Дорис Уилкс - Любовь — это серьезно

Тори сделала глоток кофе, задумчиво улыбаясь. Она с трудом представляла себе Роджера и Винса в роли «хорошего парня». Джилл о них отзывалась совсем в другом ключе.

— А как давно мистер Ллойд, то есть мистер Винс, ведет все дела?

Тори специально оговорилась. Она сообразила, что рабочие называют между собой босса по имени, чтобы различать дядю и племянника. И еще она поняла, что ей предстоит еще много узнать об этих двоих. Узнать самой, а не из газет и не по рассказам Джилл.

— А чего ты не спросишь у него самого? — раздался у нее за спиной знакомый голос.

Девушка резко обернулась, и горячий кофе выплеснулся ей на руку.

— Какая ты неуклюжая! Осторожнее надо.

Естественно, он заметил. Он всегда все замечает... Прежде чем Тори успела сообразить, что происходит, Винс уже вложил ей в ладонь белый платок. От платка едва уловимо пахло одеколоном. Тот же самый запах, который задержался на ее коже после того, как Винс ее поцеловал...

— С-спасибо, — выдавила она.

Но Винс уже повернулся к рабочим.

— Питер, Рон, я вам плачу не за то, чтобы вы распивали кофе с первой же симпатичной дамой, которая к вам забредет.

Молодые люди тут же испарились. Как по волшебству.

— Спасибо, что присмотрел за ней, Марк. — Теперь в голосе Винса слышалось искреннее уважение...

Уже в машине, на обратном пути, он с ехидной ухмылкой поинтересовался:

— Высматриваем, вынюхиваем?

Винс был явно раздражен. Это чувствовалось и по тому, как он вел машину — вцепившись в руль и изо всех сил давя на газ.

— А почему бы мне не расспросить людей о моей семье? Что тут такого? — не без вызова отозвалась Тори.

— О твоей семье? — фыркнул он. Прежде чем Тори успела придумать достойный ответ, Винс добавил резким тоном: — И обязательно было расспрашивать обо мне людей, которые на меня работают?

Может, и не обязательно, мысленно согласилась с ним Тори, сосредоточенно изучая свои руки. Но вслух сказала:

— А к кому мне еще было обратиться? К тебе?! Представляю, что бы ты мне ответил.

Винс смотрел прямо перед собой на дорогу.

— Но это не повод с ними брататься. Кофеек попивать... всякие шуточки-прибауточки... словно они тебе ровня. Отныне и впредь я тебе запрещаю фамильярничать с моими рабочими, Тори. Категорически.

Он как раз притормозил на перекрестке. Голые черные ветви придорожных кустов изящным графическим узором выделялись на жемчужно-сером фоне холмов. Но Тори сейчас было не до красот природы. Она едва не задохнулась от ярости.

— Лицемер и ханжа! — выпалила она.

— Это ты обо мне?

— Марк все говорил, какой ты классный парень. Что ты не ставишь себя выше их... А ты, оказывается, просто хорошо маскировался, — съязвила Тори, хотя, честно сказать, она сама в это не верила. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что Винсент Ллойд никогда не будет ни под кого маскироваться. Он всегда останется самим собой. — Мне что, нельзя даже с ними поговорить?

— Я не хочу, чтобы ты их испортила. — Винс сопроводил это заявление ослепительной улыбкой.

Нарвалась! Впрочем, чему удивляться? Ничего другого она от него и не ждала. Даже если он все-таки признает в ней пропавшую без вести родственницу, он все равно будет ее поддевать при малейшей возможности. Из-за своей неприязни к Джилл. И лично к ней, Тори. Ведь он считает ее жадной до денег девицей. Пора налаживать отношения.

— А я и не знала, что Роджер был инвалидом, — проговорила она, испытующе глядя на Винса.

— Не знала? Разве об этом нигде не писали? — с нажимом спросил он.

Тори внутренне напряглась, стараясь не поддаваться на провокации.

— Нет.

— Он давно уже не вставал с инвалидной коляски, — резко проговорил Винс.

Тори сделала глубокий вдох и попробовала еще раз:

— Как давно?

— Лет девять-десять.

— Десять лет! — потрясенно воскликнула девушка и, помолчав, все же решилась спросить: — Джилл знала?

Лицо ее спутника посуровело.

— Сомневаюсь, что женщина, которая, как ты утверждаешь, была твоей матерью, знала об этом. Но даже если и знала, ей было плевать.

Он произнес это с такой искренней болью, что Тори невольно поежилась и нервно заерзала на сиденье. Только теперь она начала понимать, насколько близки были Винс и Роджер и как сильно смерть дяди его расстроила.

— Что же с ним случилось? — набравшись смелости, спросила Тори.

— А тебе действительно не все равно?

Винс так крепко вцепился в руль, что у него побелели костяшки пальцев. Тори притихла. Но тут же сказала себе: если ты хочешь, чтобы он принял тебя как одну из Ллойдов, то и веди себя соответственно.

— Он был моим дедом, — выдавила она. — Мне интересно...

— Всего лишь интересно! — с горечью воскликнул Винс. — И поэтому ты здесь сидишь и расспрашиваешь о человеке, которого в жизни не видела. Ты и понятия не имеешь, сколько он выстрадал, какую боль пережил! Ты просто не в силах понять!

Тори вздрогнула от столь яростного натиска. Ей хотелось ответить ему, что она очень хорошо понимает, что такое страдание и боль. Но не решилась, побоявшись увлечься и в запале открыть ему о себе слишком многое.

— У него был удар. И давай не будем к этому возвращаться.

Больше они не обмолвились ни словом. Всю дорогу до дома они молчали, но между ними чувствовалось напряжение, готовое в любой момент прорваться вспышкой раздражения.

Следующие два дня Тори изучала окрестности Уотер-холла. Облазила склон холма к югу от дома, прошлась по морскому побережью, куда летом съезжались толпы туристов. Но больше всего девушке понравилось бродить по широким лугам и тихим рощам, примыкающим к вересковой пустоши. Джилл столько рассказывала ей о мирных прогулках, когда отдыхаешь душой. И вот теперь Тори представился случай самой пережить это удивительное чувство единения с природой.

Однако она приехала сюда вовсе не для того, чтобы наслаждаться местными красотами и прогулками на свежем воздухе. Пусть даже они помогали ей отвлечься от мыслей о человеке, который был ей более чем неприятен, но один взгляд которого мог заставить ее сердце биться чаще.

Как это случилось сегодня утром, когда Винс застал ее в кабинете Роджера. Сначала он сам разрешил Тори посмотреть там книги.

В кабинете действительно было много книг. И еще — старинное бюро, уставленное фотографиями. Девушка так увлеклась их разглядыванием, что не услышала, как в кабинет кто-то вошел.

— Какого черта ты здесь забыла? Как я понимаю, книги — только предлог. — Резкий голос Винса как будто вспорол тишину.

Тори вздрогнула от неожиданности и, повернувшись в вертящемся кресле, смахнула что-то с бюро.

— Я... я увидела фотографию, — выдавила она растерянно. — Мне показалось, что это Джилл, а потом просто увлеклась. Здесь столько всего интересного...