Ханна Хауэлл - Если он неотразим

— Хартли в опасности, — заявила Алтея, прежде чем Олимпия успела произнести хоть слово. Алтея схватила с кровати простыню, закуталась в нее и встала с кровати.

— Мне нужно найти его.

— Но не в простыне же, — прерывающимся и хрипловатым со сна голосом заметила Олимпия. — Одевайся или по крайней мере найди халат, а я пойду поищу Хартли.

Алтея поспешно умылась, натянула самое простенькое платье. Ей было жаль тратить время на одевание, но Хартли не одобрил бы беготни по дому в простыне. Только она собралась выйти из комнаты, как прибежала переодевшаяся Олимпия, а за ней — Модред, Деннисон и Кобб. Выражение на их лицах заставило Алтею остановиться, кровь застыла в жилах, страх охватил разум. Она, не видя, смотрела на два клочка бумаги, которые протягивала ей Олимпия.

— Успокойся, Алтея, — резко сказала Олимпия. — Это делу не поможет.

— Так рушится твоя защита, — со слабой улыбкой прибавил Модред.

Несмотря на то, что резкие слова Олимпии подействовали на нее как пощечина, Алтее потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы прийти в чувство и взять записки. Одна была от Хартли. «Долг зовет», — писал он. Алтея немного покраснела: было понятно, чем бы он предпочел заниматься на рассвете. Потом она взглянула на записку от Аргуса. Алтея сразу поняла, что ее кузен не писал эту записку. От Аргуса никогда не пахло розами.

Изящная белая рука в дорогих кольцах. Гнев. Ненависть. Бессмысленное желание отомстить. Путь в сумерках от дома к конюшням. Угроза. Тревога и боль. «Боже, пожалуйста, сохрани и помилуй Алтею».

Олимпия успела поддержать ее, когда Алтея начала падать. Она оперлась о кузину, борясь с желанием немедленно найти свой альбом, и посмотрела на слуг. Ей очень хотелось упасть на колени и зарыдать, но она сдержалась. Нужно сделать все возможное, чтобы освободить Хартли из рук врагов и вернуть домой целым и невредимым. Только тогда она сможет дать волю своим чувствам.

— Пусть кто-нибудь немедленно позовет сюда Аргуса, Яго, Олдуса и Джиффорда, — приказала она и удивилась, что голос прозвучал так решительно. — Скажите им, дело срочное. Хартли в руках Клодетты. Кто-то захватил его, когда он сегодня утром шел к конюшням. — Дворецкий и лакей поспешили выполнить ее приказ, и она удовлетворенно кивнула.

— Ты уверена? — спросила Олимпия. — Я видела только нападение, опасность. — Она посмотрела на записку от Аргуса. — Прикосновение к предмету мне мало что дает, но, если мы сходим в конюшню, я смогу помочь, увижу, что произошло.

— Лучше нам дождаться Аргуса здесь. Он тоже захочет узнать, не стоит делать это дважды. — Алтея с трудом сглотнула. — Она ранит его. Это мое видение, оно и привело меня сюда… Она сначала ранит его, а потом убьет.

— Не думай о худшем. Это лишит тебя сил, а тебе нужно быть сильной. Вспомни, ты ведь не была частью прежнего видения. Ты уже изменила судьбу, приехав сюда и выйдя за него замуж.

Алтея хотела возразить, но внезапно вспомнила часть нового видения, уже изменившуюся. Это давало лишь слабую надежду, но Алтея изо всех сил вцепилась в нее. Видение уже изменилось. Может измениться и еще раз.

— Да, ты права. То видение изменилось, и даже сильнее, чем ты думаешь. Хартли никогда не спал с Клодеттой. В видении я видела, как Хартли покидает дом Клодетты, и было ясно, что он там делал. Но этого не произошло. В том видении он продолжал игру в соблазнение. Ах, тогда-то его и схватили. Сразу у ее дома, и это тоже изменилось.

— Ну вот! Увиденное тобою не из камня высечено. И тогда никто не знал о его похищении, я права? — Алтея кивнула, и Олимпия продолжила: — А вот и еще одно изменение в видении. Мы знаем, что его схватили, и я не думаю, что он ушел давно.

Алтея попыталась вспомнить сон, из-за которого проснулась, и медленно кивнула:

— Нет, недавно. Я чувствовала боль, которую он испытывал. Его ударили сзади. Два раза. И я сразу же проснулась.

— А Деннисон считает, что прошло полчаса или даже меньше между тем, как Хартли ушел и я начала искать его. Вряд ли они успели довезти его до места.

— Да, но где это место? Куда они повезли его? Город очень большой. Удастся ли нам вовремя узнать, где он, и спасти?

— Алтея, тебе нужно вспомнить то видение. Ключи к разгадке в нем. — Олимпия повела Алтею из спальни. — Миссис Хаксли уже встала и приготовила нам что-нибудь.

— Я сейчас не могу есть.

— Ты можешь и поешь. Тебе понадобятся силы. А пока ты ешь, подумай о том первом видении, из-за которого ты сюда приехала, и найди нужные нам ключи. В твоих набросках может найтись что-нибудь, что нам поможет.

К тому времени как прибыли мужчины, Алтее удалось проглотить немного еды. Она раздумывала о первом видении, пока не заболела голова. Она разглядывала свои наброски, пока не зарябило в глазах. Несмотря на все это, она нашла совсем мало подсказок о том, где находится виденное ею место, именно там Хартли испытывал боль, которую она ощутила. Она дотронулась до шеи, вызывая в памяти живое ощущение боли, от которой он страдал — ведь ему перерезали горло. Воспоминание было таким мрачным, что заставило от страха за него корчиться, словно живое существо в ловушке.

Подошел Аргус и поцеловал ее в лоб.

— Мы найдем его, дорогая. Вспомни, на что мы способны. В течение часа мы начнем заполнять улицы членами нашей семьи, они применят все свои многочисленные таланты, чтобы найти его.

— Они ранили его, Аргус, — прошептала она, прижимаясь к его широкой груди.

— Мы не можем исправить это, но мы можем сделать все, что в наших силах, чтобы он провел в их руках как можно меньше времени. Доверься нам.

— Ох, я верю. — Она посмотрела на всех собравшихся вокруг стола. — Всем вам.

— Тогда давайте пойдем на улицу, посмотрим, что сможет увидеть Олимпия.

Олимпия сделала все возможное. Она смогла почувствовать, где напали на Хартли, как сбили его с ног. Тропа, видимая только Олимпии, позволила ей последовать за нападавшими, которые потащили Хартли прямо к тому месту, где ждала карета. Все молча следовали за Олимпией, когда она пошла по пути кареты, но Алтея видела, как на напряженном лице кузины появляется разочарование. Даже в этот ранний час на улице было полно экипажей, повозок и лошадей, все они оставляли за собой призрачные следы. Она не удивилась, когда Олимпия наконец остановилась и выругалась так, что Олдус и Джиффорд изумленно открыли рты.

— Фи, Пиа, — возмутился Аргус. — Что за язык? Я так понимаю, что слишком много разных следов и трудно определить след именно той кареты?

— Да, — вздохнула Олимпия. — Если бы я знала эту карету, ездила бы в ней или касалась ее, было бы проще, но сейчас всего слишком много. Я знаю только одно — они отправились на восток, но потом могли свернуть куда угодно. — Она грустно улыбнулась Алтее: — Прости.