Пенни Маккаскер - И жили долго и счастливо

Джо иронически взглянула па Чейза:

— Танцы?

— Уотерс устраивает танцы каждый уик-энд для своих гостей. Обычно я туда не хожу, мэм.

— О, пожалуйста, зовите меня Морин. А я, конечно, буду звать вас Чейзом. Люди здесь так восхитительно раскрепощены и дружелюбны. Оч-ч-чень дружелюбны.

— Мэм, — холодно ответил Чейз, — чтобы вам ни наговорил про меня Майк, все это полная чушь.

— Какой ужас, — возмутилась Морин, — возможно, мне удастся переубедить вас! Для этого у нас будет достаточно времени по дороге на ранчо Уотерса. Я надеюсь, у вас смирная лошадь, — добавила она, вопросительно косясь на его кобылу.

Чейз уставился на нее так, будто ее портрет был в словаре напротив слова «сумасшедшая»:

— Что, простите?

— Но вы просто обязаны отвезти меня обратно в «Рокинг-Ви», Чейз. Я не в состоянии проделать этот длинный утомительный путь в этих совершенно неподходящих туфлях.

Чейз, сдвинув шляпу, почесал затылок. Джо показалось, что он сейчас нагнется и начнет жевать траву: именно этого не хватало для полноты картины изображаемого им осла.

— Странно, мэм, вы ведь дошли сюда в этих туфлях. Могу поспорить, что, если вы начнете двигаться в них же в обратном направлении, они обязательно доставят вас домой. Клянусь вам, здесь не более двух миль.

Джо прыснула. Чейз топтался на месте, уставившись в землю. Он заговорщицки подмигнул Джо, Морин Томас этого не заметила. Мисс Томас была явно разочарована тем, что ковбой, о котором она так много слышала, оказался обыкновенным деревенским чурбаном. Правда, чурбаном высоким и очень привлекательным. Для Джо было почти очевидно, какая мысль вертелась в сознании Морин: простые мужчины оказывались совсем не такими уж простыми. Хотя Морин пришла в «Тауэр-Си» не в поисках блестящего собеседника или серьезных отношений.

— Почему вы не хотите подвезти меня? — обиделась она. — Две мили — достаточно долгий путь, а я уверена, что ваша лошадь с легкостью выдержит двоих. По дороге же мы могли бы познакомиться поближе.

— Что вы, мэм, я бы с удовольствием приютил вас на спине своей лошади, но, видите ли, Джо впервые в Вайоминге. Мне нужно показать ей окрестности.

— Счастливая, — пробормотала Морин, взглянув на примятую траву, где она застала их страстные объятия.

Чейз проследил за ее взглядом, и его подбородок напрягся, когда он понял, о чем она думает. Ему с трудом удалось сдержаться.

— Видите эти заросли хлопка там вдалеке? — Чейз повернул Морин в нужную сторону. Она кивнула. — Идите прямо до того дерева, и меньше чем через полчаса вы будете в «Рокинг-Ви».

Морин повела плечами. Она мельком взглянула на Джо и снисходительно улыбнулась:

— Милочка, приводите его в эти выходные в «Рокинг-Ви». Тогда я по крайней мере украду его на танец, а может быть, даже па целых два.

— Вам стоит поспешить, мэм, — проговорил Чейз. — Не так давно половину моего стада сожрали волки.

Мисс Томас встревоженно вскрикнула и очень прытко помчалась в указанном направлении в своих «абсолютно неудобных» туфлях.

Джо смотрела ей вслед.

— Вы не перестаете меня удивлять сегодня, Чейз.

— Я сказал правду, Джо. Здесь в горах действительно водятся волки. В очень холодные зимы — а они здесь не редкость — волки спускаются, чтобы полакомиться овцами из стада. Правда, они ни разу не нападали на человека, так что она в полной безопасности.

— Но она-то этого не знает, Чейз. Скорее всего все эти две мили она будет бежать и попадет в больницу от солнечного удара и истощения.

Чейз хихикнул:

— Немного физических упражнений пойдет ей на пользу. Джо пробурчала что-то похожее на согласие и осуждение.

— И часто такое бывает?

— Один-два раза в месяц весной и летом.

— И что, они все такие настойчивые?

— Бывают и похуже.

— Ну, теперь я понимаю, почему вы отнеслись ко мне, как к ходячей заразе, когда я приехала, — догадалась Джо. — Это, должно быть, отвратительно, когда половина отдыхающих женщин Америки пытаются предложить вам себя.

— Я уже привык, — улыбнулся Чейз.

— Как же вы избавляетесь от них, когда рядом нет подходящей женщины, которую можно поцеловать? Впрочем, я сомневаюсь, что и это поможет, если подобная дамочка всерьез решит поймать вас в свои сети.

— Послушайте, Джо, извините меня.

— Не стоит извиняться, — перебила она его. — Просто мне не нравится, когда меня используют.

Она наклонилась, чтобы поднять свою куртку и сложить салфетки, оставшиеся от их завтрака, в бумажный пакет. Надежно прикрепив все это к седлу, он повернулась к Чейзу и облокотилась на теплый бок лошади.

— Это было необдуманное решение, — твердо сказал Чейз. — Не буду спорить, я поступил глупо, но ни о чем не жалею.

— А что, если я скажу, что жалею я?

Чейз подошел к ней и, как ни странно, она дала ему возможность приблизиться.

Чейз улыбнулся, облокотился одной рукой на седло и коснулся локона, выбившегося из ее прически.

— У вас удивительные волосы, Джо. Они как лучи предрассветного солнца. Мне бы хотелось увидеть их когда-нибудь распущенными.

Она вынула шпильки, и волосы тяжелой волной легли на ее плечи.

— Я никогда не ношу волосы распущенными днем, а вы довольно ясно дали понять, что…

— По ночам мы видеться не будем. Может быть… — Чейз посмотрел туда, где в вечерней дымке тонули горы. Его скулы заострились, как перед битвой. Какая-то часть его уже готова была уступить, другая отказывалась сойти с твердой позиции, которой он всегда придерживался. Победило его упрямство.

Джо отвернулась, чтобы он не заметил ее грусть.

— Почему вы мне не сказали о танцах в «Рокинг-Ви»?

Чейз смотрел на нее с какой-то странной торжественностью, слегка склонив голову набок.

— Что-то в вас есть фальшивое, Джоселин Ван Аллен. Вы так нагло и уверенно себя ведете, но время от времени я замечаю проявления чего-то другого, что мне хотелось бы видеть намного чаще.

Джо охватил озноб. После этого поцелуя, который превратил ее в легкое податливое тело, ей не хотелось, чтобы чары развеялись. Она предстала перед ним беззащитно-чувственной, а оказалось, что для Чейза этот поцелуй был всего лишь удобным способом избавиться от нежелательных притязаний другой женщины. После пережитого ею унижения, когда она была в последний раз в объятиях мужчины, она вычеркнула всех мужчин из своей жизни и поклялась никогда больше никому не позволить себя унизить. Конечно, Чейз не хотел ее обижать, но ведь и Ричард не хотел. Она спряталась за оболочкой распущенности, улыбнувшись Чейзу, и шумно вздохнула:

— Можете думать что угодно, Чейз, но я ничем не лучше, чем ваша мисс Томас. Я все делаю, рассчитывая на достойное вознаграждение в будущем.

Он, казалось, был разочарован.