Джулиана Морис - Счастливое падение

— Черт, — произнес он вслух.

— Больной пришел в себя! — раздалось рядом. — Ник! Вы понимаете, что я говорю?

Ник? Кто такой Ник? — удивился он. Это я? Где-то в подсознании мелькнула мысль, что с ним был голубоглазый ангел — его жена, — но подробности ускользали. Ведь обычно ангелы замужем не бывают, они сидят на облаке и играют на арфе. Значит, он уже мертв?

— Ник, — повторил голос, — вы понимаете, что я говорю?

— Да, — пробормотал он, надеясь, что наступит тишина.

— Хорошо. Мы сейчас повезем вас на рентген, — сообщил ему голос. — Не думаю, что что-то сломано, но хочу все-таки удостовериться.

Черт! Они не собираются оставить его в покое. Но это значит, что он все-таки не умер... хотя неизвестно, что хуже. Он испытал еще один приступ тошноты, и в этот момент какой-то идиот посоветовал ему не шевелиться. Очень смешно. Он не мазохист. И не собирается шевелиться... по крайней мере еще миллион лет.

Над головой вспыхнули огни, и он был вынужден снова крепко закрыть глаза. Теплый туман разлился по телу, гася боль, звуки, ощущение прикосновения чьих-то назойливых рук. Он только хотел, чтобы снова вернулся тот ангел. У него такой мягкий и мелодичный голос. Гораздо приятнее, чем у этих садистов.

Спустя некоторое время он, к своему неудовольствию, очнулся от чьих-то настойчивых незнакомых голосов. Но когда он открыл глаза, то обнаружил, что боль значительно утихла... стала тупой.

Над ним склонилась женщина в белом халате.

— Где я? — спросил он сдавленным голосом.

— В больнице. Вам надо научиться не падать с крыши — ваше тело может этого не выдержать. Вы же все-таки не супермен.

— Очень смешно. А вы кто?

— Я доктор Уэскотт. Вы разве не узнаете меня?

Смутная тревога охватила его.

— Ну, не совсем... А я вас знаю?

Привлекательная рыжеволосая женщина вертела в руках стетоскоп.

— Вы можете сказать мне ваше имя? — ответила она вопросом на вопрос.

— Конечно... Я... — От охватившего его ужаса комната поплыла перед глазами. — Я...

Ник.

Муж.

Жена.

Это были просто слова, выплывшие из тумана, за ними абсолютно ничего не стояло.

— Моя жена... где она? — Он пытался успокоиться, остановить безумные прыжки сердца. Конечно же, он вспомнит. Он вспомнит, как зовут его... и его жену.

— Вы имеете в виду Эмили?

— Да... Эмили. — Он схватился за это имя, хотя оно значило для него не больше, чем Ник. — Где Эмили?

— Ждет за дверью. Она очень тревожится за вас.

Почему-то это его успокоило. Все не так плохо, если ангел ждет вас, беспокоится за вас... Может быть, когда увидит ее, он все вспомнит.

Доктор опустила боковую сетку у его кровати, взяла его за руку и стала щупать пульс.

— Вы поступили к нам три часа назад, но сознание теряли только на минуту-другую сразу же после падения. Это хорошо. Вы отделались синяками и легким сотрясением мозга. Назначу еще несколько анализов, но самое главное, что ничего не сломано, — объяснила она.

Ничего, кроме памяти.

— Вы можете назвать мне свое имя? — снова спросила она.

Он вздохнул.

— Думаю, Ник.

— Хорошо. Ну а что еще вы помните?

— Я даже этого не помню, — испуганно ответил он. — Просто слышал, как кто-то назвал меня Ником.

— Вас зовут Ник... Николас Карлтон. Но вы спрашивали о вашей жене...

От попытки собрать разбегающиеся мысли у него снова разболелась голова.

— Я очнулся, здесь была женщина, и какой-то парень сказал, что она моя жена. Вот и все, что я знаю. Но черт, по крайней мере у меня есть семья. Уже хорошо, правда?

— Да, — кивнула доктор. — Ну ладно, давайте начнем с чего-нибудь полегче. Вы знаете, кто у нас президент?

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Президент? Может, у меня амнезия, но даже я это знаю, — сказал он, прежде чем ответить на вопрос.

Женщина рассмеялась.

— Вижу, чувство юмора у вас не пропало. Ну, давайте попробуем что-нибудь еще. Вы знаете, на какой планете находитесь?

Он хмыкнул.

— Если только меня не похитили какие-нибудь хитроумные инопланетяне, то я на Земле. — И прежде, чем она успела задать еще вопрос, он сам назвал некоторые факты, которые не относились к нему лично. Странно, он помнил и имя президента США, и правила игры в бейсбол. Вот только совершенно не мог вспомнить основные факты своей биографии.

Доктор Уэскотт занималась с ним еще некоторое время, проверяя зрение и рефлексы, задавая ему различные вопросы. Затем она ободряюще улыбнулась:

— У вас амнезия, Ник. Но не волнуйтесь, я уверена, это временное явление. Неудивительно, что вы потеряли память после того, как ударились головой.

Временная амнезия? Да, это возможно.

— А Эмили... Могу я увидеть ее сейчас?

Доктор потрепала его по плечу.

— Конечно. Только подождите минутку, я должна объяснить ей, что произошло. — Она подошла к двери, и он в щелку увидел своего ангела, стоявшего в коридоре. Это длилось всего долю секунды, но он успел заметить длинные стройные ноги.

Неплохо. Совсем неплохо.

За дверью слышались приглушенные голоса, а он смотрел в потолок и представлял себе, о чем могут сейчас говорить доктор и Эмили. Какой удар для нее — узнать, что муж совершенно ее не помнит. Беседа длилась еще какое-то время, потом вдруг резко оборвалась.

Когда дверь отворилась, он закрыл глаза. Спустя секунду он вновь их открыл и радостно улыбнулся.

Вот это да!

Эмили ворвалась как тайфун. У нее были глаза ангела и тело, от которого действительно можно было попасть на небеса. Золотистые волосы до пояса... облегающие шорты и трикотажная майка. Его глаза скользнули по ее округлившейся талии.

Ребенок? Он почувствовал прилив собственнической гордости, хотя память не говорила ничего.

— Привет! — радостно сказал он, пока не находя ничего плохого в своем забытом прошлом.

— Доктор Уэскотт... сказала мне, что... ты ничего не...

Ему стало не по себе от ее тревоги. Беременная женщина не должна волноваться, ей совершенно ни к чему такие переживания. Неважно, как плохо ему самому, но он должен в первую очередь успокоить ее.

— Извини, что я все забыл. Но доктор говорит, это временно. — Он протянул руку. — Подойди и поцелуй меня. Может, я сразу приду в себя.

Видно было, что Эмили чуть не подпрыгнула.

— Ник... ты не разыгрываешь меня?

Он нахмурился.

— Что?

— Ну, ты же любишь пошутить.

На мгновение он ощутил неприязнь к себе прежнему. Если его жена считает, что он может шутить такими вещами, да еще с ней, беременной, тогда он законченный негодяй.

— Я не шучу, — спокойно сказал он. — Даже представить себе такого не могу, ведь ты ждешь ребенка.

Эмили стояла, поглаживая живот трясущимися руками. Наверное, она всегда так делала, когда ей было плохо и она хотела удостовериться, что с ребенком все в порядке.