Екатерина Владимирова - Искусная ложь

— О, об этом можешь не волноваться, дорогая. Я найду себе жертву, — он поцеловал ее в щеку и добавил: — Знаешь, я, наверное, ее уже нашел!

Фейт молчала, боясь поинтересоваться, кто же этот «счастливец». Тут и к гадалке не ходи. Естественно, это она сама — Фейт Райен!

***

Ей приснился сон. Точнее, это был не совсем сон. Это были воспоминания. Воспоминания, которые она хотела бы забыть навсегда. Воспоминания о первом дне, проведенном в Нью-Йорке, проведенном в объятьях Дэниэла Райена.

…— Милая, я думал, ты спишь. А ты решила погулять по дому? Или… ты искала меня?

Фейт думала, что сердце ее сейчас или выпрыгнет наружу от нервного и эмоционального напряжения, или просто разорвется от избытка чувств, которые пробудил в ней голос Дэниэла. О, этот голос! Черт его побери! Такой нежный, заволакивающий, томный… такой многообещающий.

Фейт боялась повернуться к Дэну лицом, потому что неожиданно вспомнила о том, во что одета. На ней по-прежнему была эта чертова сорочка сладкого персикового цвета. Прекрасно зная, как на это ее одеяние отреагирует муж, Фейт опасалась даже полубоком повернуться к нему. Это не было добрым знаком.

— Я… искала хоть кого-нибудь, — заикаясь, призналась девушка — Но не хотела, честно скажу, чтобы этим кем-то оказался ты!

Дэниэл обнял ее за талию и притянул к себе. Она услышала, что он мягко рассмеялся.

— Почему ты такая… неприветливая с мужем, дорогая? — спросил он своим бархатным голосом.

— Я… в-веду себя… вполне н-норм-мально, — постаралась уверить его Фейт, и сама же поняла, что в своих словах не уверила даже саму себя, не то что, Дэниэла Райена!

— Неужели? — усмехнулся Дэн и наклонился, чтобы поцеловать ее в шею. По телу Фейт побежали мурашки — Но ты дрожишь. Чего-то боишься?.. Или, может быть, кого-то?

Фейт попыталась освободиться из его стальных рук, отругав себя за то, что не сделала этого раньше, но Дэн не собирался ее отпускать.

— Отпусти меня, и мы сможем поговорить, — пробормотала девушка немного нервно. Она знала, что бросает себе последний спасательный круг — если Дэн не отпустит ее, она просто не устоит перед ним. По какой-то непонятной ей причине ее сила воли улетучивалась в мгновение ока, когда дело касалось Дэна Райена.

Дэниэл снова рассмеялся каким-то томным смехом, который не прибавил Фейт уверенности. Она вообще чувствовала себя очень неуютно. В Нью-Йорке, в доме Дэниэла, в чужой сорочке огромного размера, в объятьях своего мужа! И последнее обстоятельство затмевало все остальные. Ее чертовски волновала близость этого мужчины.

— Ты думаешь сейчас, — пробормотал Дэн, прокладывая дорожку вдоль ее шеи к виску, — мне хочется разговаривать, малыш?

— Но ведь… — попыталась возразить Фейт, но Дэн не дал ей возможности закончить.

— Ты ошибаешься! — отрезал он и совершенно неожиданно для Фейт прижался своими горячими губами к ее дрожащим губам.

Фейт повисла на нем, как тряпка, иначе не сказать. Она даже забыла о том, что на ней эта странная персиковая сорочка, обнажающая грудь, выставляя ее перед взором Дэна Райена. Она забыла обо всем. И даже о том, что этот мужчина, который обнимает ее, — гадкий сердцеед, за которым охотится полстраны. Она наплевала на осторожность и на то, что клялась себе не попасть в его сети соблазна. Все полетело в тартарары, едва его губы, такие мягкие, жаждущие, ищущие, требовательные, прижались к ее губам.

Этот поцелуй не был похож ни на какие другие поцелуи, которыми он ее «одаривал». Этот поцелуй словно подтверждал его правообладание Фейт. Дэн словно раз и навсегда говорил: эта женщина принадлежит мне! Но в данный момент она и не протестовала. Потом она поймет, осознает, что натворила. Будет гневаться, ругать себя последними словами, сожалеть, но сейчас… Сейчас Фейт была уверена, если Дэниэл отстранится от нее, оставит одну со всеми ее эмоциями, она просто умрет. Он был ей нужен сейчас.

И Дэниэл не ушел. Фейт услышала, как муж приглушенно выдохнул и пробормотал, зарываясь лицом в ее растрепанные волосы:

— Ты хоть представляешь, что делаешь со мной?

Она не представляла. Но прекрасно осознавала, что он делает с ней, и не знала лишь, обоюдно ли их желание. Фейт попыталась отстраниться и заглянуть в его глаза цвета ночи, чтобы в них найти ответ на свой невысказанный вслух вопрос, но Дэниэл крепче прижал ее к себе. Боялся, что она уходит, ускользает из его объятий? Это глупо. Она не смогла бы сделать этого сейчас, даже если бы очень захотела. А Фейт не хотела.

— Ты не уйдешь! — как-то жестко и твердо заявил Райен, удерживая Фейт за плечи.

— Я… и не собиралась, — пробормотала девушка и застыла в нерешительности. Она не представляла себе, что нужно делать.

Дэниэл повернул ее лицом к себе. Его взгляд задержался на ее нелепой сорочке, в черных глазах появился странный огонек, значения которого Фейт не поняла. Но Дэн вдруг как-то неожиданно застонал и вновь прижался к губам девушки ненасытным поцелуем. Его язык прошелся по нижней губе, затем по верхней и скользнул внутрь, стараясь ощутить всю ее сладость. Теперь застонала девушка, застонала от пронзившего ее тело наслаждения. Она теснее прижалась к мужу, так близко, как только могла, желая стать с ним одним целым.

Дэниэл подхватил Фейт за талию и приподнял над полом, не отрываясь от ее губ. Фейт почувствовала, что плывет куда-то, но все происходящее казалось ей совершенно естественным, и она не противилась тому, что Дэн нес ее. Она не возражала даже тогда, когда муж внес ее в какую-то пустую комнату, закрыл дверь и уложил свою ношу на кровать.

Он отстранился, и Фейт посмотрела на него затуманенным взглядом. Он понял, что она готова сейчас на все. Но Фейт неожиданно проговорила:

— Г-где мы?

Дэниэл наклонился, потянулся за бретельками на ее сорочке, и перед тем, как поцеловать ее сказал надрывающимся голосом:

— Не думай, только чувствуй!

И Фейт забыла даже, что значит — думать. Она забыла вообще обо всем.

Когда его проворные руки стянули с нее сорочку, и девушка осталась в одних трусиках, Дэниэл принялся срывать с себя рубашку и расстегивать ремень на брюках. Когда с его одеждой было покончено, он навалился на Фейт и пробормотал ей в приоткрытые губы:

— Ты извинишь меня за спешку, малыш? — он покрывал поцелуями ее лицо, шею, грудь — Просто, когда я вижу тебя… в таком состоянии, я теряю контроль, веришь?

Какая разница, верит ли она ему? Лишь бы он побыстрее сделал так, чтобы необъяснимый жар, окутавший ее тело, был охлажден. Скорее, скорее, пока она не превратилась в пепел!

Но Дэниэл медлил. Он ласкал ее тело, заставляя кричать от восторга, выгибаться дугой и стремиться приблизить его тело — источник успокоения — ближе к себе. И почему он так медлителен? Неужели не понимает, что она вот-вот сойдет с ума, если он не утолит ее жажду?