Линда Инглвуд - Огненный цветок

Пятнадцать лет, целых пятнадцать лет прошло с того самого момента, как они с ним виделись в последний раз. Боже, неужели она так изменилась и подурнела, что уже совсем не похожа на себя прежнюю? — подумала Дженифер Стоун. Если он не узнает ее, если равнодушным взглядом скользнет по ней и отвернется, в самую пору будет выбежать из бара и броситься в черную воду канала...

Но Бертолд Гринвуд через минуту-другую уже вовсю пялился на нее и, более того, махал, высоко подняв руку над головой. Мол, привет, Дженифер, привет, милая, рад тебя видеть!

Ее ладонь в ответ тоже порхнула где-то над ухом, но тут же пугливо дернулась вниз и замерла на коленке. Девушка повела плечом, закусила губу и постаралась не выдать своего страха. Да, именно страха, оттого что Бертолд... узнал ее! Ведь этому проницательному человеку ничего не стоило догадаться по глазам Дженифер, что ее мечты о семейном счастье, о доме и детях так и остались неосуществленными.

Она резко поднялась из-за столика и направилась в женскую комнату, а затем, открыв кран, смочила лоб холодной водой и вытерла его бумажной салфеткой. Из зеркала над раковиной на нее смотрела физиономия городской сумасшедшей — кудряшки, выпученные глаза, какое-то общее безумное выражение...

Да. Она предчувствовала этот волнующий момент. Что-то мучило ее еще со вчерашнего вечера, все валилось из рук. Ночью не спалось, день прошел отвратительно... И вот судьба вновь — то ли в насмешку, то ли по оплошности — свела с тем, кто был ее первой любовью. Надо же! В каком же виде предстала Дженифер перед тем, о ком мечтала долгие годы?! Без макияжа, в жутком мешковатом платье, с раздутой хозяйственной сумкой, примостившейся у ног... Разве так встречают лучшие мгновения собственной жизни? Пусть даже довелось совершенно случайно столкнуться с тем, кто со дня разлуки постоянно жил в твоих снах. Волшебных снах, дающих силу перебороть жуть одиноких вечеров.

Ну почему она не догадалась сходить накануне в парикмахерскую, чтобы привести в порядок шевелюру?! На последнем курсе колледжа ей очень шла прическа, которую Дженифер и ее подруги окрестили «Макароны Сузан» — волосы лежат, как придется, на лбу — хаос из перепутанных прядей, уши открыты... В этом была определенная стильность. Теперь же, с этими примитивными кудрями, вид у нее абсолютно безликий. Бертолд Гринвуд примет ее за лишившуюся места прислугу, а не за преуспевающего журналиста.

Да, целая вечность прошла с тех пор, как они расстались. Он тогда сел на велосипед и рванул домой, на нем еще была рубашка в крупную желто-красную клетку и темно-синие джинсы. А она, кажется, поспешила на танцы в кафе «Моряк»...

Теперь можно подвести итог: с тех давних пор все пошло у нее наперекосяк, все сложилось не в ее пользу. Бертолд — красавец, и в жизни у него наверняка полный порядок. Как спокойно его лицо, улыбка просто умопомрачительная! И голубая рубашка так славно сочетается с едва заметной сединой на висках. Да, он красавец, а она? Вне всяких сомнений, Дженифер смотрелась бы невзрачной простушкой рядом с ним...

Она вздохнула, покинула женскую комнату, стремительно, не глядя по сторонам, пересекла зал и, достав мелочь из кошелька, положила ее на стойку. Называется, выпила кофе... Тут жизнь прошла, чего уж волноваться по пустякам!

Бармен молча сгреб с прилавка монетки и отвернулся. Дженифер подхватила сумку, открыла дверь — в уши сразу ударил шум улицы, — и уверенной походкой направилась к перекрестку. Ладно, переживет она неудачу с Бертолдом, время лечит!

Светофор вспыхнул зеленым. Дженифер сделала шаг на мостовую. Сделала и застыла — сильная мужская рука взяла ее за локоть, заставила остановиться.

— Постой, Джен, я тебя еле догнал! Почему ты вдруг ушла из бара, разве тебе не хочется поговорить со мной?

С того мгновения, как он взял ее за локоть, Дженифер ничего не понимала, только глупо улыбалась и шла, не чувствуя собственных ног.

— Садись, — предложил он, подведя ее к красному «форду» и открывая дверцу. — Надо же, как встретились! Выходит, мир действительно тесен... Я еду загород, составишь мне компанию?

— Привет, Бертолд! — наконец хрипло и невпопад проговорила она. — Рада тебя видеть!

Без лишних уговоров Дженифер нырнула в машину. И не только потому, что была счастлива вновь оказаться рядом со своей первой любовью, хотя эта встреча в первые минуты потрясла и испугала ее. Она уселась на сиденье, как загипнотизированная, еще и потому, что услышала слово «загород». Пусть этот, неожиданно свалившейся ей на голову человек поскорее увезет ее куда-нибудь! Пусть она хотя бы сегодня окажется вдали от суетливого города, от работы, от надоедливых подруг, от шума и пыли... Господи, как она устала от всего этого, как ей хочется увидеть зеленую траву и цветы, берег моря, парящих над волнами птиц! Прочь из каменных джунглей, от нескончаемого потока людей, заполняющих тротуары и магазины. Неужели где-то еще есть другая — спокойная и размеренная жизнь?

Минут десять до самого поворота она просидела в машине с прямой как палка спиной, неотрывно глядя перед собой в лобовое стекло.

— Ну и как ты? — спросил он.

— Ничего, — только и ответила она.

Они не виделись пятнадцать лет, между ними пролегла пустыня времени. Вот почему Дженифер не знала, как ей себя с ним вести.

— Останови! Я выйду! — единственное, что она смогла из себя выдавить спустя некоторое время.

Бертолд послушно притормозил. Она поспешно выскочила из автомобиля и застучала каблучками по плитам тротуара. Наверное, он смотрел ей вслед. Точно, Дженифер чувствовала его взгляд — спина просто горела! Боже мой, милый, не смотри на меня так! — думала она.

Ну что за идиотка?! Зачем надо было удирать из машины?

Дойдя до угла, Дженни оглянулась, дабы удостовериться в том, что Бертолд неотрывно смотрит ей вслед.

Красного «форда» на месте не было. Чья-то собачка бежала от газетного киоска к магазину.

Бертолд Гринвуд давно уехал.

Майское утро выдалось на редкость прохладным. Солнце окрасило в бледно-розовый цвет стены двухэтажного дома в пригороде Линневорда. Солнечные блики плясали на первых нежных листьях, которые выпустила старая яблоня. Ее раскидистые ветви словно застыли в ожидании дневного тепла.

Широкие окна дома плотно закрывали жалюзи.

Бертолд Гринвуд в махровом халате с чередующимися серыми и голубыми полосками вышел из ванной. Он только что принял душ, побрился, его волосы и брови еще были слегка влажными...

Мужчина поднял жалюзи, и чистое сияние майского утра наполнило комнату, осветив кресла, шкафы с книгами, несколько домашних растений в больших вазонах, стоящих на полу. В двух картонных коробках пестрели груды видавших виды игрушек: компания целлулоидных кукол в платьях и без, плюшевые представители некоторых видов фауны с оторванными ушами и хвостами и, кроме того, мячи, прыгалки, детские аптечки, машинки, коляски...