Рене Бернард - Водоворот страсти

— Даже не знаю, что сказать. Думаю, в душе каждого из нас живут черные демоны, пришельцы из мрака. Их нельзя изгнать, страдания тут ничего не решают… И вдруг словно с небес к нам в руки падает сокровище. Кое-кто из нас тайком продал часть драгоценных камней, другие, соблюдая договоренность, выжидают. Большая часть драгоценностей по-прежнему у нас на руках и ждет своего часа. Но все мы люди, поэтому не можем не тревожиться о будущем. Судьба крайне переменчива.

— Демоны или бесы… — задумчиво заметил Гален. — Неужели именно они погнали вас в Индию?

— Да.

Гален бросил на Роуэна немой вопрошающий взгляд, но Роуэн не промолвил ни слова. Он взглянул на Дариуса, но тот лишь покачал головой. Не выдержав, Гален задал вопрос, который не давал ему покоя:

— Может ли человек обмануть судьбу?

— Древние греки так не думали, — вставил Дариус.

— А вы что думаете, доктор Уэст?

— То, что я думаю, вас нисколько не интересует, Гален.

— Но все же?

Роуэн одним залпом выпил бренди и, нахмурившись, сказал:

— В судьбу я не верю. Я верю в то, что каждый из нас способен проявлять как лучшие, так и худшие душевные качества. А демоны, Гален, питаются злобой и всем плохим, что живет в наших душах, так что мы сами выращиваем их. Если бы я все время жил под грузом своих ошибок или разочарований, — Роуэн запнулся и задумчиво уставился перед собой, но затем улыбнулся, как будто вспомнив что-то приятное, — каким бы мрачным занудой я выглядел среди вас, друзья.

— А что говорит философия, Торн? — спросил Гален.

— Думаю, греки были правы, просто их взгляд несколько отличается от вашего, — осторожно заметил Дариус. — Тут более уместно такое слово, как «рок». Скорее всего это именно наш путь, и не только потому, что нам удалось увильнуть от наказания, подобно провинившимся детям. Как знать, может быть, хуже всего то наказание, когда мы не реализуем скрытые внутри нас божественные возможности, и тогда судьба или греческие парки буквально гонят нас на наш путь.

Гален покачал головой:

— Друзья, как же я вас люблю. Не важно, каких взглядов вы придерживаетесь и в каком настроении обретаетесь. Я благодарен вам за то, что вы так терпите мое дурное настроение.

Он встал и подошел к полке, на которой стояла невысокая статуэтка египетского бога Гора.

— Но мне все-таки боязно. Не слишком ли много я уступил всему плохому, что есть в моей душе, или тому самому черному демону? И если это путь, по которому я иду, то не заблудился ли я в глухом лесу? Мне все труднее узнавать в себе того самого человека, каким я стал. — Он обернулся ко всем с вопросом: — Есть ли у негодяев друзья?

— Вы не негодяй, Гален, — ответил тут же Дариус.

Роуэн так же быстро протестующе воскликнул:

— Гален, вы переживаете из-за вещей, которые, как вам кажется, умаляют вас.

Роуэн тоже встал и подошел к Галену.

— Точно также я отношусь к людям, которые не знают, в здравом ли они уме или нет. Они уходят в себя, часто бормочут что-то себе под нос, но они не спрашивают мнения друзей, оно их не волнует.

Роуэн на миг задумался, затем улыбнулся:

— У вас богатый дар воображения, Гален.

— Хоук, — голос Дариуса звучал серьезно и строго, — вы почти ничего не рассказываете нам о том, что вас тревожит. Из уважения я никогда не принуждал вас быть более откровенным. Но если вы хотите искупить какую-то собственную вину, то тут никто вам не в силах помочь.

— Искупить вину, — протянул Гален, как бы пробуя горький вкус слов.

— Внутри вас живет демон, Гален, и вам решать — что с ним делать. — Роуэн, скрестив руки, присел на край стола. — Я не буду оригинален, если посоветую вам избавиться от него, а избавившись, обрести счастье и спокойный крепкий сон.

— Удивительно, как просто вы все излагаете, доктор Уэст.

— Вы не прокляты, Хоук, вы страшно упрямы, — глубокомысленно брякнул Дариус, смягчив сказанное улыбкой.

— Подобно дьяволу! — буркнул себе под нос Гален.

Все дружно рассмеялись. В их смехе сквозила суровая правда.

По дороге домой Гален размышлял. Закрыв глаза и упершись затылком в стенку кареты, он раздумывал над словами Роуэна. «Мой демон… все зависит от моей воли, неужели?»

Гален внезапно выпрямился. С его глаз как будто спала пелена, и он прозрел. «Неужели все так просто? Да, я хочу быть вместе с ней, я люблю ее. О Боже, я люблю мисс Морленд».

Он нахмурился, открывшаяся перед ним правда была нелицеприятна. Хейли по его вине оказалась в сложном и двусмысленном положении. Она пошла навстречу ему, выполняла все его прихоти и пожелания. Целиком и полностью доверившись ему, она ждала, что он сделает ей предложение.

«Ведь мне ничто не мешает сделать его!»

Неожиданно в глубине его сознания зазвучал противный и лживый голосок мести, — он же поклялся отомстить ей. Но Гален отмахнулся от него. «Разве это имеет какое-нибудь значение? Я желаю ей счастья. О Боже, я готов пожертвовать своей жизнью, лишь бы Хейли Морленд была счастлива».

Повинуясь безотчетному порыву, Гален велел кучеру остановиться квартала за два до своего дома. Прошлой ночью Хейли была невероятно нежна к нему, возможно, поэтому ей удалось прогнать прочь его демонов. Больше ему не хотелось лгать ни перед ней, ни перед самим собой. Гален чувствовал себя воришкой, и, надо признаться, подобное ощущение не приносило ему никакого удовольствия. Каждая минута вместе с Хейли таила в себе притягательную привлекательность, — это уже нельзя было отрицать.

Хейли вопросительно взглянула на него.

— Вы что-то задумали?

— Ничего особенного. Просто захотелось немного пройтись при свете луны. Сейчас ночь, бояться нам нечего, вряд ли мы кого-нибудь встретим.

— Я только и мечтаю о том, чтобы пройтись вместе с вами, Гален.

Он улыбнулся, радуясь ее непосредственности. В его предложении не было ничего необычного, но он все-таки понимал, что прозвучало оно довольно глупо, но нисколько не переживал из-за этого.

— Ну что ж, давайте прогуляемся. Посмотрим, что у вас получится.

Выбравшись первым из кареты, он подал Хейли руку.

На небе висела полная луна. Она заливала все вокруг тусклым желтым светом, который придавал внешнему виду городских улиц некую загадочность. Пятнистые, неровные тени от деревьев усиливали впечатление таинственности и ночной красоты.

— Благодарю, мистер Хоук. Вы истинный джентльмен.

— Мой отец обрадовался бы, услышав подобный комплимент в мой адрес.

На душе у Галена было светло и весело, как никогда раньше. Слова слетали с его губ легко, без всяких усилий. Вдруг он понял, что коснулся запретной темы. С отцом он враждовал. Лорд Стэмфорд, раньше считавший второго сына мотом и бездельником, недавно помирился с ним, как только узнал, что Гален со старшим братом ведет общий бизнес и сделал ряд удачных инвестиций. Именно у старшего брата Тревора возникла идея отправить Галена в Индию. И Гален поехал, поскольку считалось, что Тревор незаменим. Однако за время его отсутствия отец разобрался, кто есть кто. Первую роль в тандеме братьев, как выяснилось, играл вовсе не Тревор, более того, отец оценил «великодушие и щедрость» Тревора к младшему брату. Все поняв, лорд Стэмфорд приехал в порт встретить Галена, приплывшего из Индии, чему последний немало подивился.