Ванесса Фитч - Золотой дождь

Она почувствовала себя такой несчастной, что едва не расплакалась. Слезы уже подступали, но она не хотела, чтобы Нэш видел, как ей плохо, пусть лучше запомнит ее гнев. Он никогда не поймет ее! Свадебный наряд она должна была выбрать сама, чтобы испытать то, что положено испытывать невесте — радость, возбуждение, гордость, любовь. Если бы Нэш действительно ее любил, ни для кого из них не имело бы значения, что на ней надето, когда они вступают в брак. Единственное, что было бы важно, — их любовь.

Любовь? Но она не любит Нэша...

— Я не надену эти вещи, — повторила она.

— Вот как?! А что ты будешь делать, когда наш сын или дочь попросят нас показать свадебные фотографии?

Свадебные фотографии! Какие еще фотографии? Фейт собиралась ринуться в бой, спорить, доказывать, но этому помешал неожиданно возникший в воображении образ ребенка, который Нэш вызвал из небытия. Их ребенок... Дочь или сын. Нэша и ее.

Фейт пронзило странное чувство, в нем было ожидание счастья, и тоска, и надежда.

— Сэр, я принесла вам чай и письма.

Когда в комнату вошла экономка с постоянной, будто приклеенной улыбкой, Фейт стало не по себе. Что-то в этой женщине внушало ей страх. В ее присутствии Фейт было не просто неловко, она остро ощущала свою уязвимость, и ее пугала неприятная улыбка. Но Нэш, судя по всему, не разделял ее чувств.

— Большое спасибо, миссис Дженсон, — приветствовал он экономку. — Вы можете первой поздравить нас. Мы с Фейт сегодня утром венчаемся, да, дорогая? — добавил он и, взяв Фейт за руку, притянул к себе. Она не могла его оттолкнуть, и его губы нарочито медленно прикоснулись к ее рту.

Спектакль, разыгранный на глазах прислуги, бочком пробирающейся к двери, вывел Фейт из себя.

— Разве ты обязан все рассказывать ей? — возмущенно спросила она, когда экономка ушла.

— А ты бы предпочла, чтобы она решила, что мы тут занимаемся сексом, и растрезвонила об этом по всей округе? Ты не привыкла беспокоиться о своей репутации, но я своей очень дорожу.

— Объявляю вас мужем и женой... Мелкая дрожь сотрясала тело Фейт с ног до головы.

Солнечные лучи, проходя через разноцветную мозаику окон старинной церкви, играли на золотых кольцах — простом обручальном и на другом, которое подарил ей жених, украшенном крупным солитером необыкновенной чистоты, как и бриллианты в серьгах. Все кончилось. Она стала женой Нэша.

Боже мой! Жена Нэша!

Девчонкой, рисуя в своих фантазиях эту свадьбу, она никогда бы не смогла представить, что будет чувствовать на самом деле.

Она надела роскошный свадебный наряд, но не из-за его доводов, а так как подумала, что викарий этой маленькой деревенской церкви будет поражен, а может быть, и оскорблен в своих лучших чувствах, увидев невесту в джинсах и футболке. Она согласилась переодеться в свадебный наряд ради этого викария, из уважения к его чувствам и из уважения к самой церкви.

— Не могу припомнить, когда в последний раз мне доводилось сочетать браком пару по особому разрешению, — сказал викарий, и Фейт поняла по его голосу, что он верит в то, что обвенчал двух безумно влюбленных.

Безумно влюбленные! Когда-то она действительно была безумно влюблена в Нэша. Очень давно!

Некоторые страницы воспоминаний о ее любви — запечатлевшиеся в памяти картинки — оказались необыкновенно яркими, никак не желая угасать.

Но это не доказывает, что она все еще его любит, настойчиво убеждала себя Фейт, стараясь не поддаваться панике. Разве могла бы она любить его после всего, что он сделал?

В церкви все дышало покоем и вечностью. Фейт показалось, что ее коснулась благодать.

Вера многих поколений молившихся здесь людей затронула глубинные струны ее души. Задержавшись у алтаря, она почувствовала, как к ней возвращаются жизненные силы.

Но, наверное, никогда не приходили под эти своды венчающиеся пары с враждебностью и недоверием в душе.

Выходя из церкви, Фейт не смогла заставить себя посмотреть на мужа.

— Я скоро ухожу. На втором этаже уже все приведено в порядок. Я всегда убираю там по средам, хотя сегодня потратила больше времени, чем обычно, так как надо было поменять белье на двух постелях.

Заметив ехидные нотки в словах экономки, Фейт нахмурилась, но решила не подавать виду, что это задело ее.

Без сомнения, той кажется странным, что молодые спят не просто в разных кроватях, но и в разных комнатах.

Фейт состроила гримасу себе, вспоминая, как сердито накинулась на Нэша в день свадьбы.

— С сегодняшнего дня я обязана делить твою жизнь, но отсюда не следует, что мы должны делить и постель.

— Но разве я делал тебе какие-либо предложения на этот счет? — после короткой паузы отозвался Нэш.

— Нет. Ты ведь уже сделал все, что хотел. — Фейт, обуреваемая отчаянием, была оскорблена до глубины души.

— Если тебе вздумалось напомнить мне, что, зная о твоей девственности, я намеренно... — Замолчав, он покачал головой. — Мы уже женаты, Фейт, — резко сказал он, — и теперь бессмысленно провоцировать меня, пытаясь что-то изменить.

— Но, надеюсь, у нас будут отдельные спальни? — Затаив дыхание, она ждала возражений.

Но Нэш не стал спорить. Равнодушно пожав плечами, он согласился.

— Если тебе так хочется...

Конечно, она этого хотела... И тогда, и сейчас.

Наверное, заговорившая в ней после намеков экономки ущемленная гордость заставила почувствовать себя женщиной, которой пренебрегает муж, брошенной, забытой. Но Фейт не собиралась портить нервы из-за того, что прислуга думает об их браке.

Еще чего!

Стоял жаркий день, было душно. Фейт проклинала зной и жару, мешавшие ей сосредоточиться на работе. Еще несколько дней, максимум неделя, и она узнает, забеременела она в ту ночь или нет.

Машинально Фейт бросила взгляд на левую руку. Кольца чуть-чуть великоваты. Она рассеянно повертела обручальное кольцо с бриллиантом — такое полагается дарить невесте в день помолвки.

— Почему ты купил еще и это кольцо? — поинтересовалась она у Нэша, когда они возвращались из церкви.

— Они продавались в комплекте, как пара. Пара... Они с Нэшем тоже пара в глазах людей и закона.

Фейт в начале недели пыталась дозвониться до Роберта, чтобы сообщить, что они с Нэшем вступили в брак, но секретарша ответила ей, что Роберт поехал в Шотландию к больной кузине.

— Он просил записывать срочные сообщения, — добавила секретарша.

Фейт беспомощно разглядывала планы особняка. Она так старалась, но результаты объясняются неверным подходом. Составляя предложения относительно переделки дома в соответствии с требованиями фонда, она почему-то представляла себе Филипа, показывающего свой особняк со светящейся в его глазах гордостью.

Отложив работу, Фейт поднялась, чтобы переодеться. Она надела короткий топ, завязывающийся вокруг шеи, и вышла в парк. Нэш уехал по делам, весь дом был в ее полном распоряжении. Она рассеянно наклонилась, чтобы вытащить из бордюра какое-то сорное растение.