Линн Грэхем - Желанная моя

«Вернуть деньги? Разумеется, он хочет, чтобы деньги были возвращены», ― в отчаянии подумала она и неловко переступила с ноги на ногу.

— Насколько я поняла, значительная часть их уже потрачена...

— Насколько ты поняла? — сухо переспросил Сергей. — Хочешь сказать, что ты не имеешь доступа к этим деньгам?

— Они у Алексы. Но я конечно же поговорю с ней.

Сергей недоверчиво воззрился на свою жену:

— Твоя сестра затеяла это мошенничество, взяла деньги, а тебе предоставила выполнять условия контракта и за все расплачиваться? И ты позволила ей сделать это? Очевидно, я получил глупую сестру вместо хитрой и жадной!

Щеки Алиссы горели.

— Все было не так! Я признаю, что Алекса может быть безрассудной и расточительной, но она не мошенница и не воровка!

— Тогда что это было? И где мои деньги? И где та женщина, которая, как я полагал, подписала со мной контракт? — резко наседал он. — Твоя сестра использовала твое имя, а в последнюю минуту пошла на попятный и скрылась с деньгами. Ты единственный заложник, который у меня есть. Не пора ли тебе признаться, что ты по самые уши в том, о чем не говорят в обществе?

Алисса тяжело и болезненно сглотнула. Боль сжимала голову, как стальной обруч.

— Я попытаюсь вернуть деньги...

— Мне не нужны попытки, мне нужны реальные действия, — подчеркнул Сергей. — И не вздумай продать что-то из того, что я тебе подарил, чтобы расплатиться со мной.

Алисса еще больше оцепенела от этого предупреждения.

— Этого я не сделаю! Ты, возможно, мне и не поверишь, но я не бесчестный человек.

Сергей окинул ее пристальным взглядом. Он гадал, возможно ли, что сестра обманула Алиссу так же легко, как обманула его адвокатов? Он видел, что Алисса все еще в шоке. И она плохо спала ― под глазами круги, вся дрожит. Она действительно расстроена. Челюсть его сжалась, и он отвел взгляд от ее хрупкой фигурки.

У него нет жалости к тому, кто обманул его!

Сергей выпрямился в полный свой немалый рост.

— Не сомневайся, что я готов подключить к этому делу полицию.

— Я и не сомневаюсь. Но ты говорил, что хочешь, чтобы я согласилась остаться твоей женой на год, — встревоженно напомнила она ему.

— Я не желаю расстраивать бабушку немедленным расторжением нашего брака, — холодно объяснил Сергей.

— Хорошо... я останусь, — пробормотала Алисса, чувствуя, что это самое малое, что она может сделать в данных обстоятельствах.

— Хотя мои приоритеты изменились. — Сергей скользнул взглядом по плотно облегающему грудь свитеру, прежде чем поднять глаза к мягким, полным губам. Желание уже бурлило в крови с ураганной силой, и он недоумевал, как может хотеть ее сейчас с той же неистовой силой, как и до того. — Я хочу, чтобы ты была в моей постели всякий раз, как мне это понадобится. И чтобы никаких глупостей насчет того, что ты меня не хочешь! — Сергей высоко вскинул свою надменную темноволосую голову, золотисто-карие глаза вызывающе сверкали. — Если я не получу ребенка, это будет хоть какой-то компенсацией для меня. И это не обсуждается, — категорично заявил Сергей. — Я отпущу тебя лишь в том случае, если ты вернешь деньги.

Алисса бросила на него полный муки взгляд:

— Я просто не смогу спать с тобой и делать вид, как будто ничего не случилось!

Сергей с возмутительным безразличием пожал широкими плечами:

— Сможешь, точно так же, как и вчера, когда лишь ты знала об обмане, — напомнил он ей, сардонически скривив красивый рот. — Я через час, улетаю в Лондон, но ты остаешься здесь. Даю тебе три дня, чтобы решить, каков будет твой следующий шаг. И если ты останешься на моих условиях, я рассчитываю, что ты будешь ждать меня в постели, милая моя.

Разозленная этой язвительной речью, Алисса сделала торопливый шаг вперед.

В тот же самый миг Сергей протянул к ней руки. Он рывком привлек ее к себе и впился в приоткрытые губы с горячей, неистовой жаждой, которая ошеломила и покорила ее. Она задрожала, когда ответный огненный шквал охватил ее, как лихорадка, сделав слабой и безвольной.

— Думаю, после того, как обдумаешь свое положение, ты сделаешь наш медовый месяц незабываемым, ангел мой, — пробормотал Сергей с удовлетворением.

— Медовый месяц? — тупо переспросила Алисса.

— У меня на яхте, где мы сможем уединиться. Улыбнись, — подбодрил Сергей с внезапным нетерпением, раздраженный отсутствием у нее энтузиазма. — Предоставить тебе выбор между тюрьмой и моей постелью — очень великодушно с моей стороны, более великодушно, чем ты того заслуживаешь.

Алисса знала одно ― Сергей не блефует и не шутит. Он не раздает пустых угроз. Он вправе подать официальную жалобу в полицию через своих адвокатов. Она представила, как арестовывают и обвиняют ее беременную сестру, а потом и ее саму. Тот же холодный страх снова закрался ей в душу. Она должна убедить сестру вернуть деньги.

— Почему ты хочешь ребенка? Просто чтобы сделать бабушку счастливой? — импульсивно спросила она Сергея, когда уже повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Сергей удивленно взглянул на нее.

— Это было главным побудительным мотивом, когда идея впервые пришла мне в голову, — признался он, — Но я люблю детей и хотел бы иметь ребенка, ради которого и буду затем жить и работать.

Алисса пошла наверх и снова позвонила сестре. Не получив ответа, она позвонила маме, и ей пришлось подробно рассказывать о своей свадьбе и обсуждать список гостей для лондонской вечеринки, которую мама с энтузиазмом планирует. Только после этого она смогла спросить, как связаться с сестрой.

—. Это может быть проблематично, — печально ответила Дженни Бартлет. — Гарри с Алексой остановились где-то в глухом районе Турции, на вилле, и она сказала, что сама мне позвонит.

В ту ночь Алисса лежала в кровати, думая о Сергее, который хочет иметь семью, даже если сам не признается себе в этом. «Я люблю детей и хотел бы иметь ребенка, ради которого и буду затем жить и работать». Она заморгала в темноте, прогоняя слезы и спрашивая себя, что же ей делать.

Алисса прождала почти полтора дня, пребывая ,в жутком напряжении, пока не услышала в трубке раздраженный голос Алексы:

— Ну и из-за чего весь этот сыр-бор?

— Бога ради! Сергей обнаружил, что мы сделали...

— Мне следовало бы предполагать, что ты не сможешь удержать рот на замке.