Линда Гуднайт - Колодец желаний

Алекс хмыкнул:

– Кто поведал тебе о таких деликатесах?

– Мисс Сара. Ее лучшая подруга прислала все это из Америки специально для меня.

Это был отличный повод поинтересоваться, а где, собственно говоря, Сара, не давая понять остальным, как сильно его волнует этот вопрос.

– А где сама мисс Сара?

Нико пожал плечами:

– Она не сказала. Просто принесла все это и ушла.

– Думаю, она у себя вместе с доктором Константином, – предположила Мария, с любовью поглаживая Нико по голове. Он поднял личико и улыбнулся ей.

Мария обожала мальчика. В этом можно было не сомневаться. Беспокойство, которое заронили в его душу предположения Сары, оставило Алекса. Может, она и права, говоря, что кто-то намеренно желает причинить вред Нико, но уж точно не Мария.

– Что с мисс Пресли? – спросил Алекс и заметил удивленный взгляд Марии. Неужели голос его выдал?

– Прошу прощения, ваше величество, но я не знаю.

Неясная тревога охватила его. Уж не случилось ли что-нибудь с Сарой? Она ведь тоже перенесла операцию.

Алекс развернулся и бросил через плечо:

– Я скоро вернусь. – Он подмигнул сыну. – Оставьте для меня один бутерброд с арахисовым маслом.

К тому времени, когда Алекс дошел до комнат, которые занимала Сара, беспокойство его усилилось, однако к нему добавилось еще одно чувство – желание ее увидеть. Конечно, лучше бы держаться подальше от нее, но что поделать, если он не в состоянии оставаться равнодушным?

Алекс негромко постучал в дверь. Если у Сары находится доктор Константин, он просветит его по поводу ее возможного недомогания. Однако дверь открыла сама Сара. Рыжие волосы спадали ей на плечи. Она была босиком, в длинном, до пят, халате. И лицо у нее было заплаканное.

У Алекса сердце оборвалось. Он быстро шагнул в комнату и спросил охрипшим от тревоги голосом:

– Что случилось? Почему ты плачешь? Тебе плохо?

Сара чуть криво улыбнулась и сказала, закрывая за ним дверь:

– Входи, Алекс. Не стесняйся. Я всегда рада видеть гостеприимного хозяина. В любое время.

– Что случилось? – не обратив внимания на ее сарказм, повторил свой вопрос Алекс.

Сара смахнула слезу.

– Может, ты объяснишь, почему врываешься ко мне без приглашения?

– Это из-за того, что случилось вчера в подземелье, да? – Алекс схватил ее за плечи. На его лице было написано волнение. Он обвел быстрым взглядом спальню. – Доктор Константин уже ушел? Что он сказал? Я испугался, что… – Алекс замолчал, начиная осознавать, что он, похоже, поставил себя в дурацкое положение. Но это не помешало ему прижать Сару к своей груди.

С тихим вздохом она положила голову ему на плечо. Алекс уже не контролировал себя. Подняв руки, он прикоснулся к ее шелковистым волосам и чуть не застонал, ощутив столь знакомый аромат.

– Со мной все в порядке, Алекс, – наконец прошептала Сара, ее губы были в опасной близости от его губ. Стоит ему немного наклонить голову, и он снова ощутит их сладость. Алекс с трудом заставил себя вернуться к реальности.

– Тогда зачем к тебе приходил доктор Константин?

– Небольшой осмотр, ничего серьезного. – Сара не справилась с собой, ее голос дрогнул.

Алекс чуть отодвинул ее, но не выпустил из объятий. Сара всегда была хрупкой, хотя и сильной духом женщиной, но сейчас он особенно остро ощущал ее уязвимость и беззащитность.

– Почему ты дрожишь?

Сара покачала головой и улыбнулась:

– Не знаю. Но все в порядке. Не стоит волноваться, честное слово.

Она попыталась отвернуться, но он не позволил:

– Давай сядем. Нам нужно поговорить.

– Надо же, его величество наконец решил, что нам нужно поговорить, – пошутила Сара. Она улыбнулась, но то была тень ее обычной улыбки.

Алекс подвел молодую женщину к дивану в гостиной. Сара села, поджав под себя ноги. Из-под халата выглянули ступни с накрашенными ногтями.

– Красивый лак, – заметил Алекс.

Сара тут же подняла руку, чтобы продемонстрировать ему ногти на руках, покрытые тем же лаком.

– Это твой персонал постарался. Обо мне никогда еще так не заботились. – На ее глазах снова выступили слезы. Сара отвернулась и смахнула их рукавом халата.

– Что тебя тревожит, Сара? – мягко спросил Алекс, подвигаясь к ней ближе и подавляя желание прикоснуться к ней. – Может, – неуверенно продолжил он, – тебе что-то нужно? Кто-то из слуг не выполнил твое пожелание?

– Ты считаешь, это все, что способно меня расстроить?

Сара сидела к нему вполоборота, и Алекс видел, как слезы блестят на ее щеке. Он перестал бороться с собой. Протянув руку, осторожно смахнул слезинки.

– Тогда скажи мне, – попросил он, теряясь в догадках. – Вчера я что-то сказал или сделал не так?

– Вчера был замечательный день.

Алекс чуть успокоился.

– Я тоже так думаю, – признался он.

– Пока ты все не испортил, – добавила Сара. – Там в подземелье… – Она подалась к нему и накрыла своими руками его руки. – Почему мы не можем, как когда-то, поговорить по душам, откровенно и честно, хотя бы ненадолго забыв о том, что мы уже не прежние? Но ведь мы и не совсем чужие люди.

Поговорить откровенно и честно… Алекс возмутился. Как Сара может говорить о честности, когда она?…

– Хорошо, – стараясь сохранять спокойствие, произнес он. – О чем бы ты хотела поговорить?

– О чем-нибудь, что не затрагивает наших с тобой отношений. Например, о работе. Или о твоих виноградниках или даже судах. Я хочу узнать тебя настоящего. Я хочу узнать моего сына. Почему ты никогда не рассказывал мне, каким он был в младенчестве? Когда у него начали прорезаться зубки? Когда он сделал свой первый самостоятельный шаг?

Сколько Алекс ни вглядывался в синие, как море, глаза Сары, он не мог прочесть в них ничего, кроме страстного желания ближе познакомиться с ним и с сыном и грусти по поводу того, что ей не довелось сделать это раньше. Такой взгляд не мог обманывать. Да, она глубоко и искренне сожалела о поступке, совершенном в молодости, и страдала от этого.

Алекс попробовал представить себя на ее месте и понял, что он так же, как сейчас Сара, хотел бы знать все о жизни Нико, так же, как и она, жалел бы о том, что невозможно вернуть краткие и неповторимые, а потому вдвойне драгоценные моменты жизни их малыша.

И он начал рассказ. Сара слушала его с горящими глазами. Даже слезы высохли у нее на щеках. Иногда она перебивала Алекса, улыбалась, смеялась, дотрагивалась до его руки, скорее всего, бессознательно.

Алекс говорил долго, позабыв обо всем на свете. Когда он больше ничего не мог припомнить, они незаметно перешли к воспоминаниям. Например, как ему бывало неловко в кинотеатре, когда во время просмотра какого-нибудь особенно сентиментального фильма Сара начинала громко всхлипывать. Или тот день его рождения, когда она испекла покосившийся на один бок пирог.