Линда Гуднайт - Колодец желаний

– Значит, ты согласен со мной и тоже считаешь, что это лекарство давали Нико намеренно?

Алекс нахмурился:

– Я поговорил с Константином, и он согласился с мнением доктора Шлезингера. Кто-то давал Нико это лекарство, не подозревая о его побочном действии.

– Но кто? Кто это был? Почему он не обратился сначала к доктору Константину? Ведь у этого человека есть возможность беспрепятственно и не вызывая подозрений заходить в комнату Нико.

Алекс вздохнул и потер щеку:

– Хороший вопрос. Я и сам думал об этом. Но пока у меня нет на него ответа. Единственное, что я уже сделал, – это усилил меры предосторожности.

– Я рада слышать. Но что, если это действительно кто-то из тех, кто…

– Ты опять намекаешь на Марию? – нахмурился Алекс.

– Извини, Алекс, но, пока жизни нашего сына угрожает опасность, я буду подозревать всех и каждого.

Он нетерпеливо махнул рукой:

– Допустим, ты права. Но каков мотив? Зачем причинять вред моему наследнику?

Сара посмотрела ему прямо в глаза:

– Может, именно потому, что он – твой наследник?

Несколько секунд они молчали. Потом Алекс кивнул, соглашаясь:

– Ты подозреваешь кого-то конкретно?

– Список все тот же. Например, Мария или доктор Константин.

Алекс возвел глаза к потолку:

– Ты хочешь испортить мне настроение, да?

– Нет, наоборот…

– Тогда поцелуй меня.

От его страстного шепота дрожь прошла по ее телу.

– Но, Алекс… – начала она, а он тут же заглушил ее протест поцелуем.

Когда Алекс наконец оторвался от ее губ, Сара сделала глубокий вдох. Открыв глаза, она увидела устремленный на нее взгляд Алекса, и сердце ее затрепетало. В его глазах горело не только желание.

Дотронувшись пальцем до ее губ, Алекс тихо произнес:

– Ты мой наркотик, Сара Пресли. Чем дольше я нахожусь рядом с тобой, тем сильнее теряю голову. И все же…

Теперь уже Сара приложила палец к губам Алекса, боясь, что какое-нибудь его слово разрушит очарование момента. Если уж суждено уехать из Карвейнии, пусть у нее останется хоть что-нибудь на память. Конечно, она не сдастся легко, но, возможно, Алекс просто не оставит ей выбора.

– Помнишь, как я в первый раз испекла для тебя пирог?

– Я помню каждое мгновение, проведенное вместе с тобой.

У Сары перехватило дыхание.

– Правда?

– Пирог получился ужасный, – с улыбкой сказал Алекс.

– Но ты все равно его съел.

– Лишь из любви к тебе.

Сара боялась поверить своим ушам. Голос у нее сел. и она прошептала:

– И я любила тебя. Любила и люблю. Ничего не изменилось.

Алекс сглотнул, глаза его потемнели. Не выпуская Сару из своих объятий, он спросил глухим голосом:

– Если ты любила меня, то почему отказалась от нашего сына?

Сара через силу улыбнулась:

– Повторяю, я была молода и не уверена в своих силах. К тому же я не сомневалась, что ты бросил меня, и боялась, что не смогу поставить нашего сына на ноги. Единственное, что я могла ему дать, – это любовь. Тогда мне казалось, что этого недостаточно.

– Бросил? – Алекс покачал головой. – Ты уверена, что это я тебя бросил?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сара, я посылал к тебе свою мать, так как в то время был слишком занят делами. Она вернулась и передала мне твои слова: ты не хочешь иметь ничего общего ни со мной, ни с моим ребенком.

Сара отпрянула от Алекса:

– Это ложь! Я никогда не встречалась с твоей матерью! Впервые я познакомилась с ней только здесь, в твоем замке.

Алекс нахмурился:

– Ты смеешь утверждать, что моя мать солгала?

– Да! – бросила ему в лицо Сара. – Смею. Очнись, Алекс. Я понимаю, что она твоя мать. Но она презирает меня, считает Сару Пресли недостойной тебя, женщиной второго сорта. Выслушай меня, пожалуйста.

Сара рассказала ему о разговоре королевы с врачом. Алекс не перебивал ее.

– Ты хочешь убедить меня в том, что моя мать стоит за покушением на жизнь своего родного внука? – Он сжал кулаки.

– Я ни в чем не хочу тебя убедить. Я лишь излагаю то, что слышала. Я для тебя не авторитет. Хорошо. Поговори с доктором Константином. Спроси свою мать, в конце концов! Почему ты считаешь их непогрешимыми, а меня виноватой во всем? Может, потому, что кому-то выгодно, чтобы ты так думал? Если не ради меня, то хотя бы ради нашего сына ты обязан это выяснить! Кто-то лгал тебе все пять лет, но это была не я!

Плечи Сары поникли. Все, она все сказала. Теперь остается только молиться, чтобы Алекс прислушался к голосу рассудка и задал кое-какие вопросы доктору Константину и особенно своей матери. Конечно, королева Ирена все будет отрицать, поэтому надежда лишь на врача.

Алекс покачал головой.

– Я знаю, тебе тяжело в это поверить, но… – с трудом выговорила Сара.

– Нет, ты не смеешь ни в чем обвинять мою мать! Если бы не она, моего сына воспитывали бы чужие люди.

Алекс еще раз покачал головой и решительно подошел к столу.

– Что ты?… – начала Сара.

Алекс бросил на стол подписанный ею контракт.

– Я не собираюсь обсуждать это. Чтобы моя мать… Нет, это невозможно. – Его голос стал холоднее льда. – Мама была права. Ты принесла нам только одни проблемы. Хочешь поссорить меня с ней?

– Прошу тебя, Апекс…

– Хватит! – Лицо его стало замкнутым и суровым. – Доктор Константин сказал, что ты совсем поправилась. Можешь возвращаться домой. Я больше тебя не держу. – Он вытащил конверт. – Здесь чек на миллион долларов.

Позабыв о достоинстве, Сара снова взмолилась:

– Алекс, пожалуйста…

Он молча подошел к двери и скрылся в коридоре.

Сара обессилено опустилась в кресло. Сколько она так просидела, молодая женщина не знала. Ее привел в чувство раскат грома за окном. Впервые за время ее пребывания в замке на море разразилась самая настоящая буря. Природный катаклизм точно передавал то, что творилось у Сары на душе.

На письменном столе лежали конверт и контракт. Она закрыла глаза, не в силах видеть их.

Как она могла вообще согласиться подписать этот ужасный документ? Ведь Алекс и его сын – самое дорогое, что у нее есть.

Сара открыла глаза, влажные от слез, и разорвала бумаги на мелкие кусочки. Та же судьба постигла и чек.

– Оседлайте Звездного Ветра.

– Сэр… Ваше величество, прошу прощения, но я не могу отпустить вас в такую непогоду. Это опасно.

– Чтобы через десять минут лошадь была готова.

– Как пожелаете, – с видимой неохотой подчинился конюх.

Черный жеребец мгновенно был оседлан и вскоре мчал своего всадника сквозь бурю. Холодные капли дождя стекали по лицу Алекса, но он не замечал ничего. На сердце его лежал камень. Если бы отец был жив, они скакали бы сейчас вместе. Отец мог бы подсказать ему, как поступить, дать мудрый совет.

Если бы отец был жив, Алекс не ощущал бы столь остро свое одиночество. Какое счастье, что у него есть сын. Нико…