ты казалась великолепной, — заметил он.

— На меня очень большое впечатление произвели те люди, которые подходили и обращались к тебе по имени, — сказала она. — Я никогда еще не видела столько знаменитостей.

— Никого не помню, кроме тебя. — Дэймон положил подбородок на руки и пристально посмотрел на Зен. — Ты казалась куколкой... слишком юной для меня.

— Я не была слишком уж юной для мужчины твоего возраста, — возразила Зен.

— Мне исполнилось тогда двадцать восемь, и я считал себя взрослым мужчиной. К тому времени я уже сколотил свой первый миллион.

Зен внимательно посмотрела в любимые глаза и забыла обо всех обидах.

— Почему ты покинула меня? — неожиданно спросил Дэймон.

При этих словах у нее забилось сердце. Разговор вдруг стал приобретать серьезную окраску.

— Я... я... — Зен не находила слов для ответа. Все сразу вылетело у нее из головы, кроме страха, который преследовал ее с того момента, как она пересекла Атлантический океан и осела в Дублине.

— Когда ты уехала в Ирландию, мать объяснила мне, какую роль в этом сыграла моя тетка. С тех пор мои чувства к родственнице изменились. — Дэймон улыбнулся. — Я не хотел писать тебе, чтобы ты вернулась. Моя боль уходила глубже, и я не хотел бередить старые раны.

— Я думала, что ненавижу тебя, — мучительно призналась Зен. — Но когда вернулась и увидела тебя, я поняла, что лгала себе все это время.

— Пойдем домой?

Муж заплатил по счету, и они быстро вышли, остановив проходящую машину.

— Какими же мы были дураками! — прошептала Зен.

— Еще какими, любимая! — Он с жадностью поцеловал ее.

— Дэймон... — Зен нравилось ощущать себя в его объятиях. — Когда мы расстались, у меня начались кошмары. Мне снилось, что ты больше никогда не обнимешь меня, никогда больше не будешь любить. В своих снах я бегала за тобой, звала тебя. — Она взглянула на него и с удивлением заметила, что по его щекам текут слезы.

— Зен, дорогая, мы никогда больше не покинем друг друга! — воскликнул Дэймон, обнимая ее еще крепче.

Вечером супруги посетили музыкальное шоу, слегка фривольное, но веселое. Зен хохотала до слез. После шоу они с Дэймоном не торопились покинуть свои места.

— Не спеши! — сказал Дэймон. — Идет дождь. Все стараются поймать машину. Как только толпа рассеется, возьмем такси и поедем к Домини. — Дэймон окинул жену взглядом. — В том наряде, который на тебе сейчас, можно отправляться куда угодно. Никогда бы не подумал, что розовый цвет идет тебе... — Он поиграл прядью волос, которую Зен прихватила гребнем, инкрустированным розовым перламутром.

— Я не часто надеваю розовое, но Шэрин и твоя мать полагают, что это мой цвет. — Испытывая неловкость под его пристальным взглядом, Зен разгладила оборки нежно-розового цвета, которыми был отделан подол ее недлинного, до колен платья без бретелек. Простой лиф украшал глубокий вырез. На ногах были серебристые босоножки на среднем каблуке, в руках сумочка в тон платья. На плечи накинута ажурная шаль — подарок одной из теток Дэймона.

— Ты самая красивая женщина в этом кабаре, и даже если бы ты не была моей женой, я бы тебя соблазнил!

Зен вспыхнула и украдкой огляделась, чтобы убедиться, что никто не слышал слов Дэймона.

— Вы, греки, всегда говорите возмутительные вещи, — пожурила она мужа.

— Я американец, как и ты, женушка, — Дэймон слегка укусил Зен в нижнюю губу.

— Прекрати! Люди смотрят.

— Пусть смотрят, — ухмыльнулся Дэймон как ни в чем не бывало.

Несколькими минутами позже он встал и увлек жену за собой. С большой нежностью Дэймон поправил шаль на плечах Зен.

— Тебе не холодно, мое сокровище?

Зен стало тепло от одного его прикосновения. Она покачала головой.

Дэймон поцеловал ее в обнаженное плечо, там, где шаль слегка соскользнула.

— Скажи, если озябнешь. У меня страстное желание тебя согреть.

— Как это мило с твоей стороны, — шутливо ответила Зен, хотя ее сердце едва не вырывалось из груди.

Они миновали толпу в вестибюле и вышли на улицу, где горстка людей жалась под навесом театрального подъезда, укрываясь от дождя.

Дэймон держал ее под руку, высматривая такси, которое внезапно остановилось возле них. Водитель распахнул дверцу, и они поторопились нырнуть в теплый и сухой салон.

Пригревшись на груди Дэймона, Зен ничего не имела против дождя, струйками стекавшего по окнам. Они могли ехать хоть в ад или даже дальше! Зен это не волновало, раз она с любимым мужем!

Заведение Домини оказалось популярным клубом. Несмотря на поздний час и непогоду, яблоку негде было упасть. Внушительных размеров танцзал был переполнен.

— Добрый вечер, мистер Аристидис! Как приятно видеть вас и... — Метрдотель с широкой, словно приклеенной, улыбкой запнулся, тщетно пытаясь вспомнить имя спутницы.

— Добрый вечер, Леонардо! Это моя жена, миссис Аристидис! Дорогая, это Леонард!

Метрдотель провел их в ложу, скрытую за живой изгородью:

— Ваш столик, мистер Аристидис.