Лора Райт - Немного сумасбродства не помешает

— Пицца и Тиффани. Классический Нью-Йорк.

Они ели и беседовали. О работе, о путешествиях, о семье. До этого Трент мало что говорил Кэрри о своем детстве. И сейчас он с увлечением рассказывал Кэрри о своей любимой няне, об их веселых прогулках по городу и о том, как однажды они отправились в Стейтен-Айленд, заблудились, никак не могли найти переправу, чтобы вернуться, и вынуждены были заночевать в доме кузена няни.

— Это было лучшее время в его жизни, — сказал он Кэрри и добавил: — Кроме, может быть, настоящего времени.

Она улыбнулась и откусила еще кусок пиццы.

Когда зазвонил телефон Трента, они говорили о художественных работах матери Кэрри. Трент не стал отвечать на звонок. Через некоторое время телефон звякнул, оповещая о сообщении.

— Извини, пожалуйста, — он просмотрел сообщение.

— Все в порядке?

— Ничего срочного. Один из моих ассистентов берет свободный день.

— Один из твоих ассистентов? Я думала, что ассистент всегда один.

— У меня их четыре.

— Вот это продвижение!

— Может, это и безумие, но все они необходимы. Объем работы с момента моего назначения увеличился втрое. Я вовсе не жалуюсь. А эта ассистентка оставалась допоздна, чтобы подготовить материалы, которые были мне нужны с самого утра.

— Да. Хорошо, что она прислала сообщение. Очень профессионально.

Он почувствовал нотку напряжения в голосе своей жены. Убирая телефон, взглянул на нее:

— Я очень хотел, чтобы нас никто не прерывал сегодня, но, к сожалению, свободный день для главы АМС — непозволительная роскошь.

— Понимаю, — Кэрри уткнулась в тарелку.

— Да, я тебя понимаю. Наверняка это раздражает. Ты по-прежнему уверена, что хочешь жить со мной?

Она сделала вид, что задумалась. Потом засмеялась и сказала:

— Абсолютно!

Трент потянулся к ней через стол и взял ее руку.

— В этом я с тобой.

Кэрри немного помолчала и наконец кивнула:

— Я знаю.

Потом рукой показала вокруг себя:

— Поверить не могу, что ты все это устроил.

— Все для тебя.

Она переплела свои пальцы с его и широко улыбнулась.

— Ты счастлива, Кэрри?

— Я с тобой, Тенфорд. И да, я счастлива! А теперь, может быть, ты передашь мне красный перец?

— О боже мой, господи…

— Ты собираешься разглядывать эту штуку всю ночь?

— Не называй ее штукой.

Они лежали в постели. Трент читал, Кэрри не отрываясь, разглядывала кольцо на своем пальце, как будто это был новорожденный и она хотела сохранить в памяти его лицо. Трент взглянул поверх очков.

— А это разве она ?

— Да, и сейчас ты ранишь ее чувства.

Он фыркнул, взял руку Кэрри в свою.

— Ты чудик, но мне так хорошо, когда ты счастлива.

— Счастлива, и вовсе не хочу когда-нибудь снова быть несчастливой.

Трент стал рассматривать кольцо — очаровательную решетку из бриллиантов, — которое он выбрал для Кэрри, увидев, что она почти со слезами смотрит именно на него через витринное стекло.

— Оно очень… прости, пожалуйста, она очень скромная, непритязательная.

— Но ведь и я не та девица… типа… ну, которые носят огромные бриллианты. Это кольцо — я, это кольцо — мы, это кольцо — совершенство!

Она повернулась к нему, проехав ногами по его пижамным брюкам. Это было ее обычное движение, и она знала, что Тренту это очень нравится:

— У тебя превосходный вкус! — похвалила она.

— Я тут ни при чем, но все равно спасибо, — он обнял ее.

— А твое тебе нравится?

— Да, но еще больше нравится то, что ты выгравировала.

— Да, конечно, — она прочистила горло и драматически продекламировала: — «На день, на год, навсегда». Черт побери, здорово! Я молодец, — засмеялась, посмотрела на него и спросила: — А ты не передумал? Насчет навсегда ?

— Ты имеешь в виду, после того, как наблюдал твои беседы с кольцом и узнал, что это она ? — усмехнулся Трент. — Удивительно, но не передумал.

— Какой ты хороший парень, — улыбнувшись, Кэрри сняла с него очки. — Люби меня сейчас.

— Шшш… — он тут же навис над нею, — но как же эта решетка? При ней нельзя…

— Она все поймет. И она очень любит понаблюдать.

— Хмм. Боже, да она извращенка!

Их губы сомкнулись.

Трент снова покидал здание полиции — третье посещение, на этот раз с карманным компьютером в руках. Он молча кивнул своему адвокату, усаживаясь в автомобиль.

Для начала была серия тех же вопросов в различных вариациях, с небольшим добавлением в конце. Макгрей спросил, где Трент получил письмо с угрозами — дома или в офисе, и попросил вспомнить, на какой бумаге написано письмо и из какой бумаги конверт.

Трент сказал все, что смог восстановить в памяти, но детектив казался немного расстроенным, когда отпускал его.

Похоже, они не очень-то продвинулись в расследовании смерти Мэри.

Водитель маневрировал в вечернем потоке машин. Сегодня был трудный день — сначала каждодневные проблемы в компании, затем этот допрос в полиции… Теперь Трент направлялся в ресторан Пачеко. В этом испанском ресторане у него и топ-менеджерами компании должен был состояться обед с давними рекламодателями АМС. Трент очень хотел, чтобы Кэрри пошла с ним, но она допоздна пробудет у матери, потому что еще раньше договорилась с Вандой отпустить ее на вечер.

Теперь Трент терпеть не мог ходить на светские приемы один. Давно ли?.. Он улыбнулся этим мыслям и покачал головой. Такие изменения…

В этот вечер он особенно хотел, чтобы с ним была Кэрри, потому что будет присутствовать его отец, чтобы символически передать сыну бразды правления в присутствии их старейших рекламодателей.

Ладно, он увидится с Кэрри позже, в постели, и постарается устроить ей прекрасный завтрак утром…

Без пяти восемь машина подъехала к ресторану.

В «Парк-кафе» было время ланча. Две женщины, сидя за маленьким столиком, неторопливо пили кофе-латте и ели низкокалорийный, обезжиренный кекс.

— Вычеркивай этого парня.

Маленькая блондинка с тугим пучком волос на голове выхватила газету у своей темноволосой подруги и погрузилась в исследование.

— Боже, да он такой чувственный!..

— А ты взгляни на девочку с ним, — сказала темноволосая, не скрывая нотку безнадежности в голосе. — Как она хороша! Совершенство. Наверное, актриса или модель. — Она тяжело вздохнула: — Я никогда и мечтать не могла о таком парне.

— Обычная женщина и не может иметь такого парня, — категорично заявила Тугой Пучок.

— Он и не взглянет на нас, проходя мимо.

Допив кофе, Тугой Пучок сказала:

— Я не могу больше разглядывать их, мне на работу пора.

Обе встали и ушли из «Парк-кафе», оставив после себя столик с пустыми кофейными чашками и газетой, которую они с таким интересом рассматривали.