Джулиана Морис - Счастливое падение

Эмили облизала пальцы и откинулась в кресле.

— Спорю на что хочешь, я сегодня поправилась не меньше чем на десять фунтов. Видишь, какой живот? В два раза больше.

Ничего у тебя не получится, Ангел, подумал Ник, посмеиваясь про себя. Ему было совершенно все равно, даже если она поправится на сто фунтов. Она и тогда будет прекрасна. Он смотрел на нее в пляшущем свете свечей.

Неважно, что она думает, он-то совершенно не жалеет о том, что между ними произошло. Может быть, жаль только времени: он заманивал ее в постель так долго — целых двадцать пять лет!

— И совсем ты не толстая, — мягко ответил он. — Но месяца через два нам придется что-то придумывать.

Она сонно посмотрела на него.

— Придумывать?

— Ну да. В постели.

Она вдруг подпрыгнула в кресле, сон как рукой сняло.

— Это не смешно. И ничего придумывать мы не будем. Это не так безопасно.

— Совершенно безопасно, — заверил он ее с серьезным выражением лица. — Есть много подходящих способов.

— Ник! — сдавленным голосом проговорила она. — Ты просто невозможен.

Он поднялся со своего кресла, обошел стол и встал перед ней на колени.

— Я просто внимательный муж, — прошептал он.

И медленно вытащил шпильки у нее из волос — они золотым водопадом упали ей на плечи. Потом он положил руку на ее живот. Ну и дураком же он был, когда не обращал внимания на ее беременность.

Это был его ребенок — неважно, каким способом зачатый.

Улыбка тронула его губы, когда он вспомнил свой визит к врачу. Безусловно, более унизительного опыта у него в жизни не было. Но все это позади. Следующий их ребенок будет зачат обычным способом.

— Может быть, нам пойти в дом? — спросил Ник. — От дождя становится холодно. — И мы ляжем в постель, подумал он.

— Нет, — быстро ответила Эмили. — Наоборот, здесь хорошо. Я никогда не любила жару. — Она еще глубже уселась в кресле, давая понять, что будет сидеть здесь целый вечер. — Если тебе надо чем-то заняться, иди.

— Ангел, — простонал Ник, — ты же знаешь, чем я хочу заняться.

Она прикусила губу.

— Но ведь прошлой ночью все было в порядке, правда? — спросил он. — Ты же не плохо себя чувствовала?

— Н-нет. Все было в порядке.

Значит, в порядке... Слава Богу, подумал Ник, что к нему вернулась память. Иначе он опять бы мучился: чем же оттолкнул ее?

Кармен?..

Он чуть не рассмеялся, припомнив разговор в баре «Эль фламенко» неделю назад. Они отдыхали после напряженной работы и пили за здоровье новорожденной дочки Рауля Молины... Кармен.

Ник тогда рассказал и о своем приближающемся отцовстве. Рауль написал на спичечном коробке телефон, по которому его можно найти, и попросил позвонить, как только ребенок родится...

Ник погладил ноги Эмили и почувствовал, что по ее телу пробежала дрожь.

— Пойдем наверх, — простонал он.

— Мы... я... — Она замолчала, и он увидел в ее глазах внутреннюю борьбу. Страх, сомнение, вопросы, но главное — желание. Он ругал себя за то, что постоянно принуждает ее, но он так хотел, чтобы они были вместе... А для того, чтобы это произошло, им надо привыкнуть друг к другу.

— Ангел?

Он услышал легкий вздох, и Эмили взяла его лицо в свои руки.

— Не надо наверх, — прошептала она. — Прямо здесь. Прямо сейчас...

Ник чуть не умер от нежности и страсти. Он поцеловал ее в губы.

— В кровати лучше. Там удобнее и теплее. — Он опять погладил ее живот.

Эмили сжала губы и соскользнула на край кресла. Все, что он делал или говорил, так или иначе было связано с беспокойством о ребенке. Ей было обидно думать, что любая другая женщина могла пробудить в нем такие же чувства.

— Я не стеклянная, — заявила она, припадая к его груди и расстегивая на нем рубашку. — Я не разобьюсь, если ты дотронешься до меня. И не надо ко мне относиться как к инвалиду.

Она подняла юбку и села между его ног. Он почувствовал, что молния на джинсах вот-вот лопнет.

Но... может быть, все-таки не только ее беременность привлекала его к ней? Она хотела бы, чтобы это было так.

У Ника вырвался хриплый стон.

Она улыбнулась легкой улыбкой удовлетворения. Заботливый муж — это хорошо, но не сегодня. Сегодня она хотела забыть обо всем остальном. Хотела, чтобы они были только вдвоем — без мыслей о детях, фиктивных браках, амнезии...

— Ангел... любимая, веранда не самое уединенное место на свете, — прошептал он ей в волосы.

Эмили через голову стянула блузку. Прерывистое дыхание Ника заставило ее улыбнуться еще раз. Она изогнулась и отбросила одежду в сторону.

— Уединенное?.. Разумеется, уединенное. — Она сняла с него рубашку. — Вокруг никого. Только деревья, кусты и забор. Ни соседских окон, ни любопытных глаз. Нас невозможно увидеть. Я не хочу больше ждать.

Его сердце забилось еще сильнее.

— Представь, что мы подростки, изучающие прелести жизни, — сказала она.

— Ангел, — прошептал он, — я и чувствую себя подростком.

Нет, ты так не чувствуешь себя, подумала Эмили. Она пробежала пальцами вдоль его спины. Ей нравилось трогать его — такого сильного, мужественного. Его глаза много чего повидали, но все равно умели искриться от смеха.

Он погладил ее соски, которые мгновенно затвердели. Ее обдало жаром.

— Значит, подростки?.. — сказал он.

— Да. И мой отец наверху. Он с ума сойдет, если увидит нас.

— С ума сойдет? — быстро повторил он, расстегивая ее бюстгальтер.

Она долгим взглядом посмотрела на него, стараясь запомнить все оттенки страсти, горящие в его глазах. Потом прикусила кожу на его плече.

— Извини. — Она быстро облизала крошечное пятнышко, оставленное зубами.

Ник вздрогнул и крепко обхватил ее за бедра.

— Эй, парень, мой отец зря так доверяет тебе, — усмехнулась она.

— Ангел, твой отец ненормальный, если когда-то доверял мне, — ответил он. — Или тебе самой.

— То есть ты сейчас собираешься нарушить правила?

— Какие правила?

— Нельзя трогать девушек спереди ниже ключицы, сзади ниже спины, — ответила Эмили, хотя в юности ее не слишком-то строго контролировали. Ведь рядом с ней всегда были старший брат и Ник.

Ник громко рассмеялся.

— Думаю, этот барьер мы давно преодолели. Крепко прижимая ее к себе, он сделал попытку встать.

— Нет, — твердо сказала она. — Мы никуда не идем.

Ник прошептал что-то невнятное и, схватив подушку с дивана, увлек за собой Эмили на пол.

Ник изогнулся на подушке рядом с Эмили, изо всех сил стараясь сдерживаться. Это было нелегко. Он приказывал себе быть мягким и нежным, но руки торопливо сдирали с нее и с себя оставшуюся одежду. Он весь вспотел — в нем боролись беспокойство за жену и ребенка и предвкушение наслаждения.

Он наклонился над Эмили и вдруг почувствовал, как что-то капнуло на его голое плечо. Обернувшись, он заметил, что от следующей капли погасла свеча.