Айра Уайз - Нежная и волнующая

Немного придя в себя, Диана собрала свои вещи и позвонила Барни Хоуку, своему кузену, попросив у него разрешения воспользовать- ся его вертолетом, чтобы добраться до Анконы. Поэтому она прибыла туда задолго до того, как там появился Джон. Ее самолет уже держал курс на Палермо, когда он только выходил из машины на стоянке аэропорта.

Брюссель встретил Джона Доу холодом и дождем. Тяжелые серые тучи были подстать его настроению. Дома на автоответчике он обнаружил сообщение от своего секретаря, в котором говорилось, что Леон Пирс перестал прятаться и сделал заявление, что заявка на его контракт с компанией «Доу-Кейн» по проекту реставрации в Италии остается в силе.

- Только под дулом пистолета, - зло прокомментировал Джон, хотя понимал, что после сегодняшнего события этот контракт аннулируется и без его вмешательства. Ну и пусть.

Джон жалел только об одном. Он не сумел поцеловать Диану на прощание…

Диана была рада тому, что добралась наконец домой. Всю дорогу ее бил нервный озноб, а в Палермо она совсем скисла. Дневная жара доконала ее окончательно. Особняк ее дедушки стоял в ряду величественных домов старинной постройки в одном из самых престижных районов города.

Леон обедал, когда Диана вошла в столовую.

- Мой ангел, - с удивлением поприветствовал он ее, вставая навстречу из-за стола, чтобы обнять.

- О, дедушка! - воскликнула Диана, разразившись горькими рыданиями и уткнувшись ему в плечо. - Я ненавижу его! Я так сильно ненавижу его!

Но мудрое опытное сердце Леона догадывалось о том, что его внучка хотела сказать на самом деле: «Я так сильно люблю его!»

Дворец аль-Фасси производил торжественное зрелище, гордо возвышаясь на фоне звездного ночного неба. Его белоснежные, украшенные узорчатой пестрой мозаикой с мотивами восточного орнамента, стены подсвечивались снизу прожекторами. И когда мужчины проезжали через чугунные ворота в огромный внутренний двор, Джон на время забыл обо всем на свете, пораженный грандиозной красотой, открывшейся перед ним.

Но он не хотел ехать сюда, был зол, как черт, и по уши сыт ролью, которую его заставляли выполнять. Ему надоел ярлык «мистер Отзывчивый», который все пытались на него нацепить. Мистер, на которого всегда можно рассчитывать, не принимая во внимание его личную жизнь.

Доу поморщился. Здесь он станет скандальной персоной номер один, центром внимания множества глаз, потому что считается любовником Нонны аль-Фасси.

- Джон, если ты не хочешь заморачиваться с этим, скажи им прямо, - словно прочитав его мрачные мысли, негромко произнес сидящий рядом Марк.

- Зачем, по-твоему, я приехал? Лично сообщить шейху, что мне наплевать на его проблемы? - резко бросил Джон, словно сорвавшийся с цепи пес. С того времени, как он уехал от Дианы, он был немногословен, но сейчас его словно прорвало.

- О, да ты стал общителен! - иронично воскликнул Марк. - Только в таком настроении тебя с трудом можно назвать приятным собеседником.

- Наблюдай за сценой, когда поднимется занавес. Я буду так общителен с твоим зятем, что все станут гадать, не было ли у меня связи с ним, а не с Нонной!

- Не шути так.

Марк начинал злиться. Джон не винил его.

- Почему ты не взял ее с собой, если ни дня не можешь провести без ее объятий, не превратившись в брюзгу?

- О ком мы говорим? - В глазах Джона сверкнуло предостережение.

Марк молча улыбнулся, как улыбались в последние две недели окружающие Джона люди.

- Я, может, и не был в Сан-Марино, но даже уборщик в Брюссельском офисе знает, какой сувенир ты привез с Мальты.

Сувенир из ада, мысленно поправил его Джон. Но хоть себе-то не лги! - подумал он несколько минут спустя. Закрыв глаза, он вспомнил лицо Дианы… Дианы, которая последние две недели позволила ему пожить в раю. Но затем снова стала такой, какой была на самом деле: капризной, эгоистичной, испорченной девчонкой, которая требует, чтобы все было только так, как она того пожелает.

Ему следовало понять это прежде, чем все началось. И осознать, каким идиотом он выглядит каждый раз, когда подчиняется ее очарованию.

Но во всей этой большой заварушке была одна маленькая проблема. Пустяк, который заключался в том, что Джону это до безумия нравилось. Он сходил с ума от роли раба Дианы Даймонд и от ее капризов. Эта девчонка завела его, вернула к жизни. С ней ему было легко и свободно, потому что она была необыкновенная! И это красное сердечко на ее животе выглядело таким дразнящим!

Джон вспомнил выражение ее лица, когда уходил, и все внутри у него сжалось. Он обидел ее своим поступком и теперь знал это. Глупо было выяснять, что думает Диана об их отношениях, об их будущем, а затем рассказывать о предстоящей необычной поездке. Но Джону так хотелось, чтобы его любимая доверяла ему. Он не мог любить другую женщину, потому что только эта прекрасная женщина была теперь в его сердце.

И что же в результате? Что он сейчас делает здесь? Ему стало неудобно в этой машине, в этом дворце, в этой стране… Он должен немедленно вернуться, быть там, спорить и мириться с Дианой, а не огрызаться на Марка! Постепенно до него дошло, что она была права во многих отношениях. Это он поступил глупо, не приняв в расчет ее чувства.

Черт возьми!

Машина остановилась напротив огромных прозрачных дверей, за которыми виднелось длинное фойе. Белоснежные мраморные колонны тянулись вдоль стен, украшенных полками со сверкающим венецианским хрусталем. Узоры из лазурита обрамляли куполообразный потолок. Мужчины вышли из автомобиля и шагнули в бесшумно распахнувшиеся двери. Джон повел плечами, стряхивая остатки будоражащих мыслей.

В черных смокингах с галстуками-бабочками Марк и Джон вошли в огромный зал, заполненный толпой гостей. Недалеко от них оказалась Нонна, одетая в багряно-красное шелковое платье, расшитое золотом, и сверкающая как драгоценный камень в лучах света. Рядом с ней стоял шейх Ахмед аль-Фасси - человек, которого она боготворила с того самого момента, как увидела, а произошло это более пяти лет назад. Он выглядел непривычно бледным и усталым.

Напряжение последних недель не прошло для него бесследно. Марк объяснил Джону кое-что из того, что здесь происходило. Ахмед боролся ни на жизнь, а на смерть, чтобы сохранить жену, которую он выбрал, и занять место правителя Фиджайры. С большим трудом, но все же он добился успеха в этой борьбе, оставался последний, завершающий шаг.

Волосы на голове Джона зашевелились, когда он осознал всю остроту ситуации. Быстрый взгляд по сторонам подтвердил его самые страшные догадки. Что только не скрывалось в этих черных маслянистых глазах, глядящих на него со всех сторон: ненависть, хитрость, любопытство…