Линдсей Армстронг - Точка соприкосновения

— Ник, тут две вещи, — тихо сказала Скай. — Это ненастоящее испытание, потому что ты… ну… обладаешь… даром… заставлять людей вести себя разумно. А во-вторых, теперь появится много домыслов относительно пас с тобой.

— Ну и пусть, — лениво протянул он. — Я, между прочим, никогда не сомневался, что лучший выход из положения — не отвечать на вопросы.

— Хорошо. Но вот еще кое-что. — Скай замялась и нахмурила брови. — Мне кажется, что иногда нет ничего противоестественного в стремлении скрыться от публики. Как ты думаешь?

— Согласен. — Ник откинулся назад. — Я сам часто это делаю. Другое дело, если это начинает перерастать в фобию.

Она сморщила лоб.

— Я вообще никогда не любила столпотворений, так что это, возможно, и не связано с некоторой известностью.

Черная бровь дернулась вверх.

— Некоторой?

— Ну, — начала она и остановилась. — Почему кулинары так… так…

— Невероятно интересуют публику? — подсказал Ник. — Может, потому, что еда является одним из главных удовольствий в жизни. В нашем случае к этому добавляются твои личные качества и твоя красота. Но пара толстушек могут заявить, что последнее ничего не решает.

Скай улыбнулась.

— Душечки!

— Наверняка они так же назвали бы и тебя. Но головокружение и полуобморок, приступы удушья и тошноты — это чересчур, — тихо произнес он.

— Так что же мне, по-твоему, делать? — недоуменно спросила Скай. Честно говоря, она не помнила, чтобы рассказывала ему о своих ощущениях. — Негоже, стоит только выйти на улицу, тут же падать в обморок. Согласен?

— Верно. Но, может быть, тут кроется причина, которую ты вполне могла бы преодолеть. Известно ведь, что фобии иной раз возникают на неожиданной почве. — В его темных глазах горела убежденность.

— Ты говоришь как миссис Хантер, — сказала Скай и осеклась. — Ты…

— Да, я обсудил это со своей матерью. И с твоей тоже.

— Когда? — Она недоверчиво уставилась на него.

— Сегодня.

— Сегодня ты здорово поэксплуатировал телефон, — с горечью заметила она. — Знаешь, не стоит тревожить маму. Она и так переживает.

— Из-за меня? — решил уточнить Ник.

— Из-за меня , — отрезала она.

— Но в связи со мной?

— Неважно.

— Так вот, оказывается, ее твоя фобия не беспокоила потому, что она о ней не знала. — Ник с ухмылкой наблюдал за ее реакцией.

Скай раскрыла рот, но не издала ни звука.

— Она знала только, что ты иной раз надеваешь парик и так далее… — добавил он.

— Ник, — устало сказала она, — пусть так. Я никогда не говорила с ней об этом. Я ее единственный ребенок, и с тех пор, как умер отец, маме больше не о ком беспокоиться.

— Хорошо, понял. — Он повертел солонку. — Но когда, по совету моей матери, я подсказал Айрис, что это может иметь корни в твоем детстве и не проявилось бы, не стань ты знаменитостью, она признала правоту моих слов.

— Объясни.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Думаю, нам лучше обсудить это в менее многолюдном месте.

Они подыскали темный уголок в баре и заказали кофе с ликером.

— Ты помнишь, как потерялась в торговом центре, когда тебе было пять лет? — спросил он, усевшись рядом с ней на изогнутой банкетке.

Скай отрицательно покачала головой.

— Твоя мать говорит, это произошло незадолго до Рождества. Была давка. Она отвернулась на мгновение, и ты исчезла. Она нашла тебя через двадцать минут. К ее вящему отчаянию, ты словно впала в транс. И молчала почти целый час.

У Скай все шире раскрывались глаза.

— Ты была в желтом платьице, — медленно рассказывал Ник, — и белых босоножках, с желтым бантом в волосах. В руках ты держала сумочку с белыми ромашками на желтом фоне. Ты собиралась выбрать подарок к Рождеству для папы и не могла решить, купить ли галстук или книгу о гольфе. Айрис говорит, что он был помешан на гольфе. Но ты не успела выбрать. Наконец мать разыскала тебя, забившуюся между красным почтовым ящиком и телефонной будкой…

— Оранжевой с синим, — произнесла Скай, прерывисто дыша.

Он прижал ее к себе и не отпускал, пока она не успокоилась.

— Почему я никогда не вспоминала об этом? — прошептала она встревоженно.

— Ты же была единственным ребенком. — Ник говорил тихо и медленно. — Маленьким сокровищем, никогда не подвергавшимся опасности, еще не поступившим в школу. Вот почему ты так перепугалась. Толпа спешащих куда-то людей засосала тебя, оттащила от мамы. — Он замолчал и погладил ее по волосам. Скай дрожала. — Так сказал врач, когда твои родители проконсультировались с ним. К тому времени ты, по всем признакам, уже пришла в себя, по их беспокоило, что ты вообще не помнишь об инциденте.

— Наверное, я это заблокировала! До чего… странно!

— Такое случается. С годами, по словам Айрис, осталась лишь некоторая нелюбовь к толпе. — Он пожал плечами. — Очень многие не любят столпотворений. И твоя мать тоже.

Скай прикрыла глаза и снова вздрогнула.

— Я хотела забраться в телефонную будку, а потом испугалась, что не смогу выйти… Почему мне не рассказывали об этом?.. Погоди, — прохрипела она. — Я па все пойду, лишь бы не звонить из будки. У меня какой-то необъяснимый ужас перед ними.

Ник молчал, а она прильнула к нему, и в ее памяти с поразительной ясностью восстанавливалось давнее ужасное воспоминание. Босоножки, летнее платьице, бантик в тон, жуткое ощущение того, что она совершенно одна среди всех этих людей… какой-то холодный металлический ящик…

Они просидели так не менее десяти минут. Скай сбивчиво рассказывала ему все, не таясь. Смятение постепенно уходило, и она уже могла вспоминать об этом спокойно, без доводящего ее до дрожи страха.

— Выпей кофе, — предложил Ник и добавил в чашку ликера.

— Спасибо. — Скай с удовольствием вдохнула аромат, исходивший от чашечки, которую она держала обеими руками, будто хотела согреться. — Думаешь, поможет? Кофе не…

Он улыбнулся.

— Не сомневаюсь. Если ты скажешь себе, что тебе уже не пять лет, что ты не потерялась и знаешь, в чем дело, думаю, тебе удастся пресечь эту фобию на корню. А вообще ты права: с известностью нелегко справляться, даже если в подсознании и не прячется какое-нибудь происшествие.

Скай выпила кофе и расслабилась. Он снова обнял ее.

— Ты столько хлопотал, Ник. Не знаю, как тебя благодарить. И это после того, что я обошлась с тобой нелюбезно, если не сказать хуже.

— Не благодари. Между прочим, моя мать будет рада помочь тебе. Есть разные способы, такие, как тренировка внимания или дыхательные упражнения. Она говорит, что они непременно помогут. Обещай, что зайдешь к ней.

— Я… да, зайду. Но я уже чувствую, что в какой-то мере избавилась от этого.

Он молчал. Скай хотела было спросить, о чем он задумался, но не стала. Не хотелось нарушать уютную тишину, окружавшую их.