Аурелия Хогарт - Назови меня своей

— В секс-шопе, — не моргнув глазом, ответил мэр.

Представляю себе! — промчалось в мозгу Мэган. То-то продавцы удивились, увидев такого покупателя. Главное, не боится замарать свою репутацию посещением подобных заведений! А впрочем, наверняка и здесь не обошлось без какого-нибудь шантажа — арендного или иного...

— Ну вот, отправляйтесь туда и просто попросите то же самое, но на размер больше.

— Так просто? — удивился мэр.

Мэган с наигранной кокетливостью повела бровью.

— Надеюсь, на этот раз бюстгальтер придется мне впору.

Маленькие глазки мэра Ральфа Хейлика вновь маслянисто заблестели.

— Надеюсь и я! — Он повертел коробку в руках, словно не зная, что с ней делать, затем сказал: — Не одолжишь мне пакет? Не хочется привлекать к коробке ненужное внимание.

— О, пожалуйста!

Наблюдая, как мэр кладет коробку в пакет, Мэган подумала: вот и замечательно, носи свой лифчик сам! Подобная мысль была навеяна тем, что во время массажа Мэган доводилось видеть мэра почти полностью обнаженным и из-за жировых отложений, скопившихся в области его груди, та сильно смахивает на дамскую.

Тем временем мэр посмотрел на наручные часы и тихо выругался.

— Что-то случилось? — вежливо поинтересовалась Мэган, догадываясь, в чем дело.

Он поднял голову.

— Увы! Мне пора возвращаться в мэрию. Дела... Так что извини, рыбка, сегодня придется обойтись без массажа. — Произнесено это было таким тоном, будто данное обстоятельство должно произвести на Мэган удручающее воздействие.

— Жаль, — сказала она, едва сдержав вздох облегчения.

Мэр Ральф Хейлик направился к двери, на ходу пообещав:

— Но мы скоро встретимся. Я приду на праздник, который ты устраиваешь по поводу открытия бассейна.

Ну, уж без тебя-то я бы как-нибудь обошлась, подумала Мэган. Вслух же произнесла:

— Непременно приходите. Будет весело — фуршет с напитками, танцы, фейерверк... И в бассейне, разумеется, можно поплавать.

— Танцы? — с интересом произнес мэр Ральф Хейлик. — Приглашаю тебя!

— Как, заранее? — с несколько искусственным весельем рассмеялась Мэган.

Мэр Ральф Хейлик приосанился.

— Именно заранее — чтобы никто не перехватил! — Он взялся за ручку двери. — До встречи на празднике, рыбка!

Оставшись в одиночестве, Мэган присела на массажную кушетку. В голове ее бродили невеселые мысли.

Похоже, мэр Ральф Хейлик перешел в наступление. Сегодня он ясно дал понять, что смотрит на Мэган почти как на личную собственность, к тому же требует беспрекословного выполнения своих прихотей. Ни одна уважающая себя женщина не согласилась бы терпеть подобное отношение. В этом смысле Мэган не являлась исключением, и, будь ее воля, ноги мэра Ральфа Хейлика не было бы в клубе «Боент-шарм». Но Мэган не чувствовала себя вправе так поступить. Как уже говорилось, на ее плечах лежала большая ответственность — перед отцом, сотрудниками клуба, да и перед самой собой, если угодно. С какой стати ей лишаться хорошо налаженного семейного бизнеса?

И надо же было мэру Ральфу Хейлику обратить на Мэган внимание! Как будто в клубе мало хорошеньких сотрудниц...

Если так продолжится и дальше, боюсь — я не выдержу, мрачно подумала она. В воскресенье, на празднике, мэр собирается со мной танцевать. Где гарантия, что он не воспримет это как повод распустить руки? Но если так, если ему вздумается лапать меня, я не уверена, что сдержусь. И тогда пощечина при всем народе будет вполне реальной перспективой. А дальше... Мэган вздохнула. Дальше у меня начнутся неприятности.

Тут она вспомнила, что кроме мэра Ральфа Хейлика на праздник обещал прибыть также Кендалл, и настроение у нее окончательно испортилось. Настолько, что на глаза навернулись слезы.

— И за что только мне все это?! — всхлипывая едва ли не после каждого слова, спросила Мэган.

Но так как ее слова были обращены в пустое пространство массажного кабинета, то ответа не последовало.

Она посидела еще немного, бездумно глядя на противоположную стену и не давая себе труда утирать слезы, которые беспрепятственно скатывались по щекам и капали на голубенький форменный халатик.

А потом вдруг в ее мозгу возник голос Терри: «Разве ты не хочешь, чтобы между тобой и Гарри возникли близкие отношения?».

Мэган на миг замерла, потом шмыгнула носом. Этот вопрос они с Терри обсуждали меньше часа назад, однако последовавшее затем общение с мэром Ральфом Хейликом отняло столько душевных сил, что, казалось, прошло полдня.

После этого изматывающего общения одна лишь мысль о Гарри Планкетте словно проливала на душу бальзам. Гарри представлял собой такой разительный контраст с толстым, неповоротливым и наглым мэром Ральфом Хейликом, что Мэган невольно улыбнулась. Затем смахнула слезы и встала.

Если я приду на праздник с Гарри, проплыло в ее голове, то не только утру нос Кен-даллу, но и мэру дам понять, что не свободна, что у меня есть мужчина. И чтобы не нажить себе неприятностей, от меня лучше держаться подальше. Таким образом, я убью сразу двух зайцев: одного по имени Кендалл, другого — Ральф Хейлик. А если вдобавок после этого у меня и впрямь возникнут какие-то отношения с Гарри, то... то... я стану самым счастливым человеком на свете!

Приободрившись, Мэган машинально поправила волосы. Решение было принято, осталось лишь придумать, как повести разговор с Гарри...

Он давно засматривался на Мэган Стэмм, прелестную хозяйку финтес-клуба «Боент-шарм», чьим постоянным клиентом являлся последние несколько месяцев.

Порой ему казалось, что и Мэган с интересом поглядывает на него. Впрочем, это впечатление было мимолетно, и по большому счету Гарри ни в чем не был уверен. Но одно знал точно: он считал бы большой удачей, если бы между ним и Мэган возникло нечто большее, нежели периодический обмен взглядами.

В один прекрасный день их представили друг другу. Все произошло благодаря какой-то проводившейся в клубе кампании — опросу мнения постоянных членов о качестве предоставляемых услуг или нечто в этом духе, — Гарри так толком и не понял какой. Да ему и безразлично было это. Главное, в ходе названного мероприятия он официально познакомился с Мэган Стэмм.

Тот день будто стал переломным в его жизни. Существование Гарри словно разделилось на два этапа — до знакомства с Мэган и после.

Возможно, секрет заключался в первом физическом контакте — они, как водится, обменялись рукопожатием — или в том, что им довелось на очень близком расстоянии посмотреть друг другу в глаза... Гарри ни в чем не был уверен, да и не особенно стремился анализировать, просто с того момента только и делал, что думал о Мэган.

Ему почти ничего не было известно о ней — кроме, разве что, того, что лежало на поверхности и относилось к клубной деятельности. Однако он желал знать больше. Ему хотелось проникнуть сквозь незримый, но довольно надежный занавес, которым Мэган окружила себя, и, если повезет, стать частью ее жизни. Но не только — постараться сделать так, чтобы Мэган вошла в его собственную жизнь...