Триш Уайли - Улыбка ангела

— Но раз уж ты спросил, то пожалуйста,— неожиданно сказала она. — Я не могу нормально попить чаю, потому что, стоит мне выпить стаканчик, как я должна думать только о том, чтобы успеть в туалет. У меня ломит поясницу, ноги опухли и раздулись, словно надувные матрацы. К. тому же ребенок сегодня не в настроении и испинал меня так, что скоро, наверное, пробьет дырку в животе. Если не считать всего этого, я чувствую себя отлично, — язвительно закончила она и ударила по столу.

— Только не нервничай. — Эймон примиряюще поднял руки.

— Не нервничай? — Она недоверчиво посмотрела на него и мигнула. — Я бы посмотрела, как ты бы запел, если бы скоро рожать пришлось тебе.

— Боюсь, тогда человеческая раса скоро бы вымерла, как динозавры.

— Истинная правда. — Она согласно склонила голову и усмехнулась.

Эймон усмехнулся в ответ, и их взгляды встретились. Она отвела глаза, чувствуя, как краска заливает ей шею.

— Я хочу есть, — заявила она. — Ты уже ел?

— Нет еще.

Его охватила досада. До отличного парня, как ему нравилось думать о себе в ее присутствии, еще далеко. Сам-то он легко мог обходиться без еды, был бы кофе. Но беременная женщина должна питаться правильно.

— Садись, — он встал и отодвинул для нее стул. — Сейчас я что-нибудь приготовлю.

Колин покачала головой и заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

— Спасибо, конечно, но я в состоянии сама приготовить себе сэндвич.

Его глаза предупреждающе сверкнули.

— Садись, — безапелляционно велел он. Сама не зная почему, она подчинилась и нахмурилась.

Раскомандовался.

— Ты ешь все?

— Ты намекаешь на мой размер? — не желая признаться себе, что ведет себя по-детски, вызывающе осведомилась она.

Эймон рассмеялся.

— Нет, конечно. Просто пытался выяснить, не противопоказаны ли тебе какие-либо продукты.

Колин задумалась.

— Сейчас не знаю, — наконец призналась она. — Думаю, тот период уже прошел. Но если ты положишь туда чего-нибудь солененького, я возражать не буду.

Некоторое время, пока он готовил сэндвичи, она наблюдала за ним, но затем со вздохом перевела взгляд на экран. Пусть смотреть на него не так занимательно, как на Эймона, но, по крайней мере, экран не заставляет ее пульс учащенно биться.

— Моя работа, — заметил Эймон, протягивая ей сэндвич, посыпанный маринованным луком, и садясь рядом.

Колин вспыхнула. Ей вовсе не хотелось, чтобы он подумал, что она настолько любопытна.

С горячей кружкой в одной руке Эймон подвинул лэптоп ближе к себе.

— Что, нечистая совесть мешает просто поесть? — поддразнила она, делая маленький глоток горячего чая.

— Надеюсь, что нет. Иначе я бы уже давно был во втором круге ада.

Она украдкой посмотрела на его строгий профиль.

— Неужели только на втором? — уколола она его. — А что, на первом круге ты побывал из-за Шерон Делани?

— Ты знала? — Он метнул на нее настороженный взгляд.

— Полдеревни знало, — фыркнула Колин.

— Только пожив в городе, я понял, насколько люди консервативны в деревнях даже в наш век, — спокойно сказал он. — В большом городе считается вполне нормальным провести ночь с незамужней девушкой. Хотя тогда между нами ничего и не было.

— Поверю тебе на слово.

— Поверь. — Эймон оторвался от лэптопа и перевел взгляд на ее лицо.

Колин откусила кусок сэндвича, и на секунду мелькнул кончик ее розового языка, облизывавшего губы.

Его словно ударило током. Он бы никогда не поверил, что может возбудиться при виде беременной женщины, жующей сэндвич с луком.

Она отвернулась, не в силах выдержать его испытующий взгляд.

— Помню подарок Шерон, вроде моего, который кто-то ей оставил, когда тебя уже здесь давно не было.

— Да ладно тебе. Не так-то уж сильно ты изменилась. В любом случае ребенок окупит все.

Колин была тронута. Приятно, черт возьми, слышать о себе если не комплимент, то доброе слово. Особенно когда она чувствует себя необъятной кадушкой. Тут совсем некстати она вспомнила, что послужило этому причиной и что за этим последовало. Вряд ли Эймон будет расточать ей комплименты, когда все всплывет наружу.

— Когда он тебя бросил? — Он неожиданно сменил тему.

— Шесть месяцев назад, — неохотно сказала она и опустила глаза, чувствуя, что краснеет, в то время как ее руки заледенели. Чтобы согреться, она обхватила горячую кружку. — Он и одна из моих помощниц. Я только потом выяснила, что у них была связь.

— И ты даже не подозревала об этом?

— Наверное, подозревала, просто не хотела верить. Закрыла глаза на очевидное, убедив себя, что мне показалось. — Она подняла кружку почти к глазам, скрывая от него выражение лица. — Он мог быть очаровательным, когда хотел. Вот я и не удержалась. Что уж говорить о молоденькой впечатлительной девушке, с которой он сбежал. Думаю, что я просто хотела видеть в нем те качества, которыми он не обладал.

— Он знал, что оставляет тебя беременной?

— Да. — Колин пожала плечами и сделала глоток. — Я считаю, что мужчина имеет право знать, что он скоро станет отцом.

— Я бы хотел знать, если бы это был мой ребенок, — задумчиво протянул Эймон.

Колин чуть не поперхнулась. Эймон этого не заметил и развил свою мысль дальше:

— Хотя, если бы женщина забеременела от меня, я бы не оставил ее.

Боже праведный! Он что, не понимает, что его слова только усугубляют ее сожаления? Если бы он только знал, какие фантазии обуревают ее с тех пор, как он приехал! Вот и сейчас он говорит об этом таким тоном, словно они говорят о погоде, в то время как ее сердце сжимается от боли, потому что именно его она хотела видеть отцом своего ребенка.

— Ясно, ты бы поступил именно так, — прочистив горло, сказала она. — Даже если бы это означало остаться жить в ненавистном для тебя месте?

— Почему ты думаешь, что я ненавижу это место?

Колин отчетливо фыркнула.

— Ты не права, — ровно сказал он. — Я не ненавижу это место. Просто мне казалось, что где-то в другом месте есть другой мир, о котором я не имею ни малейшего представления. Он манил меня к себе, и я пошел.

— Ну и что это за мир? Там живется лучше, чем здесь?

— В Штатах я заработал деньги, которые в Ирландии мне ни в жизнь не заработать.

— И только? Может, ты там счастлив? Скажи мне, Эймон, — мягко попросила она. — Ты там счастлив?

Эймон замер, всматриваясь в ее широко раскрытые глаза, ждущие ответа. Ее губы вздрогнули, и его взгляд невольно переместился на них. Потребовалось усилие, чтобы поднять голову и посмотреть ей в глаза.

Из ее прически снова выбилась прядь волос. Он опередил ее и заправил прядь ей за ухо.

— Возможно, нет, — вставая, сказал он. — Скорее всего, нет. И ты первая, кому я об этом сказал.

Взрослой, самостоятельной женщине, на чьих плечах лежит обязанность управления фермой, не пристало ощущать робость. Но именно робость пятнадцатилетней девочки она и ощущала, когда после наступления темноты отважилась войти в дом.