Фрида Митчелл - Подружка невесты

Больше Мэгги не пыталась звонить Джеку. Последующие семь дней тянулись долго, как семь лет, но к концу недели Мэгги поняла, что окончательно повзрослела. Как я могла не повзрослеть раньше, пройдя через все испытания, которые выпадали на мою долю? — удивлялась она, вперив взгляд в пачку присланных адвокатом документов, удостоверяющих ее право на владение домом и ветеринарной клиникой. Жестокость Уильяма и вероломство Родни научили меня только тому, что я должна уметь постоять за себя. Я так погрязла в собственных разочарованиях и страхах, что, когда Джек предложил мне свою любовь, повела себя как глупый, испуганный ребенок.

Джек — единственный мужчина, с которым я могу быть счастлива. Если он любит меня хотя бы вполовину так сильно, как я его, то он сейчас страдает, и все вещи, которые еще недавно были для меня важны — гордость, самоуважение, — ничего не значат в сравнении с его страданием.

Но телефонный разговор ничего не даст, даже если мне удастся еще раз до него дозвониться. Я должна встретиться с ним лично. У Джека есть офис в Лондоне — туда-то я и явлюсь. И лучше без предупреждения.

А если он не захочет меня видеть? Мэгги решительно расправила плечи. Я не приму «нет» в качестве ответа! А если Джек не в Лондоне? Ничего, я подожду, буду приходить день за днем, сколько потребуется.

Когда Мэгги сообщила Спенсеру и Фредди, что собирается в Лондон, они ничуть не удивились и заверили, что она может не волноваться за клинику. Мэгги не стала говорить им, что в данный момент ее меньше всего заботила клиника, — как владелице ей явно не стоило проявлять пренебрежение к своему предприятию. Мэгги порой удивлялась, насколько сильно изменилась за какие-то десять-пятнадцать дней, ведь еще недавно работа была для нее центром вселенной.

Утром следующего дня Мэгги была уже в Лондоне. Она оделась с особым тщанием — темно-синий костюм с узкой прямой юбкой длиной до середины колена создавал имидж одновременно и деловой, и женственный. Мэгги ни в коем случае не хотела выглядеть этакой простушкой.

Выходя из такси перед внушительным зданием с вывеской «Мэйден Энтерпрайзиз», Мэгги посмотрел на часы. Половина десятого. Без десяти десять она уже пила кофе с секретаршей Джека, которая при личном знакомстве оказалась куда более дружелюбной, чем по телефону. Из разговора с ней Мэгги узнала, что Джессика попала в автокатастрофу и находится в больнице в критическом состоянии. Несчастье случилось три дня назад, как только Джеку сообщили, он немедленно вылетел в Америку. Он был потрясен и подавлен, но об этом Мэгги могла догадаться и без слов секретарши.

Мэгги недолго раздумывала, что ей делать: она летит к Джеку. Секретарша заказала ей по телефону билет до Нью-Йорка, откуда придется уже на другом самолете лететь до Далласа.

Длительный перелет через океан не отпечатался в памяти Мэгги. Все ее мысли были с Джеком. Она с болью думала о том, что он встретил несчастье в одиночку, как и все испытания, которые ему выпали. Мэгги стремилась к Джеку душой, переживала за него, тосковала по нему каждой клеточкой тела. Если бы она не сделала глупость, если бы не струсила тогда! Джеку не пришлось бы сейчас страдать в одиночку, она была бы с ним, поддерживала и утешала бы его.

Джек, милый, я лечу к тебе, тебя никто никогда так не любил, как я буду любить! — будто молитву мысленно повторяла Мэгги. И на этот раз ты от меня не отмахнешься, я буду с тобой, и никто мне не помешает. Если нужно, я буду кусаться, брыкаться, кричать, но я пробьюсь к тебе!

Он, наверное, сейчас у Джессики. Мэгги вспомнила эту милую славную девушку. Ее жених Ричард погиб в автокатастрофе, а сама она лежит в реанимации. Именно Джеку придется сообщить Джессике о гибели жениха — если она очнется. Сколько ей? Двадцать три года? Ричарду, кажется, было двадцать пять… Поскорее бы уж оказаться рядом с Джеком! Господи, ну почему этот самолет летит так медленно!

Наконец самолет совершил посадку в Нью-Йорке, и час спустя Мэгги вылетела в Даллас. Из-за долгого перелета и разницы во времени у нее слегка кружилась голова, она двигалась как в тумане, но стремление быть с Джеком придавало ей сил.

Взяв такси, Мэгги решила сначала поехать в больницу.

— Я сообщу мистеру Мэйдену, что к нему пришли, — сказала дежурная медсестра в приемной, приятная дружелюбная женщина лет пятидесяти.

— Разве он не уехал домой? — У Мэгги пересохло во рту, сердце пустилось вскачь.

— О нет, обычно мистер Мэйден уезжает домой около полуночи, а утром возвращается часов в шесть-семь. — Медсестра покачала головой. — Боюсь, как бы ему не превратиться из посетителя в пациента, если он будет так себя изматывать. Так вы говорите, вы его знакомая и прилетели из Англии?

Мэгги глубоко вздохнула. Интуиция подсказывала ей, что она должна застать Джека врасплох, чтобы он не успел скрыться от нее за своими невидимыми, но очень прочными доспехами. Придется пойти на ложь…

— Я его невеста, — твердо сказала она. — Джек сделал мне предложение незадолго до этой трагедии.

Женщина кивнула, на лице появилось сочувственное выражение.

— Можно мне сделать ему сюрприз? — тихо спросила Мэгги. — Джек не знает, что я прилетела, думаю, он будет очень рад меня видеть. — Пусть Мэгги и погрешила против истины, но дело того стоило.

— Право, затрудняюсь… — Медсестра огляделась, словно ждала, что стены помогут ей советом. — Его племянница в коме, и мистер Мэйден был очень строг насчет посетителей. Поначалу в больницу рвались журналисты…

— Но я-то не журналистка, я его невеста!

— Я понимаю, но…

— Прошу вас. Всю ответственность беру на себя.

Дежурная явно колебалась.

— Конечно, мне не следовало бы этого делать…

Она снова посмотрела на Мэгги. Мистер Мэйден такой красивый, такой загадочный, а как преданно дежурит у постели своей племянницы!.. И его невеста совершила перелет через океан, чтобы быть с ним в грудную минуту… Все это так трогательно, так романтично…

— Ну хорошо. — Медсестра понизила голос до заговорщицкого шепота. — Но, если возникнут проблемы, я скажу, что просила вас подождать здесь, а вы меня не послушались. Договорились?

— Договорились. Никаких проблем не будет. — Мэгги говорила с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.

Сердобольная медсестра провела ее через какую-то дверь, и они оказались в самом начале длинного больничного коридора. Провожатая указала Мэгги на дверь в дальнем конце.

— Спасибо, вы очень добры.

Мэгги дошла до нужной палаты. Верхняя часть двери была застеклена, и Мэгги осторожно заглянула в комнату. Мэгги было больно видеть Джессику безжизненной, бледной, но все же ее внимание привлекла не неподвижная девичья фигурка на кровати, а фигура крупного мужчины, сидевшего рядом на стуле. Джек сгорбился и, поставив локти на колени, обхватил голову руками. Вся его поза выражала глубокое уныние.