Патрисия Тэйер - Счастья много не бывает

Митч встал и начал ходить по комнате. По некоторым причинам Роберт Валентайн решил, что нежданный гость нуждается в его обществе. Конечно, это был знак вежливости, но Митч уже достаточно знал о Роберте, поэтому разговор вышел за рамки обычной светской беседы.

— Как я уже сказал, мистер Валентайн, я больше не ассоциирую себя с «Такер Интернэшнл». Я продал все свои активы два года назад. И все мое внимание сейчас сосредоточено на семье и работе фермы.

Роберт Валентайн был высокий брюнет с задумчивыми глазами и волосами, тронутыми сединой. Он удивленно поднял брови.

— Мужчина никогда не покидает корпоративный мир. Я слышал, вы занялись разведением бычков на свободном выгуле. Наши рестораны заинтересованы в такой говядине.

В последнюю очередь Митч хотел бы обсуждать деловые вопросы. Ему нужна была сейчас только Ребекка.

— Придется немного подождать, мы только еще начали работать, — ответил он Валентайну.

— Тогда будем поддерживать связь, — улыбнулся Роберт. — Так как вы работаете с моей дочерью…

— Мистер Валентайн, — прервал его Митч. — Моя поездка никак не связана с бизнесом. Я желаю видеть Ребекку по личным причинам. — Он перевел дыхание. — Поэтому, пожалуйста, увольте меня от обсуждения деловых вопросов.

Роберт не успел ничего ответить — из холла донесся звук голосов. Волнуясь, Митч взглянул на дверь — и замер, увидев Ребекку. Лицо ее было усталым, но по-прежнему прекрасным. Ее обычно спадающие на плечи волосы были убраны в пучок, но несколько локонов все же выбились наружу. На ней была короткая темно-синяя юбка, открывающая длинные ноги, и голубой свитер, подчеркивающий цвет глаз. Он старался угадать, как она отреагирует на него. Она не улыбалась.

— Привет, Ребекка, — сказал он.

— Привет, Митч. Что ты делаешь здесь?

А какие слова он мог еще ожидать? Он позволил ей уйти, когда она оглушила его сообщением о том, что не может иметь детей. Сердце его тогда разрывалось. И не из-за себя, а из-за нее.

— Приехал тебя повидать, — сказал он, пытаясь поймать ее взгляд. Он продал бы сейчас душу дьяволу за одну ее улыбку. — Я беспокоился о тебе. Когда мы говорили в последний раз…

Она взглянула на Роберта.

— Ты извинишь нас, папа?

Роберт кивнул и сказал:

— Почему бы вам не пойти в сад? Сегодня прекрасный день. — Ребекка поняла, что такой мужчина, как Такер, по мнению ее отца, был бы хорошей перспективой для его дочери и для всей семьи.

— Конечно, — неохотно сказала она. Поскорей бы как-то это прекратить, заставить Митча уехать. И тогда, только тогда она сможет жить своей жизнью.

По дороге сюда она придумала слова, которые собиралась сказать Митчу, но, когда увидела его, все слова вылетели у нее из головы. Он выглядел неотразимо в темно-синем костюме в светлую полоску, в белоснежной рубашке и бордовом галстуке.

Надо лишь сохранить самообладание, и тогда он уйдет.

Она провела его через комнату к террасе, выходящей в сад, моля Бога о том, чтобы он придал ей силы. Террасу увивали благоухающие розы. Ребенком она гуляла здесь, бродя по лабиринтам дорожек, проложенных сквозь цветники. Она отогнала воспоминания.

— Митч, ты не должен был приезжать.

Он шел за ней.

— Ребекка, если бы не дети, я не оставил бы тебя одну, а сел бы с тобой в самолет.

Она на мгновение закрыла глаза.

— Нет, Митч, мы все сказали друг другу. Я больше не приеду в Вайоминг, даже если из-за этого лишусь своей работы в агентстве.

Он нахмурился.

— Ты на самом деле думаешь, что по моей вине можешь потерять работу?

Она видела, что обидела его.

— Нет-нет. Но мы больше не можем работать вместе. Я передам твой заказ кому-нибудь еще.

Он вздохнул.

— Будет обидно. Ты так много вложила сил в эту работу. Я рассмотрел твои идеи, особенно тщательно — те, которые касаются детского лагеря имени Керри.

— Как ты о них узнал?

— Я нашел твою папку в моем офисе и подумал, что ты хотела мне ее показать.

Она была в шоке оттого, что забыла у него такую важную вещь.

— Ну, ведь ты заплатил за это.

— Я заплатил за твою работу по продвижению говядины. — Он встретился с ней взглядом. — Но то, что мы испытали тогда ночью, очень много значит для меня. И для тебя, я думаю, тоже. — Он шагнул к ней, она отступила назад.

— Да, но с этим покончено, — сказала она. — Я возвращаюсь в Нью-Йорк.

— А что, если я попрошу тебя приехать в Вайоминг?

Сердце ее, казалось, остановилось, затем стало бешено стучать.

— Митч, нам не по пути. У меня работа.

— Перестань прятаться за свою работу! Я больше слушать этого не хочу. Одно время работа была для меня главным в жизни, но в конце концов я понял, что жена и дети для меня главнее. И если у тебя есть выбор между работой и семьей, то выбирай семью.

У Ребекки застрял комок в горле.

— Ведь я говорила тебе, когда уезжала из Вайоминга, что не могу… — Она отвернулась. — Пожалуйста, не заставляй меня снова говорить об этом. Уходи.

— Почему ты отталкиваешь меня? Я проделал этот путь, чтобы сказать, что я люблю тебя. Что мои дети любят тебя. А ты даже не смотришь на меня.

У нее все сжалось внутри, но она сопротивлялась, когда он взял ее за руку и повернул к себе лицом. Взгляд его глаз был пронзительным.

— Я люблю тебя, Бекки, — выдохнул он. — Я никогда не думал, что снова смогу полюбить. Когда Керри погибла, я хотел умереть. Но продолжал жить из-за детей. А затем ты вошла в мою жизнь. — Он склонился к ней и прильнул к ее губам.

— Так нечестно, Митч. — Она хотела того же, чего хотел он, даже страстно стремилась к этому, но была уверена, что пройдет время — и он отвергнет ее. — Я лишь помогала тебе осуществишь свою мечту.

— Но ведь это ты — моя мечта, Ребекка.

Она подняла глаза и встретила его взгляд.

— Ты же… хотел еще детей. Полный дом.

Он прижался к ней лбом.

— Да, я хотел от тебя ребенка, и он бы был для меня наградой. Но нужна мне именно ты. Нужна мне… и моим детям. Я хочу состариться вместе с тобой.

— Но…

— Не перебивай меня, Ребекка, — остановил ее Митч. — Я люблю тебя, и ты, я знаю, любишь меня, иначе никогда не стала бы заниматься со мной любовью.

— Это неправда.

— Нет, правда. Мы принадлежим друг другу. — Он обнял ее и стал целовать долгими и страстными поцелуями. А когда наконец оторвался от нее, оба едва могли дышать.

— Я готов целовать тебя целую вечность, — выдохнул Митч. Он взял ее за руку и повел к маленькой кованой скамейке, стоявшей среди роз. — А теперь расскажи мне о своих проблемах со здоровьем. Почему ты не можешь забеременеть?

Митч сочувственно обнял ее за плечи, когда она рассказывала ему о своем эндометриозе и печальных прогнозах на будущее.

— Мне надо ехать в Нью-Йорк и посетить врача, — закончила она.