Триш Уайли - Улыбка ангела

— Раз я не могу доказать свою правоту на словах, придется доказывать ее на деле. Может, тогда ты наконец перестанешь упрямиться и признаешь, что между нами что-то происходит, и не будешь относиться ко мне так, как в последние дни.

— Ничего подобного. Я относилась к тебе так же, как и всегда.

— О, нет. Ты игнорировала меня, словно я не существую.

— Вовсе нет. — Ей с трудом удавалось контролировать свой голос. — Я просто отстаивала свою независимость, когда ты фактически стал контролировать мою жизнь. Все, что я хотела тебе доказать, так это то, что я отлично могу справиться без тебя и что ты можешь вернуться в Нью-Йорк, если тебя здесь ничего больше не держит.

— Ошибаешься. — Эймон заправил вечно вылезающий локон ей за ухо. — Еще как держит. — Он коснулся пальцем ее губ.

Колин вздернула подбородок, умом понимая, что сопротивление ее наигранное и, если он поцелует ее, ему это сразу станет ясно.

— Ты не осмелишься поцеловать меня! — В ее глазах появилась паника.

— Ты так думаешь? — Его палец замер. Он склонил голову и насмешливо предложил: — Проверим?

— Я ничего не хочу проверять. — Она упрямо отворачивала голову и чуть не подпрыгнула, когда его палец опустился на ее шею.

Ее пульс сразу подскочил до небес.

Эймон понимающе улыбнулся.

— Конечно, — согласился он. — Потому что проверять нечего, раз ты ответила на мой поцелуй. На мои поцелуи, — поправился он. — Ты просто упрямишься, потому что, как я успел заметить, тебе это доставляет удовольствие. — Его голос понизился до шепота, а его палец прочертил дорожку к ее губам и слегка на них надавил. Они сразу же приоткрылись. Эймон удовлетворительно кивнул. — Я могу предложить еще один способ получения удовольствия. Уверен, он понравится нам обоим.

Колин стояла, сотрясаемая ураганом бушующих в ней эмоций, целиком отдавшись этой ласке.

— А что потом? — испытывая желание закрыть глаза и ни о чем не думать, а только чувствовать, прошептала она. — Ждать, когда тебе надоест получать удовольствие и ты опять уедешь, оставив меня одну? Я не женщина на одну ночь.

— Нет, не на одну ночь, — согласился он.

— И не на месяц, — стряхивая с себя оцепенение, сказала она. — Так сколько ты готов со мной развлекаться?

Его глаза сузились, но больше он ничем не выдал своего гнева.

— Время покажет.

— Ничего оно не покажет. Только то, что я законченная идиотка, раз поверила тебе. — В ее словах была горечь.

— А если наоборот, ты будешь считать себя законченной идиоткой, если не примешь мое предложение? — Эймон коснулся губами ее щеки, и от этого легкого прикосновения ее сердце сделало скачок. — Неужели ты никогда не слышала, что тот, кто не рискует, не пьет шампанское? Я готов рискнуть. Вопрос только в том, рискнешь ли ты?

Колин закрыла глаза. Соблазн согласиться был очень велик, но, сделав над собой усилие, она открыла глаза и прямо встретила его выжидающий взгляд.

— Стоит ли рисковать ради глотка шампанского? Когда-нибудь тебе все равно надоест размеренная сельская жизнь и захочется новых впечатлений, например, съездить в Тимбукту. Я не могу соперничать со всем миром. — Она убрала его руку.

Эймон не сопротивлялся, но по-прежнему стоял в тревожной близости.

— Зачем с ним соперничать? Ты могла бы поехать со мной.

— Упаковав Эвелин в чемодан? К тому же кто знает, сколько ты захочешь там пробыть, две недели или два месяца? Я хочу, чтобы у нее было нормальное детство, друзья, школа. Чтобы она помнила, что она ирландка, и научилась любить эту землю, как люблю ее я. Рисковать счастьем ребенка? — Она покачала головой. — Нет, Эймон. В этой игре ставки для меня слишком высоки.

Эймон заколебался. Доводы, которые привела Колин, были убедительны. С ними не поспоришь, кроме одного. Где бы он ни был, в каком бы месте ни жил, он никогда не забывал, откуда родом. Даже живя в самых отдаленных местах земного шара, он всегда чувствовал связь со своей исторической родиной и многими поколениями предков, которые жили и умирали на ирландской земле до него.

— Это сложный вопрос, — признал он. — Но мы всегда можем вернуться к обсуждению путешествий позже, если в этом возникнет такая необходимость. Что же касается твоих страхов, что я в любой момент покину эту страну, тебе придется изрядно постараться, чтобы прогнать меня отсюда. Если ты еще не поняла: я человек дела и предпочитаю действовать, а не рассуждать, чтобы да кабы. А сейчас я уверен в одном: если мне не удастся получить твое согласие, я буду жалеть об этом всю жизнь.

От мыслей, возникающих в ее голове, стало тесно, а сама Колин словно разделилась на две половинки. Одна Колин страстно хотела принять его предложение и рискнуть, пока ее девочка слишком мала, чтобы что-нибудь понимать. Другая ее половинка предупреждала о том, что если она согласится, то ее сердце, которое и так грозится разбиться на куски, все-таки будет окончательно разбито, когда он их покинет.

Видимо, сомнения, которые терзали ее душу, каким-то образом отразились на ее лице, потому что Эймон взял ее за подбородок и, не встречая никакого сопротивления, накрыл ее губы своим ртом.

Она почувствовала себя так, словно оказалась в водовороте. Мысли в голове стали путаться, пока не осталось ни одной. Голос второй, разумной половинки становился все тоньше, пока не замолчал совсем. На смену страхам пришел восторг, от которого кружилась голова, а тело стало легче перышка.

Его твердое тело прижалось к ней, даря обманчивое ощущение надежности и защиты. Он прижимал ее к себе все крепче, а она, сама не замечая этого, прижималась к нему еще ближе, будто хотела раствориться в его силе.

— Колин, пожалуйста, скажи, что ты согласна, — умолял он ее в перерывах между поцелуями.

В тот момент, когда она уже была близка к тому, чтобы сказать «да», раздался плач Эвелин.

Эймон поднял голову, досадуя, что момент упущен. А ведь он почти добился ее согласия! Он чувствовал это по тому, как она трепещет в его объятьях и как самозабвенно отвечает на его поцелуи.

— Ты позволишь мне посмотреть, в чем дело?

Колин стояла и смотрела на него, широко раскрыв глаза, принимая, наверное, самое трудное решение в своей жизни. Если она позволит ему, это будет равносильно ее поражению.

И все-таки она кивнула.

Лицо Эймона осветилось широкой улыбкой. Он, как и она, прекрасно понимал, что за этим вопросом стоит нечто большее, чем просто успокоить девочку. Своим согласием она фактически сказала ему «да».

— Я сейчас вернусь. — Он поцеловал ее в губы и разжал руки. — Может, если мне удастся быстренько ее успокоить, я уговорю тебя немного поспать, чтобы восстановить силы. Они мне скоро понадобятся.

Взгляд, которым он сопроводил свои слова прежде, чем выйти из кухни, сказали ей лучше всяких слов, что у него на уме.