Лиз Филдинг - Ночной гость

— Знаю. Я сам пытался поговорить с ним, но было уже поздно. Слушай, ты можешь двигаться? Машина стоит у дверей.

— Конечно же, могу. — Дора поднялась, и Ричард едва успел подхватить ее под руку, когда она покачнулась и схватилась за голову.

— Ей нужно время, чтобы прийти в себя, — предупредил служащий. — Это займет около часа.

— Я должна поговорить с ним! Это необходимо, срочно! Он думает, что это я вызвала полицию. Но я этого не делала… Если увидишь его, скажи…

— Ты вполне можешь сказать ему сама, Дора.

— Но как ты не понимаешь? Он же не хочет со мной разговаривать!

Ричард удивленно уставился на нее.

Поездка домой прошла в молчаливом отчаянии. Дора даже не заметила, как в машину села Поппи. Она устроилась на заднем сиденье рядом с Дорой и ласково обняла ее. Но Доре было не до объятий.

Какой же дурой она была! Джон посмотрел на нее так, будто ее не существовало. Этот взгляд буквально разбил ей сердце. И теперь он не хочет, чтобы она пришла к нему в тюрьму.

Но должен же он поинтересоваться, как Софи? К сожалению, об этом позаботится Фергус. Именно поэтому Джон переложил на него ответственность за дочь. Он не хочет иметь никаких дел с ней, женщиной, которая его предала. И Фергус согласился, потому что не считал Джона Геннона подходящим мужчиной для своей маленькой глупой сестрички.

Всю дорогу эти мысли терзали Дору.

— Пойдем, милая! Мы дома, — сказала Поппи, когда они приехали в Марлоу-Корт. — Почему бы тебе не подняться наверх и не отдохнуть?

— Нет, я лучше пойду к Софи. Где она? — с тревогой спросила Дора. — Я должна ее увидеть, — повторяла она.

— Ну, успокойся. Скорее всего, девочка на кухне с миссис Харрис. Пойдем найдем их! — Но Дора уже мчалась на несколько ярдов впереди.

Софи, облаченная в огромный фартук, сидела за кухонным столом и вставляла глазки из черной смородины пряничным человечкам, лежащим перед ней на подносе. Но тут же сползла со стула, увидев Дору, и побежала к ней. Девочка с восторгом обхватила Дорины колени, и та подняла ее и обняла так, словно они не виделись целую вечность.

— Ты оставишь мне один пряник, дорогая? — спросила Дора.

Ее голос дрожал. В горле стоял комок, и Доре пришлось опустить девочку на стул, чтобы как-то справиться со своим состоянием.

Поппи взяла ее за руку.

— Дора, тебе лучше пойти прилечь. Миссис Харрис и я присмотрим за Софи. Потом мы можем все вместе поплавать в бассейне.

— Наверное, ты права, — согласилась Дора. — Я только на полчасика…

— Иди. Увидимся за обедом.

— Тогда я спущусь через час.

— Не торопись. Постарайся поспать.

Фергус приехал домой около четырех часов.

— Где Дора? — спросил он, как только спустился к бассейну.

Поппи была в обтягивающем белом сплошном купальнике, ожидая, пока Ричард переоденется и присоединится к ней. Она обернулась на голос брата.

— Дора прилегла отдохнуть. У нее разболелась голова.

— Из-за чего? Что с ней приключилось? — Фергус почуял неладное и тут же решил все выяснить.

Решив, что Фергусу пока совсем незачем знать о том, что Дора ездила в Лондон, Поппи ответила:

— Ничего не приключилось. Наверное, это от жары.

— Ладно, пусть будет так. У меня тут в машине Геннон. Он приехал забрать свою дочь. — Фергус оглянулся. — Где Софи?

— Она на кухне с миссис Харрис. Они только что сели пить чай, так что можешь предложить и мистеру Геннону.

— Ты уверена, что Дора спит?

— По крайней мере, она спала, когда я заглядывала к ней десять минут назад. А что? Ты стараешься, чтобы они не встретились?

Фергус помрачнел.

— Ничего я не стараюсь. Поппи, ты же знаешь, я никогда не запрещал Доре делать все, что она хочет. Это Геннон не желает ее видеть. Он просто хочет забрать свою малышку и уехать.

— Не слишком-то вежливо, учитывая все, что Дора для него сделала!

— Может, и так. Но Геннон непреклонен.

— Ох, Фергус! Неужели ты не можешь…

— Не дави на меня, Поппи, — прервал ее брат. — Это не мое решение, а Джона.

— Но ты ведь даже не пытался с ним спорить!

— Я видел его, а ты — нет. Он из тех людей, которые решают раз и навсегда. Но коли уж Дора спит, я скажу ему, чтобы он подождал в гостиной, пока Софи пьет чай. А ты, кстати, лучше сама предложи ему чай, если только он захочет. Даю тебе возможность сказать ему все, что твоя душа желает. — И с этими словами он повернулся и быстро пошел к дому.

— Ты слышала, что сказал твой брат? — разочарованно спросил Ричард, подходя к бассейну. — Жаль! А я-то надеялся, что мы сможем поплавать вдвоем. Теплый бассейн в нашем распоряжении, когда еще такое будет?

— Ну, пока здесь никого… — ответила Поппи, соблазнительно улыбаясь. Она тихо вскрикнула, когда Ричард схватил ее, поднял на руки, и они начали целоваться.

Джон Геннон замер, обогнув угол дома у бассейна. Фергус сказал, что Дора спит. Иначе он никогда бы не вышел из машины. Джону даже не пришлось убеждать его, что будет лучше, если они с Дорой больше не встретятся. Было ясно, что Фергус не станет поощрять продолжение знакомства своей сестры с человеком, который чуть было не втянул ее в серьезные неприятности с законом. Но Джон не мог винить в этом Фергус а.

Ему стало невыразимо больно. Джон вспомнил, как лежал на больничной кровати и слушал голос Доры, умолявшей медсестру пустить ее. Держал в руках ее письмо и не вскрыл. Сказал адвокату, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не давал ей его адрес. Все было правильно. И совсем не нужен осуждающий взгляд Фергуса Каваны, чтобы понять, что он, Джон Геннон, представляет собой одну большую неприятность для его сестры.

Но все это было ничто по сравнению с тем, что он видел сейчас. Дора в объятиях мужа, его лучшего друга. В объятиях мужчины, который любит ее. Он мог понять это, потому что сам, вопреки разуму, любил Дору. Если Джон когда-нибудь в этом и сомневался, то сейчас все сомнения пропали. Точно так же, как знал, что надо было послушаться внутреннего голоса, который советовал ему остаться в машине.

Он стоял не двигаясь. Дыхание перехватило, и он дернул галстук, пытаясь ослабить узел. Его душила поднимающаяся волна жгучей ревности, которая заглушала слабый голос здравого смысла, кричащего, что он должен бежать, пока его не заметили.

— Джон! — Слишком поздно. Оставалось только двинуться навстречу Ричарду, который уже шел к нему с широкой улыбкой, спеша заключить друга в объятия. — Черт, как я рад тебя видеть! А Дора уже вся извелась. — Он повернулся и протянул руку стоящей за его спиной женщине. — Дорогая, наконец-то приехал Джон.

Геннон едва удержался от того, чтобы не кинуться наутек. Вместо этого он протянул Ричарду руку. Только бы удалось не показать своих чувств и улыбнуться ей так, будто конец света еще не наступил, — и все в порядке.