Лиз Филдинг - Заново влюблены

— …Теперь мы все будем делать вместе, милая. Мы одна семья.

— Ты не моя семья! — Дейзи грубо оттолкнула от себя сестру.

— Белль, Дейзи, садитесь, пожалуйста, в машину, — открыл перед сестрами дверцу автомобиля Иво. — Садитесь, не стойте на сквозняке, простудитесь, — подгонял он их.

— Почему я должна с ней ехать? Она отказалась от меня, бросила, забыла! Ее не волновало, что со мной! — обратилась к Иво Дейзи.

— Как ты можешь так говорить, милая?

— Так! Достаточно! — прикрикнул на Дейзи Иво. — Сколько тебе нужно денег? Я тебе дам, сколько ты ни попросишь. Но я не позволю тебе на глазах у прохожих кидать в мою жену абсурдные обвинения! Белль, не стой на холоде, залезай в машину! — велел он своей супруге.

— Подожди, Иво, — спокойным голосом остановила его Белль, видя, как своими окриками он напугал девочку. — Позволь мне с ней поговорить.

— Вы обе схватите пневмонию, — предупредил жену Иво и сел в машину.

— Я ненавижу тебя, — прошипела в лицо Белль Дейзи. — Что вы говорили про деньги? — крикнула она Иво.

— Сколько тебе нужно? Тысячу фунтов?

— Пять тысяч фунтов, — с готовностью ответила она ему.

Иво победно посмотрел на Белль. Та была в ужасе. Не так она представляла себе встречу с сестрой.

— Я ненавижу вас обоих! — зло выкрикнула Дейзи, сорвала с плеч плащ Иво и швырнула его Белль.

Это произошло так быстро, что Белль не успела ничего сообразить и машинально поймала плащ. Девушка исчезла в толпе.

Иво пришел в ярость. Мерзавка провела его. Он поверил, что сможет в очередной раз купить себе спокойствие, но дерзкая девчонка легко обманула их обоих. Он пожалел о том, что позволил себе резкие слова в адрес этого несчастного, уязвленного человеческой жестокостью подростка.

Белль еще долго в отчаянии стояла посреди людного тротуара и вглядывалась в лица прохожих. Слезы застыли в ее глазах. Иво еще не приходилось видеть свою жену в таком состоянии.

— Прости меня, Белль... Я все испортил, — сознался Иво Гренвиль.

— Помоги мне, Иво, — взмолилась Белль. — Помоги мне найти ее.

Они поехали вдоль тротуара, вглядываясь в лица людей и надеясь увидеть в толпе худое перепуганное полудетское лицо Дейзи.

— Мы можем ездить по городу хоть всю ночь, но, если она не хочет, чтобы мы нашли ее, нам это не удастся, — через несколько часов поиска сказал Иво.

— Но она хочет, чтобы ее нашли! Она не может этого не хотеть. Всем нужна семья. А ей тем более.

— Да, Белль. Но она не понимает, что делает. С ней будет очень не просто, — предупредил жену Иво.

— Я знаю. Но это мой долг. Я обязана позаботиться о своей сестре. Я должна ее найти.

— Ты обязательно найдешь ее, Белль. Но прежде позаботься о себе... Горячий чай и теплое одеяло, — тоном заботливого доктора произнес Иво.

— Она права... Я бросила ее. За все эти годы я ни разу не задумалась над тем, есть ли у моей сестры дом, еда, собственная постель, любовь близких... Я была уверена, что уж ей-то повезло. Никогда не прошу себе этого! — казнила себя вслух Белль.

— Не мучь себя. Ты нашла ее, а она предпочла скрыться. Это ее выбор, — строго произнес Иво, заметив, что Белль начала банально хандрить.

Нельзя было требовать от женщины ясности суждений в такую минуту. Вместо долгожданного счастья воссоединения на нее обрушился поток несправедливых обвинений.

— Ты поможешь мне, Иво? — в отчаянии произнесла Белль, когда муж насильно усадил ее в гостиной на диван.

— Вот, выпей это. Согрейся... Пойми, Белль. Она сбежала сегодня, чтобы наказать тебя за все страдания, которые ей пришлось претерпеть. Она поступила бессознательно. Просто вы встретились в не самый подходящий момент. В следующий раз все будет иначе, — уверял ее супруг. — Сама подумай, у нее желудок от голода сводит, а ты в вечернем наряде и в драгоценностях... Не верь, что она ненавидит тебя. Это детская обида.

— Ты думаешь, она меня простит?

— Уверен, что она сама придет к тебе, когда поостынет. Завтра, послезавтра, в любой день.

— Я боюсь, как бы не стало слишком поздно, — обеспокоенно произнесла Белль, позволив мужу заботиться о себе.

Иво тщательно укутал жену пледом и сел напротив. Белль обхватила руками колени и тупо глядела перед собой. Взгляд ее был туманен и напряжен.

— Ты видел, какая она худенькая, Иво? Если бы она просто позволила мне позаботиться о ней! Я не требую от нее любви. Я очень боюсь за нее. Даже не представляю, где ее теперь искать.

— А что вообще тебе удалось узнать о ней, Белль? — спокойным деловым тоном обратился к ней Иво. — И почему ты уверена, что она и есть та девочка, которую ты ищешь?

— Ты сам сказал, что при ней было мое электронное послание с сайта поиска родных. Я действительно написала письмо, где изложила все обстоятельства нашего разлучения, указала номер своего телефона, электронный и почтовый адреса...

— Любой мог распечатать это письмо.

— Но зачем ей это понадобилось, если она не Дейзи?

— Пожалуй, ты права и это была твоя сестра. Но ты должна быть осторожной. Мы не можем знать скрытых мотивов мошенников. Ты знаешь, что в наше время аферисты видят корысть даже там, где на первый взгляд ее и быть не может.

Белль нахмурилась, сдержанно выслушав Иво.

— Не принимай близко к сердцу, Белль. Я просто хотел тебя предупредить, — тут же оговорился Иво. — Сколько всего писем ты написала?

— Только одно.

— На одном сайте?

— Да.

— Теперь подумай и скажи, ты абсолютно уверена, что Дейзи — именно та девочка, которую ты ищешь?

— Я уверена, что это она, — робко проговорила Белль.

— Я запомнил, как она выглядит. И найду ее, — решительно сказал Иво.

Белль ошеломила его твердость.

— И отца вашего я тоже найду, — сурово добавил он. — Должно быть, она похожа на него. Потому что на тебя она не похожа совершенно. Сколько ей лет?

— Девятнадцать, — ответила Белль. — Скоро будет двадцать.

— А она выглядит значительно моложе, как школьница, — удивился Иво.

— У нас разные отцы, Иво, — призналась Белль. — Мы сводные сестры. И злится она на меня еще и потому, что в детстве мы не ладили. Я не любила ее, потому что ревновала. Ее любили все, а меня — никто. И я очень хотела забыть обо всем, что случилось со мной в детстве. И о Дейзи тоже.

— Но ты искала ее.

— Лишь в последнее время... А ведь ей было только четыре года, когда не стало мамы. Маленькая, необыкновенно красивая девочка. У нее была кудрявая белокурая головка, как у ягненочка. Громадные ясно-голубые глазки и длинные черные ресницы. Она сияла как солнышко. Смеялась, даже когда нам всем было очень плохо. И я ненавидела ее за это. Потому что я не могла так смеяться. Ей мама оставляла лучшую еду, тратила последние деньги, чтобы одеть ее потеплее. Дейзи была всегда накормлена, всегда обласкана, всегда первая. Я же была обычным резким, порой жестоким подростком. Мне было четырнадцать лет, когда нас забрала социальная служба, сразу после того, как наша мама скончалась в больнице. Она не смогла побороть очередную сильнейшую простуду. Дейзи почти сразу забрали в семью. Меня взять не пожелали.