Нора Филдинг - Дуэль сердец

— И ты, конечно, предложишь воспользоваться твоей комнатой? — с иронией спросил Реджиналд.

— Не вижу в этом предложении ничего смешного. Оно очень обоснованное, — с достоинством сказал Дуглас.

— Где уж тут смеяться, боюсь, как бы плакать не пришлось. — Ироническая улыбка так и не сошла с лица Реджиналда.

— Что вы себе позволяете, лорд Уайтвентхендж? — взвился Дуглас.

— Ладно, ребята, мы отошли от темы, — сказал Барни.

— Да, — поддержал его лорд Росс. — Странно, что Бартон ничего не слышал и не видел. Вы покидали замок, Бартон? — обратился он к дворецкому.

— Нет, я крепко спал, сэр.

В этот момент до столовой донесся громкий звук дверного колокольчика.

— Бартон, узнай, кто решил посетить нас, — приказал Реджиналд.

— Хорошо, сэр. — И Бартон удалился.

Присутствующие в столовой продолжали обсуждать привидение, но Реджиналд их не слушал. Он с напряжением ждал Бартона. Ему не терпелось узнать, кто пожаловал в замок. Он боялся признаться самому себе, что ждет одного-единственного человека — Кимберли.

— Мисс хочет видеть вас, сэр, — доложил Бартон.

— Ким? — рванулся Реджиналд.

— Нет, сэр. Мисс Круз.

Не успел Реджиналд отреагировать на сообщение Бартона, как в столовую ворвалась пылающая праведным гневом мисс Марджори Круз.

Кимберли очнулась. Сколько времени она пролежала на холодном каменном полу, она не знала. Кругом было темно. Боль продолжала терзать грудь. Кимберли машинально прижала к ней руку и ощутила что-то липкое и теплое.

Я ранена? — мелькнуло в голове. Глупости! Здесь никого нет. Да и кому я нужна? Кто стал бы в меня стрелять? Видимо, я споткнулась, упала и сильно ударилась о какой-то выступ.

Кимберли провела рукой по груди. Так и есть! Ее кулон, который она надела на шею в поезде, впился ей в грудь и причинил эту сильную боль. Она поранилась о собственный кристалл горного хрусталя! Глупое досадное происшествие. С ней опять случился курьез. Если кому-нибудь рассказать, все будут умирать со смеху. Отправиться на поиски сокровища и нанести себе рану собственным же кулоном. Ее горный хрусталь, наверное, расплющился или раскололся на части.

Кимберли дотронулась рукой до кулона и попыталась отделить хрусталь от тела. Ее снова пронзила сильная боль. Даже в глазах потемнело. Но Кимберли стиснула зубы и, подцепив кулон ногтями, с силой рванула его.

Жгучая боль пронзила тело. В глазах потемнело, и перед ними замелькали радужные круги: красные, оранжевые, желтые, зеленые. Потом огромный фиолетовый шар надвинулся на нее. Он рос и ширился, становился все темнее и темнее, пока не превратился в черную бездну. Кимберли перестала себя ощущать. Она потеряла сознание и снова рухнула на камни.

На этот раз обморок продолжался недолго. Кимберли открыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая ноющую грудь, и поднялась на ноги. В руке она продолжала сжимать кулон. Она немного постояла, прислонившись к каменной стенке, потом сделала неуверенный шаг вперед.

Глаза постепенно привыкали к темноте. Кимберли разжала кулак и попыталась разглядеть кулон. Ей это не удалось. Тогда она засунула его в карман брюк и, превозмогая боль, сняла с себя блузку. Изо всей силы, на какую была еще способна, она потянула за рукав, оторвала его от блузки и сделала из него тампон. Приложив его к груди, обмотала вокруг груди блузку и туго стянула ее узлом. Сразу полегчало.

Шаг за шагом Кимберли стала осторожно пробираться вперед. Она долго шла, но вот ее рука уперлась в стену. В узком проходе стояла кромешная тьма, и, как Кимберли ни вглядывалась, она не увидела выхода из этого тупика. Ей не оставалось ничего другого, как вернуться обратно. Дойдя до расширения коридора, она повернула в другой проход, который тоже привел ее в тупик.

Отчаяние постепенно овладевало Кимберли. Она заблудилась в этом лабиринте узких проходов и расщелин.

— Ay! Ау! — крикнула она, пытаясь по звуку определить, куда ей двигаться. Но это ей не удалось, и ее охватил ужас. О том, что она здесь, никто даже не подозревает. Она останется в этом подземелье навечно и разделит ужасную судьбу узников камер забвения. Конечно, скоро мама начнет беспокоиться. Может быть, она или Марджори приедут сюда. Но что они узнают? Реджиналд объяснит им, что отвез ее с вещами в Лондон и она покинула его машину около вокзала Виктория. Ее будет искать полиция, но никому не придет в голову, что она здесь, в этом ужасном месте, в которое попала по собственной инициативе. Сокровище она, видите ли, хотела найти! Безмозглая дура!

Кимберли бессильно опустилась на землю и горько заплакала. Ей стало жаль себя и свою так глупо загубленную жизнь. Но, видимо, вечно плакать человек не может, и слезы ее потихоньку иссякли. Но она продолжала сидеть не двигаясь. Постепенно ею овладевало отупение. Не хотелось ни думать, ни двигаться.

Становилось холодно. Чтобы немного согреться, Кимберли машинально сунула руки в карманы джинсов и еще сильнее съежилась. К ней подкрадывался сон, и она уже готова была ему отдаться, но рука нащупала в кармане кулон. Ее талисман! Как он подвел ее сейчас! Кимберли вынула хрусталь и, насколько позволяла видимость, стала в него вглядываться.

— Маленький хороший хрусталик, помоги мне! — взмолилась она, словно маленькая девочка, верящая в сказки. — Покажи мне дорогу. Выведи меня отсюда!

Естественно, кристалл не был компасом и не мог помочь Кимберли, но он постарался передать ей свою магическую силу. Он был призван приносить удачу и счастье, устранять все препятствия на пути человека, его имеющего. Но для этого хозяин должен был его любить. А кристаллик снова был счастлив — он обрел свою возлюбленную. Вот он и постарался передать ей свою твердость и укрепить ее мужество. И это у него получилось.

Кимберли вдруг почувствовала прилив сил, ей захотелось побороться за свою жизнь. Свалиться и погибнуть я еще успею, подумала она и решительно поднялась. Боль в груди почти утихла. Она пошла быстрее. На этот раз Кимберли попала в какой-то очень длинный коридор, которому, казалось, нет конца. И тем не менее Кимберли двигалась с большей надеждой, чем раньше.

Пол резко пошел под откос. Идти стало легче, но в плитах попалась выбоина. Кимберли поскользнулась. Чтобы удержать равновесие, она взмахнула рукой — и хрусталик выпал. Сожаление пронзило ее. Сдерживая слезы, готовые уже политься из глаз, она присела и попыталась нашарить кулон. Но не тут-то было. Под рукой она ощущала только каменные плиты и вековую пыль.

Кимберли стала вглядываться в пол. И вдруг что-то блеснуло. Кимберли протянула руку и обнаружила свой кулон. Она быстро схватила его и поднялась. Посмотрела на кристаллик, и он сверкнул волшебным светом. Кимберли слегка повернулась. Кулон лежал на ладони темной массой. Она снова направила руку в ту же сторону, и камень заиграл красновато-зеленоватым светом.