Эмили Роуз - В плену сомнений

— Андреа, это может обернуться против тебя самой. Выбери другого мужчину.

Сердце Андреа Монтгомери бешено колотилось в груди, а в животе порхали тысячи бабочек.

Поприветствовав кого-то бокалом шампанского и чуть пригубив его, другой рукой она сжала ладонь своей подруги.

— Я не могу, Холли. Ты же знаешь, что я должна сделать это.

— Не поддавайся его обаянию. Помнишь, как плохо тебе было, когда он уехал?

Как будто я могу забыть об этом.

— Это было раньше. Теперь он мне абсолютно безразличен. — И это было правдой. Да и как она могла чувствовать что-то другое к человеку, который обманул и бросил ее много лет назад?

Выпустив из своей руки пальцы Холли, Андреа поправила облегающее черное платье с глубоким декольте.

Повернувшись, она оглядела толпу возбужденных женщин в дорогих одеждах, которые старались очаровать присутствующих здесь неженатых мужчин, наслаждавшихся светской вечеринкой.

— Это платье ты выбирала вместе с Джулианной? Знаешь, мне нравится сексуальная одежда, но это платье побило все рекорды. Разве нельзя было отдать предпочтение чему-то менее облегающему? Я чувствую себя высокооплачиваемой проституткой. Нет, не так. Даже проститутка не стала бы одеваться так откровенно.

Холли и глазом не моргнула.

— Если ты собираешься соблазнить Клайтона Дина, тебе понадобится все твое обаяние. Мы с Джулианной подумали, что ты должна выглядеть роковой женщиной.

Клайтон Дин. Это имя по-прежнему причиняло боль Андреа.

— Вы отвели мне не ту роль. Роковая женщина должна соблазнить нужного ей мужчину. Я не собираюсь снова связывать свою жизнь с Клаем. Восемь лет назад у него был такой шанс. Он его не использовал, бросив меня. Сколько раз я должна повторять это? У меня нет намерения мстить ему. Я только хочу показать, что ничего к нему не испытываю.

— Хм… — скептически хмыкнула Холли, слишком хорошо зная свою подругу.

— Ладно, признаюсь. Такому бабнику, как он, нужно преподать хороший урок. Но только урок. Я была бы полной дурой, снова влюбившись в него.

— Согласна. Ты только навредишь себе.

— Холли, Клай глубоко обидел меня, бросив когда-то. Мне было очень трудно пережить это. От миссис Дин я слышала, что он пробудет в Уилмингстоне до тех пор, пока не поправится его отец. Потом он вернется во Флориду. Поверь мне, я не забуду, что передо мной — враг.

— Ты можешь потерять работу директора по маркетингу.

— Ерунда. Клай не может уволить меня и еще тысячу сотрудников без потери для своего бизнеса. Джозеф Дин был для меня вторым отцом. Я очень расстроилась, узнав о его болезни. Им с Клаем рано или поздно придется решать эту проблему. — Мысль о том, что она может лишиться дружбы Джозефа Дина, сжало ее горло.

Холли нахмурилась еще сильней.

— А если отец с сыном действительно помирятся и Клай вернется в компанию? Он станет твоим начальником. И что тогда?

Андреа вздрогнула.

Хороший вопрос. А ведь действительно, если Клай вернется — мне придется уволиться.

— Похоже, я притягиваю к себе неприятности, Холли. Нужно разорвать этот замкнутый круг. Мне необходимо понять, почему все мужчины бросают меня, едва я начинаю думать, что между нами может быть что-то большее, чем просто дружба. Что со мной не так?

Холли в раздражении топнула ногой.

— Тебя нужно выпороть за эти мысли. Сколько раз тебе повторять, что ты абсолютно нормальный человек.

— По твоему мнению.

Вдруг Холли напряглась, посмотрев на кого-то за плечом Андреа.

— Надеюсь, ты сказала правду о том, что ничего не испытываешь к Клаю. Сегодня он выглядит просто неотразимо.

Андреа поперхнулась шампанским.

Отдышавшись, она поставила пустой бокал на поднос, который держал проходящий мимо официант, и медленно повернулась туда, куда пристально смотрела Холли.

И увидела свою первую любовь.

Проклятье, Клай действительно выглядел великолепно.

Его плечи стали более широкими, чем она помнила. А под смокингом угадывалось мускулистое тело, в котором ничего не осталось от долговязого двадцатитрехлетнего парня.

Андреа ностальгически улыбнулась.

Возможно, он выглядел более мужественно, но так и не смог покорить свои каштановые волосы — они по-прежнему вились непослушными прядями на его макушке.

Девушка тут же нахмурилась, пресекая свои воспоминания на корню.

— Да, попытка усыпить прошлое может мне дорого обойтись.

Холли удивленно приподняла бровь.

— Усыпить? Еще одна фрейдистская поговорка?

Андреа хмуро взглянула на подругу.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я хочу поскорее сделать это и забыть. Забыть навсегда.

— Ну, если ты этого хочешь… — в голосе Холли звучало сомнение. — Знаешь, наши деды оставили нам наследство не для того, чтобы мы соблазняли мужчин. Даже если мы преследуем благородные цели. А Джулианна уже потратила на это кругленькую сумму.

Именно Джулианне первой пришла идея соблазнить Клая.

— Надеюсь, что все пройдет хорошо, и нам не придется жалеть о сегодняшнем вечере.

— Холли, мы же согласились.

— Нет, согласились только ты и Джулианна. Я не давала своего согласия. Но меня никто не слушал.

Звук опустившегося молоточка, извещавшего о начале аукциона, заставил Андреа подпрыгнуть.

Двенадцать холостяков поднялись на сцену, чтобы их смогли выбрать в спутники на вечер.

По залу, полному взволнованных женщин, ожидающих, когда начнется аукцион, прошел нарастающий гул.

У Андреа заложило уши, и, закрыв их, девушка спросила себя, не оставить ли ей этот идиотский план и не покинуть ли это безумное место.

Ее пульс бешено забился, когда ведущий объявил следующего холостяка.

Клайтон Дин.

Откинув назад свои непослушные волосы, Андреа наконец решилась.

Когда Клай вышел на середину сцены, окружавшие Андреа женщины издали громкий вопль восторга. Естественно, всем хотелось встречаться с красивым военно-морским конструктором, который при этом был награжден призом за проект яхты.

Андреа крепко сжала деревянную ручку своей таблички с номером, едва не сломав ее.

Склонившись к Андреа, Холли прошептала:

— Ты точно уверена, что можешь спокойно общаться с этим дьявольски красивым Клаем?

— Уверена, — отмела беспокойство подруги Андреа.

Затем, подняв свою табличку, она начала торг за человека, который в скором времени станет ее начальником.

Если бы я не любил свою мать, то наверняка убил бы ее, подумал Клай, поднимаясь на сцену и холодно улыбаясь толпе беснующихся женщин.

Рассказывая ему об этом благотворительном аукционе, мать забыла упомянуть, что в программу аукциона входит он сам. Об этом она соблаговолила сообщить ему только сегодня утром.