Аманда Фрей - Роковая страсть

Спустя несколько минут ему показалось, что в спальне раздался шорох простыней.

Алекс многое отдал бы, только бы открыть эту дурацкую дверь и лечь в постель рядом с Энджелой. То-то мать порадовалась бы! Ведь даже дня не прошло, а он уже грезит о женщине.

Скрипнув зубами, Алекс на миг закрыл глаза. Нет, так нельзя. Нужно быть сильным. Особенно имея дело с Энджелой. Несмотря на непродолжительность их знакомства, Алекс успел понять, что она не из тех, кто с легкостью укладывается в постель к мужчине, которого вдобавок едва знает. Энджела скорее принадлежит к типу женщин, соглашающихся на близость только после свадьбы.

И все-таки вид запертой двери очень сильно задел Алекса. Бормоча про себя ругательства, он повернулся к источнику раздражения спиной и направился прочь из квартиры, снова в прачечную — проверить, не высохли ли полотенца.

Пока он шел, в его голове вертелась мысль, что матери не удастся выдать за него Энджелу. Сам он жениться не собирается, так что мамочка напрасно старается. Правда, если с Энджелой все-таки завяжется роман, можно угодить в ловушку. Ведь результатом интимной связи иногда становятся дети.

Значит, нужно купить презервативы, решил Алекс. Это избавит меня от неприятных неожиданностей. Он подумал об этом, и в нем вдруг с такой силой вскипело желание, что его бросило в дрожь. Перед внутренним взором вспыхнул образ Энджелы.

Физиология! Дело вовсе не в Энджеле. На ее месте могла бы оказаться любая другая женщина — и твоя реакция была бы точно такой же. Просто у тебя затянулся период воздержания.

Он стянул полотенца с сушилки и побросал в корзину для белья. Все это время ему приходилось бороться с некоторыми весьма заметными проявлениями в области паха.

По этой же причине Алекс задержался перед дверью своей квартиры.

Это просто смешно! — подумал он, когда наконец, кое-как справившись с собой, он повернул ключ в замке. Может, она и женщина, но я-то мужчина! Я сильнее.

Да, мне действительно нужны эти чертовы презервативы, — решил он спустя минуту.

Он наскоро принял душ в ванной для гостей, которая находилась возле кухни. Затем надел спортивные брюки и растянулся на диване. Как и следовало ожидать, для ног места оказалось недостаточно — диван был коротковат. И к тому же узок.

Алекс заложил руки за голову и уставился в потолок. Ночь обещала быть долгой…

Энджела повернулась со спины на бок, потом легла на живот. Прошла всего минута, и она вновь перевернулась на спину. Взглянула на часы, стоявшие рядом на тумбочке. Начало третьего. А в половине девятого предстоит встретиться со своими пятиклассниками. Причем дети не должны заметить никаких следов бессонной ночи.

Еще через пять минут Энджела снова повернулась на бок, в который раз попытавшись уснуть. Однако сбившиеся из-за беспрерывного верчения простыни мешали выбрать удобное положение.

Нет, так дальше не пойдет, решила Энджела, откидывая одеяло и поднимаясь с постели. Потихоньку подойдя к двери, она прислушалась, но, кроме собственного взволнованного дыхания, ничего не услышала.

— Может, выпить чашку какао? — мелькнуло в ее голове.

Судя по царящей в гостиной тишине, бессонница мучила одну лишь Энджелу. Намаявшийся за день Алекс наверняка уснул, едва коснувшись щекой подушки.

Так что напрасно я беспокоилась по поводу своей добродетели, усмехнулась про себя Энджела. Алекс и не думал на нее посягать. Негодяй. Мог хотя бы попытаться, и тогда у нее появилась бы возможность послать его ко всем чертям.

Энджела осторожно приоткрыла дверь. Если двигаться тихо, можно незаметно проскользнуть мимо спящего Алекса на кухню и приготовить чашку какао, Выпив его, нужно прокрасться обратно и поспать хотя бы часа два. Разумеется, этого недостаточно, но выбирать не приходится.

Бесшумно выскользнув из спальни, Энджела как бесплотное привидение миновала диван.

— Ты куда? — раздался вдруг голос Алекса.

От неожиданности она пронзительно взвизгнула и схватилась за сердце.

— Хочешь, чтобы у меня случился инфаркт?! — Энджела резко повернулась к дивану, но там никого не оказалось. Алекс стоял у окна, глядя в ночь. — Почему ты не спишь?

Он пожал плечами.

— Не могу уснуть.

— Да… — протянула Энджела. — Я тоже.

— Прости, что напугал тебя.

Она кашлянула, прочищая горло.

— Ничего.

Алекс обернулся и посмотрел на нее.

— Так куда ты собралась?

— На кухню, — смущенно призналась Энджела. — Подумала, выпью чашечку какао, и может, удастся уснуть.

— А… Ну идем. — Он двинулся вперед, зажигая по пути свет.

Оба одновременно зажмурились.

— Ну вот, сначала ты испугал меня, потом ослепил, и сейчас я бодра как никогда. Теперь усыпить меня можно только ударом кувалды по голове.

Алекс почувствовал себя неловко. Он признавал свою вину по обоим пунктам, но также и по третьему, о котором Энджела даже не догадывалась. Последним пунктом являлось непомерно разросшееся за последние часы чувственное желание. Впрочем, в его возникновении сам Алекс был повинен лишь частично, потому что почву для этого сознательно подготовила мать.

Ничего, с ней я еще разберусь, хмуро подумал Алекс, открывая дверцу холодильника и вынимая картонку молока.

Затем он повернулся к Энджеле, которая была не в соблазнительной, с глубоким вырезом спереди ночной сорочке и даже не в эротичной полупрозрачной пижаме, нет, на ночь она облачилась в шаровары и мешковатую футболку!

Так почему же у Алекса возникло желание прижать руку к сердцу, чтобы хоть немного утихомирить его?

Совершенно очевидно, что под футболкой на Энджеле нет лифчика. Ее соски тверды и слегка натягивают трикотаж.

Ну и что? Подумаешь! Не видал, что ли, Алекс сосков в своей жизни? Напротив, насмотрелся вдоволь. Причем обнаженных, а не спрятанных под футболку. И вообще, ему тридцать лет, а не пятнадцать.

Интересно, они у нее розовые или коричневатые?

— Ты проливаешь молоко.

— Что? Ах да… действительно. Подай мне губку, пожалуйста.

Алекс вытер стол и подал кастрюльку Энджеле.

— Поставь на огонь, а я пока достану какао.

— В твоей аптечке случайно не найдется ромашки?

— Какая ромашка в половине третьего утра! Ничего подобного в моей аптечке нет и никогда не было. Скажи спасибо, что есть хотя бы какао.

— Хорошо, дай его мне.

Энджела добавила в молоко несколько ложечек порошка какао и принялась тщательно размешивать.

— В данный момент мне трудно испытывать благодарность за что-нибудь. Я попросту ничего не чувствую.

— Да, мне знакомо подобное состояние

— Не представляю, как предстану утром перед классом… У меня тридцать два ученика. Думаешь легко с ними управляться? Да еще после бессонной ночи.