Шерри Вуд - Любовный привет с Ямайки

— Но тогда уже будет почти совсем темно, — возразила она.

— Но мы можем это сделать завтра. Во всяком случае, ты не должна ехать одна.

— Я поеду с Тревором.

Молчание, которое она услышала в ответ, отдалось болью в ушах.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Почему нет? Он мой друг.

Михаэль выглядел крайне несчастным.

— Я считаю, что как можно меньше людей должно быть в курсе того, о чем мы там разузнали.

У Кортни было ощущение, что он хотел сказать гораздо больше.

— Обещай, что дождешься меня.

Кортни неохотно согласилась, зная, что не сделает этого. Как только Михаэль уедет, она тут же отправится в конюшню, чтобы оседлать свою лошадь. Окрестности в горах можно было обследовать не только с основной дороги, но и проезжая по узким пыльным улочкам маленьких деревень, расположенным на большой высоте.

Если машина Джонатана стоит где-нибудь в этой местности, возможно, она ее обнаружит. Кроме того, она хотела привести в порядок свои мысли. То сильное физическое влечение, которое она испытывала к Михаэлю, несмотря на столь краткое знакомство, будоражило и раздражало Кортни все больше и больше. Об этом она непременно должна была поразмыслить.

После того как машина Михаэля скрылась из виду, Тревор вышел Кортни навстречу.

— Ну, и чем вы оба сегодня занимались? — спросил он как бы мимоходом.

Она помедлила, вспомнив предостережение Михаэля.

— Мы были в Монтего-Бай. У меня там кое-какие дела.

— Я бы тоже мог поехать с вами.

— Я знаю. Скажи-ка, Трев, ты ничего не будешь иметь против, если я опять ненадолго оставлю тебя одного. Мне надо еще кое-что сделать.

— Я могу поехать с тобой. Возможно, я был бы тебе чем-то полезен.

— Нет, — ответила она резко. — На лице Тревора появилось удивление. И еще что-то. Гнев? Нет, не может быть. — Мне очень жаль, но некоторые вещи можно сделать только самой. Ты, надеюсь, понимаешь.

— Разумеется.

В его взгляде больше не было жестокости. Он опять был прежним, все понимающим, дружелюбным Тревором, которого она знала с детства.

— Я могу приготовить ужин? Сварю спагетти. Тебе всегда нравились мои соусы.

Она кивнула и побежала в дом, чтобы захватить бинокль, затем направилась к машине и еще раз оглянулась на Тревора.

— Если приедет Михаэль, скажи ему, пожалуйста, что я скоро вернусь. Пусть он меня подождет.

— Что я должен ему ответить, если он спросит, куда ты отправилась?

— Я поеду в конюшню. Но об этом ему говорить не надо.

Она заметила странный блеск в глазах Тревора.

— Ты скажешь ему, чтобы он подождал?

— Конечно.

Через полчаса Кортни была уже на конюшне и запрягала Джезебель, свою старую кобылу. Она купила лошадь вскоре после того, как обосновалась на Ямайке. При покупке она поддалась уговорам, но, в общем-то, не смогла устоять перед прекрасными глазами и именем лошади. Лошадь в стойле фыркала и била копытом, но как только Кортни села в седло, животное успокоилось и послушно выполняло команды всадницы.

Вначале Кортни ехала по ухабистым улицам на север. Затем свернула на тропинку, которая была покрыта красным песчаником и вела мимо заброшенных хижин. Кортни продвигалась вперед очень медленно, так как должна была соблюдать крайнюю осторожность в этой скалистой местности. Ее плечи горели в лучах заходящего солнца. По телу тонкими ручейками струился пот. Тропинка становилась все уже и отвеснее. Каждые сто метров Кортни придерживала лошадь и обследовала местность вокруг. Она видела играющих детей около нищих хижин ямайцев, стариков на ослах и несколько проржавевших насквозь машин, которые тем не менее продолжали ездить. Но белой маленькой машины не было нигде.

Наконец она добралась до заброшенной плантации. Главное строение еще стояло, хотя все окна были выбиты, а водопровод полностью разрушен. Она привязала Джезебель в тени дерева, а сама присела на каменную ограду. Она смотрела вниз на долины и любовалась изумительным по красоте зрелищем: заходом солнца над Карибами.

В этой идиллической обстановке Кортни на мгновение представила себе, что в мире все благополучно, Джонатан спокойно сидит дома, и она никогда не встречалась с Михаэлем О'Мира.

Джезебель тихонько заржала и вернула Кортни к действительности. Кобыла била копытом — верный признак того, что она хочет помчаться вскачь. Езда в горах шагом была не для Джезебель.

— Тогда вперед! — воскликнула Кортни, вскочив в седло и отпустив поводья, чтобы промчаться галопом по широкому полю, которое расстилалось перед ними. Ветер обдувал разгоряченное лицо девушки.

Внезапно из зарослей раздался резкий звук, а вслед за ним вспыхнуло пламя. Затем звук повторился. Сердце Кортни сильно забилось, когда она поняла, что кто-то в нее стреляет. Надо было действовать. Инстинктивно она потянула поводья влево, чтобы как можно скорее выбраться за линию огня. Но прежде чем она сумела изменить направление движения, пуля просвистела в сантиметре от ее ноги. Лошадь испугалась. Кортни тщетно пыталась справиться с ней. Та взвилась на дыбы и понеслась через поле к узкой тропинке, ведущей к дому.

По крайней мере, она вышла из-под обстрела, избежала смертельной опасности. Теперь Кортни стоило огромных усилий удержаться на лошади. Одной рукой она вцепилась в поводья, на которые лошадь совершенно не реагировала. Другая рука судорожно ухватилась за гриву. Кортни была хорошей наездницей, но даже самый искусный всадник вряд ли смог бы сейчас справиться с обезумевшей от страха Джезебель. Лошадь с топотом неслась по скалистой тропе, окаймленной толстыми стволами деревьев и густыми зарослями. Свисающие вниз ветки царапали лицо Кортни и ее обнаженные плечи. Кобыла в панике неслась вперед, ощущая на себе наездницу. Кортни и думать забыла о выстрелах. Теперь она боялась упасть с лошади и сломать себе шею. Мысль о том, что она может невредимой добраться до конюшни, просто не приходила ей в голову.

Кортни снова и снова натягивала поводья и кричала лошади, чтобы та остановилась. Но тщетно. Последнее, что она увидела, был низко свисающий толстый сук.

— О нет! — воскликнула она и вжалась в седло. Толстый сук ударил ее в лоб. Она еще успела услышать треск ломающегося дерева. Потом наступила полная тишина…

Когда Кортни очнулась, она лежала на голой земле не в силах пошевелиться. Спиной она ощущала острый твердый камень. В голове шумело и стучало, а перед глазами плясали звездочки. Она медленно подняла руку, чтобы стереть со лба пот, но это оказалась кровь.

Она пыталась оставаться спокойной, но чувствовала себя так, словно попала под паровой каток. Главное, что она была еще жива. Она попробовала пошевелиться, и ей это удалось. Прежде всего надо сесть. Если бы под спиной не оказалось этого острого камня, она, возможно, пролежала бы так всю ночь. Кортни села, и мир вокруг нее начал оживать. И вдруг она услышала шум. Что это было? Несколько минут стояла тишина, а затем вновь послышалось шуршание листьев и треск сучьев. Что же делать?