Инид Джохансон - Взаимный интерес

Спрыгнув с кровати, Лив направилась в душ, на ходу стягивая просторную футболку, в которой спала вместо ночной рубашки. Пора остановить это безумие. Кто она — серьезный, здравомыслящий человек или легкомысленная вертихвостка? Лив до предела повернула кран, надеясь, что обжигающе холодная вода взбодрит тело и прояснит затуманенный рассудок.

Она не нужна Грегори, а он — ей. Это ясно, как дважды два. Пусть для посторонних они муж и жена, в действительности их связывают лишь деловые отношения. Если вчера она и вела себя как собака на сене, то лишь в результате стресса после тяжелого дня. А вообще-то ей, Лив, и дела нет до чувств Грегори к сестрице его приятеля.

Бракосочетание с Грегори было всего лишь хитроумной уловкой, способом обойти завещание мерзопакостного дядюшки и заполучить Роуз-хаус. И хотя Лив не привыкла обманывать, на сей раз совесть ничуть ее не мучила. Речь шла о счастье матери, а завещание Тобиаса было сущим издевательством. Лив просто отплатила ему той же монетой.

Вот и нечего чувствовать себя виноватой. Только лишние переживания. Не то, глядишь, снова голова пойдет кругом и захочется целоваться с Грегори.

— Так не годится, — сердито сказала Лив своему отражению в зеркале ванной. — Хочешь не хочешь, а тебе еще целый год придется волочить ярмо этого брака. Так что опомнись и веди себя правильно с самого начала. Вежливо, учтиво, но отстраненно. Держись от него на приличном расстоянии. А начни с малого — приготовь завтрак и заведи светский разговор о погоде.

Ну вот, стоило разложить все по полочкам, как на душе стало значительно легче. Лив вылезла из-под душа с ясной головой, натянула шорты и белую безрукавку, всунула ноги в матерчатые босоножки и откинула назад волосы. Сегодня она решила не укладывать их, а оставить распущенными.

Лив и не предполагала, что еще так рано. Когда она спустилась в кухню, часы показывали семь утра. Грегори поблизости видно не было, так что и завтрак пока готовить не требовалось. Ее супруг вполне мог проваляться в постели до девяти, это на него похоже. А впрочем, она ведь практически ничего о нем не знала. Не знала и узнавать не собиралась.

— Проголодалась?

От неожиданности Лив едва не подпрыгнула. Она и не заметила, как Грегори вошел в кухню из сада. Сердце ее мгновенно принялось выделывать такие па, словно отплясывало ирландскую джигу. Но причиной тому, разумеется, был лишь внезапный испуг.

Опомнившись, Лив поспешно отвернулась и с деловитым видом схватила чайник. Ну почему только Грегори выглядит так подчеркнуто сексуально? И неужели все женщины, едва завидев его, теряют рассудок и забывают про здравый смысл?

Чайник давно переполнился, а она все стояла у раковины, погрузившись в раздумья, пока Грегори не перегнулся через ее плечо, чтобы выключить воду. Хотя их тела и не соприкоснулись, но все же оказались так близко, что Лив почувствовала на затылке теплое дыхание Грегори.

Сегодня он облачился в потертые джинсы и черную футболку, которые в сочетании с загорелой кожей и взлохмаченными темными волосами придавали ему спортивный вид. Он словно сошел с рекламы студенческой футбольной команды. Весь его облик источал энергию и победоносную уверенность.

Лив густо покраснела, словно жар мужского тела обжег ее в буквальном смысле слова. Где-то глубоко внутри она ощутила непонятную дрожь, а колени подгибались, словно кости внезапно превратились в желе. Потупившись, чтобы не видеть Грегори, она сказала:

— Я хотела приготовить завтрак, но не знала, когда ты обычно просыпаешься. — Звук ее голоса даже самой Лив показался невнятным и чужим, каким-то тоненьким и писклявым.

— Ничего, скоро узнаешь, — туманно ответствовал Грегори.

Инстинкт самосохранения помешал ей спросить, что же он хотел сказать этим сомнительным замечанием. Тот же инстинкт побудил ее шагнуть в сторону, подальше от мужчины, который вызывал в ней такой душевный разлад.

— Я сам приготовлю завтрак, — заявил он. — А тебе незачем возиться, успеешь еще. Иди отдыхай, будь как дома. Я крикну, когда все будет готово.

Как дома… Если бы! Но по крайней мере, есть повод сбежать отсюда, ненадолго перевести дух. С малоприличествующей случаю поспешностью Лив последовала совету Грегори и выскочила из кухни. Плотно прикрыв за собой дверь, она в изнеможении прислонилась спиной к стенке и глубоко вздохнула, прижимая к груди дрожащие пальцы.

Приходилось признать горькую правду: этот мужчина пробуждал в ней ее женскую сущность. С небывалой силой заставлял ощущать свою принадлежность к женскому полу… со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Подумать только, а ведь она намеревалась держать себя в руках. Была твердо уверена, что с наступлением нового дня ее прискорбная слабость испарится, как ночной кошмар. Что Грегори станет ей глубоко безразличен.

Да, принять решение — одно, а выполнить — совершенно иное. Можно сколько угодно твердить себе, что Грегори для нее пустое место, пока это «пустое место» не подойдет поближе, а вот тогда… Чтобы устоять, остается только одно: сжав зубы, продержаться «медовый месяц», а потом сбежать назад, в Лондон. Вернуться к привычному спартанскому образу жизни, с головой уйти в работу, чтобы и минуты свободной не оставалось. Это должно помочь. А со своим лжемужем она станет видеться крайне редко, лишь когда это будет необходимо для поддержания иллюзии брака. И мало-помалу выкинет его из головы.

А начать надо уже сейчас, велела себе Лив. Вместо того чтобы грезить о нем, подумай о чем-нибудь другом. Хотя бы об этой гостиной. Чудесная комната — по стенам дубовые панели, широкие окна выходят в сад. В дальней стене — огромный камин, где, верно, так весело потрескивают поленья зимней порой. Изящная старинная мебель елизаветинских времен, там и сям расставлены антикварные безделушки.

Все красиво и элегантно, обстановка подобрана со вкусом и старанием. Возможно, хозяин дома стремился окружить себя прекрасными вещами, чтобы заполнить пустоту своей жизни… Лив задумчиво провела рукой по крышке секретера и вздохнула. Почему-то она еще острее, чем прежде, жалела незнакомого ей школьного друга Грегори — бедного, заброшенного мальчика, не знавшего родительской любви.

У нее самой до пятнадцати лет детство прошло как в волшебной сказке. Под крылышком нежных, заботливых и любящих родителей она не ведала ни забот ни тревог. Папа и мама всегда уделяли ей много внимания и любви, старались как можно лучше воспитать ее. Вовлекали дочь во все семейные дела и проблемы.

Лив прекрасно помнила, как отец, правя присланные из издательства гранки, обсуждал с ней развитие сюжета в своих романах, а мать спрашивала совета, какие цветы посадить на клумбах в саду. Все трое были на редкость близки друг другу. Однако со смертью отца все переменилось. Чтобы как-то поддержать мать, Лив пришлось срочно подыскать работу и усердно трудиться ради хлеба насущного…