Селина Синклер - Герой ее романа

Он потащил ее к выходу. Когда они проходили мимо бара, Джако без слов протянул ему маленькую черную сумочку.

— Спокойной ночи, Джако! — прокричала она, когда они приблизились к дверям. — Я нашла его.

— Отлично, очаровательная, — ответил он.

Дакота хмуро посмотрел на ухмылявшегося Джако. Он протащил Сару через двойную дверь и попытался пристроить у ближайшей стены.

— Сиди здесь, — скомандовал он. — Я подгоню пикап.

Но стоило ему сделать шаг, как она начала хихикать и сползла на пол. Несколько раз он пытался удержать ее в положении стоя, потом пробормотал несколько изысканных эпитетов, взял ее на руки и понес к пикапу. Она в восторге хохотала от этой новой игры, а когда он прислонил ее к грузовику, чтобы открыть дверцу, капризно надула губки. Как только он удобно устроил ее в кабине, она начала судорожно зевать. Веки сами собой закрылись. Он еще не вывел грузовик со стоянки, а она уже крепко спала.

Дакота смотрел на спящую девушку и в недоумении качал головой.

Как случилось, что он второй раз за три дня влезал туда, куда его не звали, и спасал эту странную женщину из потенциально опасного положения? Что было тому причиной? Влечение к ней? Черт возьми, ему и раньше нравились женщины. Но от этого он не терял разум. Да, ни одна из женщин не влияла так на его тело, как Сара. Достаточно ей пройти рядом, и у него напрягаются чресла.

Он печально засмеялся. Какая, однако, ирония. Она единственная женщина, на которую за последние шесть месяцев отозвался его организм. И она, наверно, единственная женщина, от которой ему надо держаться подальше.

Инстинкт говорил ему, что она из «верующих». Она верит в любовь, брак, счастливую семейную жизнь. А он всегда старался не связываться с такого рода женщинами. Сколько себя помнил, он всегда предпочитал связи, построенные на чистом, неусложненном сексе. Не больше и не меньше. Никаких обязательств.

А Сара, вероятно, принадлежит к тому типу женщин, которым нужны долгая привязанность, эмоциональная близость. А он научился избегать эмоциональной близости уже в девять лет, когда мать бросила их с отцом.

Он никогда не забудет урок, какой она преподала ему. В прериях был холодный солнечный день. Он стоял на середине подъездной дорожки к дому. Мать тащила потертый, старый чемодан. Она остановилась, чтобы поправить пальто, и поймала его взгляд. Упав на колени, она обняла сына.

— Это не навсегда, — прошептала мать. — Я скоро вернусь. Обещаю.

Он помнил, как прижался к ней, впитывая ее лавандовый запах, желая всей душой верить ее обещанию.

— Будь хорошим мальчиком и позаботься об отце, — сказала она и встала. Он молча смотрел, как она вынесла чемодан к ждущему такси.

А потом его охватил невыразимый страх, он подбежал к калитке и кричал и звал ее. Она даже не обернулась. Так он последний раз видел мать.

Он сидел на крыльце и долго плакал, захлебываясь рыданиями. Потом вытер лицо рукавом, высморкался и закрыл дверь перед детскими иллюзиями. Никакой безусловной любви и счастья навек не бывает.

В эту минуту раздался тихий стон. Сара пыталась всунуть голову ему под руку. Он нахмурился и нехотя обнял ее, разрешив свернуться калачиком и прижаться к нему.

Полчаса спустя он остановил пикап у ее коттеджа и нагнулся, чтобы разбудить ее.

— Сара, дорогая, проснитесь, мы дома.

Она пробормотала что-то в ответ. Он вздохнул и попытался осторожно высвободить руку, чтобы выйти из кабины и вынести ее.

Посадив ее на маленькую деревянную скамейку возле веранды, Дакота выудил из ее сумки ключи. Потом открыл дверь и внес Сару в коттедж. Нашел спальню, зажег свет и попытался уложить ее на кровать.

Она не хотела ложиться и вцепилась ему в шею. Он попытался разбудить ее, наконец она открыла глаза и жалобно попросила:

— Пожалуйста, не уходите. Пообещайте, что вы не уйдете. — Ее хватка от отчаяния стала почти болезненной. — Такое приятное чувство, когда вы держите меня. Никто меня так раньше не держал.

От этого признания у него в животе что-то резко и сладостно шевельнулось.

— Хорошо. Я не уйду, пока вы не заснете, — пообещал он и нежно убрал пряди с ее лица.

— Спасибо, — сонно улыбнулась она и влепила ему в угол рта влажный поцелуй. Потом прижалась к его жесткому телу и быстро заснула.

Ничего не помогало.

Ни четыре таблетки от головной боли. Ни три чашки сладкого черного кофе. Ни пакет льда, лежавший на макушке ее пульсирующей головы. Сара даже попыталась всунуть голову в морозилку. Не помогло. Казалось, единственный способ избавиться от головной боли — это избавиться от самой головы.

Постанывая, она в отчаянии обхватила голову руками.

— Так плохо?

Голова резко дернулась вверх, Сара сморщилась от боли. Она издала леденящий кровь стон. На пороге кухни стояло невероятно высокое и широкоплечее существо. Дакота.

— Как вы вошли? — проскрипела она, хватая и надевая очки.

— Через парадную дверь.

— Пожалуйста, не так громко, — поморщилась она. Он со стуком поставил на стол термос. — Разве дверь была не заперта?

— У меня есть ключ.

— Ах, у вас есть ключ. Как же я не подумала об этом? — произнесла она саркастически. — Так кто вам дал ключ?

— Вы всегда раздражены по утрам?

— Ответьте на вопрос. — Сара терла виски мягкими круговыми движениями.

— Вы.

— Я дала ключ. — Голова начала пульсировать сильнее. Казалось, все внутренности решили поменяться местами и двигаются в разных направлениях.

— Кто еще мог дать мне ключ?

— Не знаю. — У нее слишком тяжелое похмелье, чтобы думать. В затылок словно ударили кинжалом. Потом она прислонилась лбом к холодной поверхности посудной полки. — Забудьте все, что я говорила. И пожалуйста, вернитесь к себе домой. Я хочу лечь.

— Вы хотите, чтобы я ушел?

— Естественно.

— Забавно. Прошлой ночью вы просили меня остаться, а утром гоните прочь.

Сознание выхватило в его фразе два самых важных слова. Она повернулась к нему.

— Прошлой ночью? — слабым голосом переспросила Сара.

— Вы не помните, что было прошлой ночью? — Одна бровь насмешливо изогнулась, но в глазах никакого веселья.

Обрывочные воспоминания бомбардировали ее мозг. Тихая музыка. Теплые, успокаивающие руки. Нежные слова, щекотавшие ухо.

— Значит, это не был дурной сон? — У нее вспыхнули щеки.

Он шагнул к полкам с посудой и стал методично осматривать их. Нашел стакан и поставил его на стол.

— Что конкретно вы помните?

Сара наблюдала, как он открутил крышку термоса и что-то налил в стакан. Движения расчетливые, экономные и странно угрожающие.

— Ничего, — солгала она и, потрясенная, снова села за стол. — Ничего, кроме знакомства с каким-то гигантом по имени Джако... И я пила, — она состроила гримасу, — «чай со льдом».