Келли Хантер - Муза винодела

— Это невозможно, — отрезала Симона. — Отведи его лучше в парикмахерскую. Пускай его хорошенько побреют и сделают массаж. Тогда, может быть, он расслабится.

— Не пойдет, — хмыкнул Рафаэль. — А что, если мы встретимся с вами за завтраком? Вы придете сюда с Габриель.

— Нет.

— Тогда за ленчем. Как думаешь, стоит ли добавить немного поджаренного лука в соус для барбекю?

— Если ты накормишь жениха луком, я срежу твои лозы у самого корня и скормлю их безымянным уткам.

— Ладно, не буду, — тяжело вздохнул он. — А уткам я, так и быть, дам имена. Ну, как насчет ленча?

— У меня другое предложение, — улыбнулась она. — Я видела поле для гольфа недалеко от гостиницы. Взяли бы лучше клюшки и отправились туда.

— Разве Люк играет в гольф?

— Он научится.

— Гольф требует сосредоточенности и психической уравновешенности. Не стоит парню брать клюшку в руки в день своей свадьбы. Вряд ли это пойдет ему на пользу.

— Тогда поиграйте в покер. И вообще, позови его к телефону.

— Потом. — Можно подумать, Рафаэлю доставляет наслаждение разговор с ней. — Ну а как там моя сестра?

— Она пребывает в оазисе спокойствия и умиротворения.

— О да, конечно. А теперь я жду правду.

— Не дождешься. А когда я буду выходить замуж, напомни мне, что лучше делать это на рассвете.

— Ладно. А ты уверена, что нам не нужно встретиться и выпить кофе, скажем, часа в три?

— Твоя сестра и я подойдем к беседке ровно в шесть. Она будет единственной женщиной в длинном белом платье. — Симона сделала большие глаза Габриель, которая едва удерживались от хохота. — А я — та, что последует за ней в кремовом платье. И я обещаю тебе, что мы обе стоим того, чтобы нас подождать.

— Ненавижу ждать, — буркнул Раф.

Симона улыбнулась:

— Так же как и мы все.

К пяти тридцати невеста и ее подружка были готовы к выходу. Сару тоже охватила предсвадебная суматоха.

— Постой, — сказала она строго, когда Симона решила еще раз проверить, все ли в порядке с нарядом Габриель. — Сейчас моя очередь. С этого момента вы обе должны только стараться быть ослепительно красивыми.

Через пару минут прибыл фотограф и сразу же начал снимать. Потом, смущенно улыбаясь, появился Харрисон — высокий худощавый человек с грубоватым обветренным лицом. Раф совсем не походил на него. Сходство Габриель с отцом тоже едва угадывалось. Да, внешностью Раф и Габи пошли в мать. Но у них верные сердца, а это, считала Симона, они унаследовали от Харрисона.

Харрисон Александер любил своих детей.

Габриель рассказывала, что отец был их самым верным помощником и союзником. Ее, правда, удивляло, что удерживало его вдали от детей на протяжении многих лет.

Жозе не разрешала ему видеться с ними. Но почему?

И почему он не боролся за них?

— Харрисон! — Габриель не назвала его папой, но теплая улыбка и протянутые к отцу руки ясно говорили о ее чувствах к нему. — Ты прекрасно выглядишь.

Он улыбнулся:

— Поверь, во мне нет ничего особенного.

— Кроме мудрости, опыта и очарования, — заявила Симона. — Могу поклясться, вы не провели целый день в мучениях, не зная, чем занять себя, чтобы не думать о предстоящей свадьбе.

— Нет. Но я вспомнил другой день, похожий на этот, — признался Харрисон. — И мне стало жалко Люка и его лучшего друга. Поэтому я пригласил их к себе. Все коровы и все бычки, что паслись у меня на южных пастбищах, были собраны ими и пригнаны сюда. Завтра я их отправлю обратно. Такой моцион пойдет скоту на пользу.

Габриель расхохоталась.

— Ты хороший человек, — сказала она, целуя отца в морщинистую щеку.

— Это мой старый проверенный метод, — улыбнулся Харрисон.

— Весьма практичный к тому же, — заметила Симона. — Этим ребятам еще многому предстоит научиться… — Она шутливо подергала Габриель за каштановый локон. — Я думаю, мы готовы.

Лицо Харрисона стало серьезным.

— Дочка, — начал он, предлагая руку невесте, — можно?

— Я люблю тебя, — тихо произнесла Габи. — И всегда любила за то, что ты сделал для меня и Рафа. Конечно же, папа, — она взяла его под руку, — можно.

Симона удовлетворенно улыбнулась, услышав, как рассмеялась Габриель, увидев коляску, запряженную парой гнедых лошадей, и кучера в высокой шляпе. Харрисон помог им сесть в коляску, а сам устроился рядом с кучером. Послеполуденное солнце разливало по небу золотое зарево. День сдержал свое обещание, а Симона сдержит свое.

Перемирие.

— Ну, вот и он. — Голос Габриель был странно тихим.

Люк стоял рядом со своим шафером.

— Да, — сказала Симона. — Вот и они.

— Смелее, mon ami , — подбодрила ее Габриель.

— Сегодня смелости у меня достаточно, — заверила ее Симона. — Хватит даже для тебя, если вдруг понадобится.

— Мне это не требуется.

— Я знаю. — Симона улыбнулась.

Фотограф сделал еще несколько снимков, когда они вышли из коляски. Симона старалась запечатлеть в памяти все. Богатый аромат осенних роз, исходящий от букета невесты. Блеск фамильного жемчужного ожерелья Дювалье — что-то «взятое взаймы». Симона настояла на этом обычае. Ожерелье принадлежало ее матери, смерть которой повлияла на судьбы и Симоны, и Габриель.

Невеста приняла его с любовью и гордостью.

— Ты это сделаешь, — прошептала Симона, в последний раз осмотрев Габи с головы до ног перед тем, как Харрисон взял свою дочь за руку, чтобы проводить ее к беседке, где их ждали Люк и Рафаэль. — Ты со всем прекрасно справишься.

Люк и Раф. Ночь и День, как прозвали их в детстве. Братья по духу теперь были связаны и родственными узами. Симона искренне радовалась за своего брата, поскольку теперь он снова сблизится с Рафаэлем.

Жизнь Люка станет от этого богаче, как могла бы стать и ее жизнь…

Симона едва слышала слова церемонии. Она запоминала картины этого торжественного дня. Люк в черном узком галстуке, уверенный в своей любви к Габриель. Невеста, светящаяся от любви к жениху. И Рафаэль, который умел страстно любить и никогда не оглядывался назад, молчаливо наблюдающий, как его отец передает дочь Люку.

Обмен кольцами, затем поцелуй, во время которого Симона, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, смотрела куда угодно, только не на Рафаэля.

Поздравления… Фотографии… Молодая чета медленно двинулась через сад к ресторану. Симона несла теперь оба букета, а невеста и жених приветствовали гостей. Многие друзья и деловые партнеры Люка приехали из Европы. Кое-кому не пришлось совершать длительное путешествие. Симона внимательно наблюдала за всеми, чтобы увидеть будущих союзников мадам Люк Дювалье. Так же как и будущих врагов.

— Что ты делаешь? — услышала она рядом глубокий голос. — Подсчитываешь общую стоимость драгоценностей всех присутствующих?