Джоанна Кливленд - Парижский поцелуй

— Простите, но у меня еще нет этой информации.

— Я приду снова, — предупредила Иви и вышла.

Она вернулась в отель и снова набрала номер Шарбе, и на сей раз на другом конце провода ответили.

— Я бы хотела поговорить с месье Шарбе, — сообщила она, поздоровавшись.

— Вы американка?

— Да.

— Он сейчас не может подойти.

— А мне сказали, что лучше всего звонить именно в этом время, — соврала Иви.

— Кто, простите?

— В адвокатской конторе, в которой он работал.

— Да-а. — Последовала пауза. — Подождите, пожалуйста, — попросила женщина, и Иви услышала быстрый разговор по-французски, после чего ее снова попросили подождать.

Она ждала с бьющимся от нетерпения сердцем. Ей просто позарез необходим этот разговор, ведь в юридической конторе с ней, возможно, так и не захотят иметь дела, и она не сможет написать статью, а это будет означать конец карьеры. На другом конце провода возле телефона шел спор, теперь слышался мужской голос — голос рассерженного пожилого человека. Наконец в трубке раздалось:

— Шарбе слушает. Что вам угодно?

— Месье Шарбе, — начала Иви, — мне необходимо поговорить с вами лично. Я приеду в любое удобное для вас время.

— А о чем вы хотите говорить? Это касается меня или клиента?

— Нет, дело, в котором вы, как мне известно, хорошо разбираетесь. Пожалуйста, месье, вы единственный человек во Франции, который может мне помочь. Я приехала издалека…

— Да, я знаю, чем вы интересуетесь. Прошло пятьдесят лет, а меня до сих пор дергают по одному и тому же поводу. Будьте здесь в пять. Возьмите такси. Это будет недешево, но быстрее, чем ехать поездом.

В пять Иви позвонила в дверь загородного особняка. Горничная проводила ее в кабинет, две стены которого занимали книжные стеллажи, одну — живопись, а последнюю — окна, закрытые тяжелыми бархатными гардинами. Тут же появилась красивая и по-французски небрежно-элегантная женщина лет сорока, которая представилась дочерью Шарбе.

— Сейчас я привезу отца, — сказала она. — Но хочу предупредить вас: он не совсем здоров, так что не расстраивайте его.

Через несколько минут она вернулась, толкая впереди себя инвалидное кресло.

— Я оставлю вас наедине, а если что-нибудь понадобится, то позвоните.

— Аперитив, — потребовал старик, поправляя плед, которым были укрыты его ноги. — Уже пять часов, и я хотел бы что-нибудь выпить. А вы, мадемуазель?

— С удовольствием.

— Два аперитива, — сказал Шарбе дочери, и та ушла. Не успела Иви сесть в глубокое кожаное кресло, как появилась горничная с подносом. Когда она приготовила коктейли, Шарбе начал:

— Итак вы интересуетесь судьбой изумруда.

Его слова застали Иви врасплох — она не успела ничего сказать ни об изумруде, ни о мадам Арду.

— Нет, — возразила она, — я хотела бы услышать историю мадам Арду из ее собственных уст.

— Послушайте меня, молодая леди, — ответил старик. — Я согласился принять вас только по одной причине: сегодня утром мне звонили из конторы, в которой я работал всю жизнь, и предупредили, что вы ищете юриста мадам Арду, а они не хотят называть его имя. Они поступают глупо, да к тому же скверно обошлись с вами. Возможно, я тоже не смогу вам ничем помочь, но хотя бы не стану оскорблять. — Он улыбнулся. — Это не в моих правилах. Чего же вы хотите от мадам Арду?

— Я корреспондент американского журнала «Здесь и сейчас», и хотела бы взять у мадам Арду интервью — ведь в этом году исполняется пятьдесят лет самому знаменитому похищению века.

— Понятно. А о чем вы пишете в «Здесь и сейчас»? Я читатель этого журнала.

— Моя последняя статья — о замке Тилтон. «Тысяча лет английского замка».

— Да, я помню ее. Конечно. У вас хорошее перо, мадемуазель, и вы умеете разговаривать с людьми так, что они открываются вам.

— Спасибо.

— Но тем не менее, я не могу связать вас с мадам Арду.

— Понимаю, — разочарованно протянула Иви, — но вы же можете сказать мне, кто ее адвокат и как его найти. Может быть, он мне все-таки поможет.

Шарбе несколько раз кивнул, отпил из стакана, и Иви тоже вспомнила про свой коктейль и пробовала его — нежный мятный вкус прекрасно охлаждал горячие головы.

— Я могу назвать вам его имя, — ответил старый адвокат, — но не верю, что он поможет вам.

— Почему? — удивилась Иви. — Я всего лишь хочу поговорить с мадам Арду. Посмотрите на меня. Я не опасна, я не причиню ей вреда.

— Нет, вы опасны, — покачал головой Шарбе, — вы очень опасны. Вы хотите заставить мадам Арду вспоминать прошлое, которое ей хотелось бы навсегда забыть. Вы напомните ей о позоре, страданиях и унижении. После того злосчастного события, ее жизнь уже никогда не стала прежней. Другие смогли бы оправиться, а Элизабет — нет. Она потеряла все, что было ей дорого. Вскоре после похищения умер ее отец, дела мужа шли неважно, ребенок заболел. Изумруд так и не нашли, как вам известно, а она лишилась покоя, ее атаковали журналисты, охочие до чужих секретов и бед. Она не хотела ничего — только тихо жить рядом с теми, кого любила, но именно это и стало невозможным. Если она и согласится поговорить с вами — а поверьте мне, что это почти невероятно — вы заставите ее снова пережить былую боль.

Старик замолчал, глядя в пол. «Он неплохо потрудился, разубеждая меня, — думала Иви. — Если твоя работа может принести кому-то страдания, то зачем она нужна? Это уже не журналистика.»

— Я не хочу причинять страдания, — мягко возразила она. — Я много читала об этом похищении, и чувствую, что есть что-то, оставшееся неизвестным. Изумруд так и не нашли, он до сих пор у кого-то хранится. Возможно, если мадам Арду снова расскажет о том, как все происходило, дело предстанет в новом свете.

— Вы думаете, что знаете свою работу лучше французской полиции? Вам известно, что камень до сих пор в розыске Интерпола? Возможно, вы и способны написать хорошую статью, мадемуазель, но вряд ли вы раскроете преступление, над которым в течение полувека ломали головы не самые плохие криминалисты.

— Я не собираюсь раскрывать преступление, — отозвалась Иви. — Я просто хочу взглянуть на это дело с расстояния в полстолетия.

— Я дам вам его имя, — согласился старик, вздохнув. — Он вам не поможет, но я все-таки скажу. — Иви вынула блокнот и ручку. — Ша-мо, — продиктовал месье Шарбе по слогам. — Жан-Клод Шамо. Вы найдете его в офисе.

— Они не соединят меня с ним, — подумав, сказала Иви. — Боюсь, что услышав мой голос…

— Будьте здесь завтра в девять тридцать утра, — велел адвокат. — Я соединю вас с Жан-Клодом. Но после — все будет в ваших руках.

— Спасибо вам, — поблагодарила Иви, вставая. — Я приеду завтра.

— Вас отвезут назад в город, а завтра за вами заедет мой шофер.

— Я вам очень благодарна, месье Шарбе.