Триш Уайли - Вслед за солнцем

— Ты строишь свои выводы лишь на моем частично услышанном разговоре с Элли. На этот счет я могу сказать лишь то, что с кузиной я действительно не стремлюсь делиться самым сокровенным, — сдержанно отозвалась Керри. — Она стопроцентная женщина. Не дурной человек. Но у нее есть склонность все утрировать и гиперболизировать. Поэтому, беседуя с ней, я всегда в шутку делаю это за нее, чтобы при дальнейшем пересказе события моей жизни не приобрели новых драматических подтекстов.

— А кто такая Нана? На мой взгляд, забавное имя.

— Да. Имя и впрямь весьма забавное, — согласилась с собеседником Керри. — Давай сойдемся на том, Ронан, что ты меня совершенно не знаешь, — примирительно предложила она.

— К сожалению, так оно и есть. Ты, Дойл, для меня все та же загадочная незнакомка, какой была на борту самолета, летящего через Атлантику несколько дней назад.

— Статус загадочной незнакомки меня вполне устраивает, — задорно отозвалась ирландка.

— Но это не мешает мне восхищаться твоей смелостью. Ты первая на моей памяти женщина, которая отважилась на кругосветное путешествие в одиночестве...

— И в награду за эту решимость мне в спутники был ниспослан такой профи, как ты, — ответила она комплиментом на комплимент.

— Мною движут корыстные мотивы, — скромно произнес Ронан.

— Для меня это не имеет никакого значения. Что бы тобой ни двигало, в вопросе путешествий наши интересы совпадают. А тот факт, что по тому или иному поводу мы не в состоянии достигнуть единого мнения, придает нашему общению остроты, — рассудила девушка.

— Пусть будет так, — заключил Ронан. — Не пора ли нам прогуляться по северному пляжу?

— После столь плотного ужина ничего не может быть полезнее этого, — согласилась Керри, вставая из-за стола.

— С какого возраста ты в семейном бизнесе? — осторожно осведомился Ронан, ведя ее под руку вдоль кромки пляжа.

— С пятнадцати, — ответила Керри. — Отец привлекал меня к работе и раньше, но, когда мне исполнилось пятнадцать, он в качестве тренировки стал доверять мне некоторые функции управляющего... Я вникала в суть дела очень постепенно и безболезненно для самого дела, — иронично сообщила она.

— Иными словами, ты, Дойл, у руля с пеленок? — пошутил Ронан.

— Ну... можно и так сказать.

— Это формирует характер? — уже серьезным тоном спросил он.

— Безусловно, — согласилась Керри. — Но осознала я это после того, как мой отец впервые слег после инфаркта, и я взяла бразды правления в свои руки. К тому времени я уже отлично знала, что делать. Но удовлетворения мне это не доставляло.

— Преемственность... — философски подытожил собеседник.

— На самом деле отнюдь не мне, а моему брату прочили роль преемника, он и сам очень ответственно подготавливался к миссии главы семейного бизнеса. Он был по-настоящему предан делу. Так же как и я, с ранних лет постигал всевозможные аспекты функционирования отеля. Можно было без преувеличения сказать, что брат знает дело от начала и до конца, он работал на каждом рабочем месте и поэтому досконально изучил обязанности служащих. Мне даже порой казалось, что он на этом помешан. Брат был неутомим. Если бы я не знала доподлинно, то была бы уверена, что такая компетентность просто недостижима...

— С твоим братом все ясно, — проговорил Ронан. — А так ли ты в юности хотела стать управляющей семейным отелем? — с сомнением спросил он.

— Ты прав, в детстве о таком не думаешь. По крайней мере, мои мечты были куда более легковесны. Я мечтала посвятить себя искусству, благоговела перед всяческими атрибутами богемной жизни. Я уже видела себя в артистической среде, в окружении обожателей и поклонников моего таланта... Знаешь, ведь у меня очень богатая фантазия, — посмеиваясь, сообщила Керри.

— Не сомневаюсь, — отозвался Ронан. — И что же помешало исполниться твоей мечте?

— Наверное, я ее просто переросла. В один прекрасный день поняла, что эта блажь не для меня... Хотя в юности я не отличалась покладистым нравом, — иронически заметила она. — Я умела довести своего отца до бешенства буквально одной необдуманно брошенной фразой.

— Но кем? Кем именно ты хотела быть?! — нетерпеливо воскликнул Ронан.

— Я мнила себя многообещающей художницей. Видишь ли, в юности я очень серьезно занималась живописью и графикой. Более прочего меня привлекала акварель. Мой преподаватель прочил мне большое будущее. Агитировал меня поступать в колледж искусств... У всех нас есть бредовые фантазии в юные годы, не так ли? Но стоит повзрослеть, начинаешь более самокритично смотреть на свое место в жизни.

— Что случилось, Керри? — внимательно выслушав ее, осторожно спросил Ронан.

— Почему ты решил, будто что-то случилось? — удивилась она.

— От такой мечты просто так никто не отказывается, — убежденно проговорил он. — Наверняка что-то должно было случиться.

— Ушел из жизни мой брат, — тихо призналась девушка.

— И это стало для тебя ударом? Заставило пересмотреть свои отношения с семьей?

— Конечно! А как же иначе?

— Вы были так близки?

— Ближе, чем ты можешь себе представить. Мы были близнецами. Между нашим появлением на свет прошло лишь десять минут. И мы, можно вполне это утверждать, постоянно были вместе.

— Я соболезную твоей потере, — серьезно проговорил Ронан. — Как это случилось? Прости мне это любопытство, Керри.

— Ничего... Годы уже прошли... Их сбил грузовик.

— Их?

— Брат был не один, а с мамой. Они возвращались на машине брата из отеля. На них наскочила грузовая фура... Таким образом я унаследовала призвание Джейми. И у меня нет никаких сожалений. Я Дойл, и нести ответственность за семейное дело — мой долг.

— Но Дойл — это еще не приговор. Ты имеешь все права на свою собственную жизнь, — взволнованно, чуть ли не возмущенно, воскликнул Ронан.

— Я и живу своей жизнью. Сложно сказать, стала бы я хорошим художником. Вполне возможно, что на этом поприще меня постигло бы разочарование. Но я точно знаю, что из меня вышел неплохой управляющий отелем, человек, который сможет достойно продолжить отцовское дело в память о любимом брате... По-моему, любой человек обязан прожить свою жизнь достойно, не потакая своим слабостям. И обязан выполнить свой долг, даже если ради этого придется чем-то пожертвовать. Я так же точно знаю, что сожалела бы об упущенном гораздо сильнее, если бы не совершила в тот момент правильный выбор в пользу семейного дела.

— Ты действительно не кривишь сейчас душой? — нахмурился Ронан.

— А какие у тебя основания сомневаться в моей искренности? — спросила его Керри.

— Мне кажется, что эти высокие слова о долге — не более чем защитная маска. Тебе просто гордость не позволяет признаться, что у тебя не хватило сил отстоять свое право на собственное призвание.