Дженнифер Грин - Мисс Благоразумие

У него не было времени анализировать, что именно разбудило в Молли тигрицу. Он знал только, что последнее время пребывал в крайне подавленном настроении, был недоволен собой и жизнью, а с ней он чувствовал себя совершенно другим человеком. Молли могла заставить мужчину поверить, что он — чистое золото, даже когда тот знает, что это не так. Он нежно погладил ее груди. Набухшие соски, проступившие сквозь ткань блузки, с поразительной силой распаляли его желание.

Снова застонав, Молли выгнула спину. Флинн проложил цепочку легких поцелуев от ее подбородка к шее и хотел бы продолжить путь до груди, но мешала одежда. На ней было слишком много одежды! А он хотел бы видеть Молли обнаженной, лежавшей, а не притиснутой к стене офиса. Он увидел мокрые от дождя стекла окон, малыша в гамаке… и все вдруг показалось ему неправильным.

От вулканически жарких поцелуев Флинн попробовал перейти к легким и нежно-успокаивающим, в щеку и висок. Попробовал убрать руку подальше от соблазна, опустить и разгладить на ней блузку. Попытался вбить себе в голову слово «нет», но голова была всецело забита совершенно иными мыслями.

— Эй, тигрица, взгляни-ка на меня. Только на секундочку, ладно?

Молли наконец подняла голову. Но эти затуманенные глаза и мягкие, дрожащие губы чуть снова не сразили его наповал.

Она посмотрела на него полными страсти глазами. Губы ее дрожали. А в следующее мгновение в голове Флинна вдруг зазвучал сигнал тревоги. Они еще никогда не заходили так далеко! И вдруг оказалось, что ему важно знать, почему Молли так внезапно, импульсивно поцеловала его. Что выпустило на волю эту потрясающую чувственность? Видит бог, Флинну совсем не хотелось заглядывать в зубы дареному коню. Но с той минуты, как малыш появился в кадре, Молли уже не казалась настолько «запавшей» на Флинна Макгэннона.

Он отвел прядку волос от ее щеки.

— Мне потребуется ровно две секунды, дорогая, чтобы запереть дверь и найти презерватив. Но я должен быть уверен, что ты хочешь именно этого и не будешь потом жалеть.

— Я… — Она так резко отшатнулась и так быстро отступила назад, что ему пришлось помочь ей удержать равновесие.

Потом Флинн убрал руки. Он увидел это у нее в глазах: волшебство растаяло и на его место водворилась реальная действительность. Дрожащими пальцами она пригладила растрепавшиеся волосы и проговорила:

— Не могу поверить, что и я, и ты позволили себе так забыться. Мы стоим посреди твоего офиса. И малыш тут же рядом…

— Он преспокойно спит. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. То, что произошло, останется между нами.

Флинн боялся, что этого ему уже не вернуть. Этого контакта, этой близости. Несколько минут он был ее любимым. Человеком, имеющим право знать ее, владеть ею, претендовать на волшебство по имени Молли Уэстон — ее невероятная ответная реакция все еще вызывала вспышки пламени у него в крови. Но сейчас она определенно смотрела на него по-другому.

— Прости меня, Флинн! Пожалуйста, прости. — Молли вдруг ужасно заторопилась, поправляя на себе одежду. Прямо у него на глазах из страстной, безоглядной любовницы она превращалась в прежнюю Молли, аккуратную и строгую. — Я знаю, что первая начала все это, когда поцеловала тебя, но я правда не думала, что произойдет нечто подобное…

— Тогда помоги мне понять, как это произошло. Почему ты меня поцеловала? — Он схватил ее за запястье, чтобы удержать хотя бы не несколько секунд, пока эта метаморфоза не завершилась и еще оставался какой-то шанс получить честный ответ на вопрос. — Сама вспышка страсти не была неожиданностью, потому что между нами с самого начала циркулировали огнеопасные флюиды. Пока не появился малыш. С тех пор, Молли, ты почти не разговаривала со мной. Я совсем не ожидал, что тебе вдруг захочется меня поцеловать.

— Ну, я тоже ничего такого не планировала. — Как только он отпустил ее, она тут же скрестила руки под грудью, как бы загораживаясь. Ее лицо раскраснелось, голос дрожал. — Просто, когда ты стал рассказывать о ребенке… черт возьми, Флинн, ты этого, возможно, не знаешь, но твое отношение к Дилану делает тебя страшно милым! И даже где-то беспомощным. Ты в панике, я это понимаю. Я никак не ожидала увидеть, как ты боишься кого-то или чего-то. Более того: наблюдая за тобой несколько последних дней, я отчетливо вижу, что тебе это становится невмоготу, что весь твой мир буквально перевернулся с ног на голову.

Она его жалеет. Меньше всего ему хотелось вызывать в ней сострадание! А хуже всего то, что она считает, будто он боится малыша.

И ведь он его действительно боится. Но как, черт побери, она догадалась? С самого начала он старался решить проблему с Диланом самостоятельно, не увиливая от ответственности, не хныча, не показывая никому — и особенно Молли, — что он в ужасе.

— Послушай, Макгэннон, должно быть, я обидела тебя, извини! — Молли быстро подошла к столу, взяла бумаги и двинулась к двери. — Но я вовсе не собиралась критиковать тебя. Напротив. Собственно, поэтому я и зашла к тебе… да, я принесла на подпись несколько документов, а в виду имела совсем другое… я хотела извиниться. Боялась, что тебе могло показаться, будто я осуждаю тебя, и хотела предложить свою помощь.

— Помощь?

Она кивнула.

— Конечно, мое предложение вряд ли назовешь ценным: я уже говорила, что ничего не понимаю в детях, но день ото дня ты выглядишь все хуже и хуже. Боюсь, еще заболеешь…

— Я в порядке, — нетерпеливо сказал он. — Вот если ты думаешь, что я что-то не так делаю с малышом, тогда…

— Нет, ничего подобного я не говорю. Боже мой, Макгэннон, все видят, что он здоров и весел. Зато ты выдыхаешься прямо на глазах. У тебя ведь не было времени подготовиться к такому неожиданному изменению в жизни. И к тому же ты не знаешь, сколько времени пробудет с тобой Дилан. Поэтому именно теперь тебе нужна помощь. Например… хочешь, я пойду с тобой на этот осмотр к педиатру?

— Сам справлюсь, — сердито ответил Флинн. Хотя, если сказать правду, у него в голове уже шел предварительный просмотр этого фильма ужасов. Дилан ненавидел все, что препятствовало его свободе, а это означало, что предстоит нечто почти невыполнимое — постараться, чтобы он не буянил и вел себя тихо в кабинете у доктора. Флинн уже сейчас с легкостью представлял себе, как малыш орет благим матом, а он сам жонглирует сумками с подгузниками и игрушками, пытаясь одновременно вести умный разговор с доктором…

— Не будь таким чертовски обидчивым, я не говорила, что ты не справишься. Я спросила, не пойти ли мне с тобой?

— Пожалуй, да. — И тут же быстро покачал головой: — Нет, не надо.

— Весьма убедительный ответ, — сухо проговорила Молли.

— Ты не понимаешь, на что напрашиваешься.