Саманта Сноу Саманта Сноу - Звезда в ладони

Давным-давно, когда Лиззи была маленькой девочкой, родители на день рождения подарили ей большого плюшевого медведя. Тогда девочка не представляла, чего стоило им купить такую дорогую игрушку. Об этом она подумала потом, уже став достаточно взрослой. А в тот день она крепко обняла мягкого друга и сказала:

— Я никогда с тобой не расстанусь.

Смелое заявление для ребенка пяти лет… Но когда, как не в детстве, верить в постоянство и вечность жизни? Вот Лиззи и верила. Верила, что всегда будет любимой маминой и папиной дочкой, что всегда будет рядом с теми, кого любит и кто любит ее.

Медвежонок, которому она дала имя Банди, был рядом с нею всегда. Вначале она с ним не расставалась ни на минуту. Он был главным действующим лицом в ее играх. Она усаживала его за стол во время обеда и подносила ложку по очереди то к его, то к своему рту. И спать ложилась с ним: накрывала своим одеяльцем, пела ему колыбельную, гладила по большой, немного кривоватой голове.

Потом, когда повзрослела, посадила на полку рядом с любимыми книгами. Он уже не казался ей огромным. Но продолжал быть другом. Колыбельные песенки не напевала, зато делилась своими девичьими, невероятно важными секретами.

Лиззи и в Нью-Йорк его взяла, дала же слово никогда не расставаться.

И вот пришло время нарушить детскую клятву. Она сама так решила, и ничто не могло изменить это, совсем нелегкое для нее решение.

Стараясь быть спокойной, слез еще не хватало, Лиззи посадила Банди на стол и уселась напротив. На всякий случай, скорее по привычке, оглянулась в сторону комнаты Дороти. Тишина. В квартире никого, никто не помешает их прощанию. Хотя присутствие постороннего вряд ли изменило бы ее решение. Пришло время последнего разговора.

Лиззи прижалась носом к лохматой рыжей грудке медведя и зашептала быстро-быстро:

— Прости меня, Банди, прости. Но, понимаешь, я должна так поступить. Обязана. Для себя, для тебя. Тебе же самому будет лучше. Понимаешь?

Слова лились быстрым ручейком. Она спешила высказать все, что накопилось в душе за последнее время, торопилась вымолить у игрушки прощение за поступок, который собиралась совершить.

Потом, смахнув слезы, — все-таки набежали, нежданные, — достала из-за шкафа большую спортивную сумку и засунула туда медвежонка, чмокнув перед этим в черный пластмассовый нос. Потом быстро, боясь передумать, задернула молнию.

Веселину Димову определенно повезло. Получить работу консьержа в четырехэтажном доме в Гринвич-Виллидж, согласитесь, совсем неплохо. Не каждому выпадает такая удача. Гринвич-Виллидж — район спокойный, презентабельный. А их дом старой постройки можно назвать одним из самых благополучных домов Девятой улицы. За две недели работы Веселин хорошо изучил привычки и нравы жильцов. Интеллигентные, благовоспитанные люди, от которых консьержу никаких хлопот. И гости их такие же. Тихо приходят, тихо уходят. А то, что иногда Веселину и кивка не подарят, так что ж. Он знает свое место. Консьерж — это почти часть интерьера в таких домах. На него внимание обращать не нужно.

Чаще всего гости приходят к жильцам четвертого этажа. Его занимает семья адвоката Брокса. Самому хозяину уже под пятьдесят. Хорошая практика, богатые клиенты. Удачливость в карьере наложила на него свой отпечаток. Сноб — так его называет про себя Веселин. На консьержа и внимания не обращает, проходит как мимо пустого места. Ни кивка головой, ни доброго взгляда.

Зато жена у него просто прелесть. Никогда не забудет, проходя мимо, улыбнуться, а бывает, даже и спросит:

— Как дела, Вейс?

Вейс… Так она называет его на американский манер. Она первая обратила внимание на нового консьержа.

— О, какой милый молодой человек! — воскликнула она. — И как вас зовут?

Жена адвоката совершает по утрам спортивные пробежки. Вот и в первое рабочее утро Веселина она в серебристо-сером костюме вышла из лифта и с легкой улыбкой уставилась на нового консьержа.

— Веселин, — покраснев до кончиков волос, ответил он.

Женщина удивленно вскинула бровь.

— Вейсили… — попыталась повторить трудное для американцев имя. — Можно, я вас буду называть Вейс?

— О да, конечно, — кивнул он.

Желание жильцов — закон.

— Вейс, у вас необычное, но очень красивое имя. Откуда вы? — не отставала женщина.

Облокотившись на стойку, она без стеснения разглядывала молодого консьержа.

В первое мгновение она показалась Веселину совсем молоденькой, лет двадцати. Но вскоре, приглядевшись, он добавил ей еще десяток. Морщинки, почти незаметные, в уголках глаз и рта не могли обмануть. Да, ей около тридцати, так решил Веселин, и в дальнейшем его предположение подтвердилось.

— Из Болгарии… — Прикидываться коренным американцем не имело смысла. Он знал, что акцент все равно выдает его. Мягкий славянский выговор не спрячет даже отличное знание языка.

— Болгария? О, как интересно! — воскликнула любопытная красавица. — Это где-то в Европе, кажется? Никогда не была сильна в географии.

Веселин кивнул, сглотнув комок обиды за свою родину:

— В южной части. Я жил недалеко от границы с Грецией.

— О да, Греция…

И опять Веселин не определил по ее тону, имеет ли она хоть малейшее представление, где находится Греция.

— Мы с вами обязательно поговорим о вашей родине, Вейс. Это так интересно — узнавать что-то новое, — сказала красавица.

Она протянула ему руку, ухоженную, правильной формы, и представилась:

— Я живу на четвертом этаже. Меня зовут Эвелина Брокс. Запомните?

— Да, мэм. — Веселин постарался выдать самую приветливую улыбку, на которую был способен.

Управляющий, мистер Фокс, проводя подробнейший инструктаж о работе, особенно напирал на то, что главная обязанность консьержа — приветливость как с жильцами, так и с их гостями. На время работы необходимо забыть про свои переживания, плохое настроение и головную боль. Все личные проблемы должны остаться за порогом. А здесь, за столом, отгороженным высокой стойкой, ты должен быть сама доброжелательность, приветливость и желание угодить проходящим мимо.

Веселин строго следовал указаниям управляющего. Еще не хватало получить жалобу от жильцов и потерять место. Скажем так, совсем даже непыльное. Конечно, больших денег не платят, зато предоставили жилье. Ему выделили комнату здесь же в доме, на первом этаже, справа от лестницы. Так что все удобства налицо: и на работу не опоздаешь, и на транспорт денег тратить не нужно.

Послышался звук спускающегося лифта. Веселин нацепил на лицо улыбку, подготовился к приветствию.

Лифт скрипнул, крякнул, створки дверей разъехались, и показалась девушка с большой спортивной сумкой. Она, словно чего-то опасаясь, оглянулась по сторонам и осторожно вышла из лифта. Тоненькая, с короткой стрижкой и длинной худенькой шеей, она напоминала Веселину птенца галки. Такая же черненькая и неуклюжая. Огромные голубые глаза смотрели на мир с нескрываемым удивлением. Сейчас, одетая в узенькие потертые джинсы и белую майку без рукавов, девушка еще больше походила на подростка. Но Веселин знал, что она его ровесница. Ее возраст он запомнил, прочитав в первый день работы список жильцов. Девушке почти двадцать четыре, а выглядит ребенком. И имя у нее какое-то детское — Лиззи.