Дорис Смит - Только ты

— Как? — Внезапно она страшно испугалась.

— Действительно, как? — улыбаясь, подхватил Дерек. И эта улыбка отнюдь не уменьшила ее страха. — Время истекает, — отрывисто сказал он. — Ты должна сделать все на этой неделе. Не позже. Цвета, модели, размеры, рынок сбыта — все. Но быстро. Почва уже подготовлена, дальше будет легче. — Он нетерпеливо барабанил пальцами по колену.

Это был кошмар. Этот человек, сплошной комок нервов, не был Дереком. Казалось, он сошел со страниц шпионского романчика.

— Ты хочешь сказать… — запинаясь, проговорила она, — ты поэтому нашел работу для Мака — чтобы убрать его с дороги…

Лицо Дерека побагровело.

— Я предупреждал тебя — ты должна была забыть. Не просто молчать, а забыть.

— Но ты сам сказал мне… — возразила Мэгги.

— И напрасно, — раздраженно бросил он. — Если это выплывет, я окажусь в дурацком положении. Но — ладно, я верю тебе. И рассчитываю на твою помощь. Пожалуйста, дорогая, отнесись к этому так же, как я.

Ей было трудно взглянуть в уже не улыбающиеся глаза, помня, скольким она ему обязана. Мэгги и старалась не глядеть.

— Я не могу. То, о чем ты просил раньше, казалось мне вмешательством в личную жизнь, и это беспокоило меня. Но не было аморальным. Я знала, что это не причинит никому вреда, и я хотела помочь тебе. Но сейчас — это совсем другое. Это неправильно, этого нельзя делать.

— Мэгги, так делается. Так делается везде.

— Дерек, я знаю. Но я не могу. А теперь давай поедим. Кажется, ты просил салат?

Ужины, которые она мысленно готовила, бывали и хуже, и лучше. Для сегодняшнего гостя это не имело никакого значения. Немного поев, он отложил вилку.

— Я знаю, в чем дело. Ты влюбилась в него.

Она покачала головой. Она не «влюбилась» в Ангуса Макаллана. Она любила его, со всеми его недостатками и слабостями. Пожалуй, даже ocобенно слабости — мороженое, старые фильмы, то, что ему надо с кем-то поговорить…

— Да он и не замечает меня, — сказала она, переводя дыхание. — Но есть одна вещь, которая меня беспокоит. Я знаю, ты считаешь, что я тебя подвела. Мне интересно…

— Мне тоже. — Это было произнесено таким тоном, что сердце у нее замерло. — Фирма «Макаллан» затевает что-то очень важное. Я это знаю. И знаю, что это произойдет скоро.

— Я не о фирме «Макаллан» говорю. С ней все будет в порядке. Все знают, что это отличная фирма. Я говорю о нас.

— О нас? — Его лицо дрогнуло. — Мэгги, ты не…

Она ощутила боль. Она снова видела перед собой человека, которого, как ей казалось, она любила. С серьезными глазами, нежными губами, напоминавшего лицом ангела. На стене того собора. И опасного. Человека, использовавшего ее так, как она и представить не могла.

— Нет. Я оставляю тебе право выбора, — сказала она мягко. — Тебе, наверное, было бы тяжело жить с таким олицетворением совести.

Дерек раздраженно вздохнул.

— Давай отложим это, ты не против, дорогая? Я не в том настроении. Все продолжается, ты знаешь это, пусть все будет, как будет.

Ночью Мэгги почти не спала. Ее бросало то в жар, то в холод. Она разрывалась между прошлым и будущим. Где были ее глаза в тот первый уик-энд в Эдинбурге? Он определенно пытался «внедрить» ее в Стрэтайр. Вполне можно понять его досаду, когда она расстроила его планы. Она не любила его. Вчера утром она фактически решила покончить с этим. Но она виделась с ним, и ее преследовало видение его напряженного лица. Теперь ей казалось, что сказать Дереку о своем решении — все равно, что ударить лежачего.

За завтраком ее теребила Келли. Вчера вечером ей не позволили поговорить и отправили в постель под предлогом позднего времени. Сейчас ей не терпелось начать.

— Песня Грэма называлась «Милый Стрэтайр». Она написана про этот Стрэтайр? — спросила Келли, выскребая ложечкой мармелад. Она уже спрашивала Ангуса, и он сказал: «Конечно».

— Наверное, он подшутил над тобой, — кратко ответила Мэгги. Хотя выбор песни казался ей слегка наивным, ей бы очень хотелось услышать ее.

— У него было красное лицо, — доверительно сообщила Келли. — И у Ангуса тоже. Он все время смотрел в сторону. А мы с Трой — нет. Мы хлопали.

— Трой? — резко отозвалась Мэгги. — Там была она?

— Да, она приехала с нами, — ответила Келли беззаботно. — А один мальчик там украл. Вытащил шарф из чьего-то пальто.

Она тянула время.

— Келли, поторопись, — бодро произнесла Мэгги. — Ты опоздаешь.

Не было никаких причин принимать это так близко к сердцу. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о Трой, сопровождавшей Ангуса на концерт. Как ему, наверное, было приятно. Да любому, кто его любит, можно было бы только радоваться за него.

Трой, зашедшая в конюшни чуть позднее, действительно выглядела жизнерадостно, даже когда сообщала, что завалила экзамен. Мэгги попыталась посочувствовать ей, но это оказалось излишним.

— Я и не переживаю, — весело отозвалась Трой. — Невозможно ведь сдать их все.

— Будете пересдавать?

— Да, перед Рождеством. Если не передумаю. — Голос был беззаботный, но не глаза. — Вы знаете, что я переехала? — Оказалось, она сняла квартиру в Абердине. — Всего на три месяца. Я решила, что мне стоит быть поближе. Понимаете, — она заколебалась, — я говорила с Ангусом. Может быть, я в конце концов продам конюшни. Я уверена, для вас не будет никакой разницы, разве что «Крошечный домик»… Но так хочет Ангус. — Она слегка порозовела. В длинной юбке в складку она казалась совсем другой. И явно удовлетворенной.

— Понимаю. — Мэгги не сомневалась, что понимает.

— Надеюсь, — неловко произнесла Трой. — Вы хорошая, и я бы хотела, чтобы мы были друзьями, несмотря на то, что я так обращалась с вами. — Глаза Мэгги расширились, когда она продолжала с подкупающей искренностью: — Вы меня просто сразили при первой встрече. Когда Дерек говорил о вас, я как-то не представляла, какая вы, а когда увидела… Вы были великолепны и должны были жить здесь, под самым боком у Ангуса… Я вела себя как последняя стерва, но ничего не могла с собой поделать. Надо ли объяснять дальше?

Она была так откровенна, что Мэгги и в голову не пришло обидеться. Ангус выбрал Трой давно, и Трой фактически призналась, что благодаря Мэгги у нее раскрылись глаза. Теперь стали понятны многие, тогда необъяснимые, выходки Трой.

— Жаль, я не знала. — Как бы ни были необоснованны страхи Трой, она могла понять их. — Для вас не было ни малейшей опасности, но я-то всегда думала, что вы не выносите его.

— Отлично. Значит, со стороны не было заметно! — Она рассмеялась. Смех был заразителен. — Мэгги, мне пора бежать. Я повидала вас и все сказала. Не выдавайте меня.

Новости не были неожиданными, и тем не менее остаток дня она проходила в каком-то шоке. Не прошло и двух месяцев, как продали конюшни в Фэйрли-Холле, теперь продадут эти, и на этот раз она потеряет куда больше, чем просто работу. Это место она будет помнить всегда — белую ограду, часы на башенке и возвращение домой «в час, когда вечер мягко окутывает милый Стрэтайр», как пел Грэм. Будет невыносимо тяжело уезжать отсюда.