Кристин Пачеко - Озаренные светом Рождества

— Я был дурак, что не понял этого раньше, не осознал, как ты мне дорога.

— Но…

— Скажи, что выйдешь за меня.

Он увидел, как по горлу ее пробежал спазм.

— Я… я не могу уехать в Чикаго.

— И не надо.

Мэган облизнула свою несчастную, уже распухшую нижнюю губу. Видно было, что она еще сомневается, но уже готова поверить, хочет верить.

— Я останусь здесь, с тобой. — Сердце стучало глухо и неровно, и Кайл чувствовал, что теряет свой хваленый самоконтроль.

— Но ты же говорил… А как же ваш семейный бизнес?

— Он не имеет для меня значения. — Кайл поднес ее руку к губам и поцеловал. — Мне нужна только ты.

— Кайл, пойми, я не могу… — она осеклась, потом опять с усилием сглотнула, — не имею права заставить тебя отказаться…

— Ты меня и не заставляешь, Мэган. Нисколько не заставляешь. Честное слово.

Она напряженно и испытующе вглядывалась ему в глаза, пытаясь понять, не шутит ли он.

Ее взгляд почти умолял не продавать, не ранить ее больше.

— Тебе ведь придется расстаться с целым состоянием.

— Клянусь, я сделаю все возможное, чтобы ты ни в чем не чувствовала недостатка. И чтобы всегда была счастлива. Хочешь этого? Веришь мне?

— Ты имеешь в виду деньги? Деньги так мало для меня значат, Кайл, — усмехнулась она.

— Для меня самое главное — любовь. Мне бы хотелось, чтобы у нас были дети и чтобы они каждый год с замиранием сердца ждали Санта- Клауса.

На глазах ее, подобно алмазной пыли, поблескивали слезы, и одна вдруг скатилась, не удержавшись.

— Ты о чем-то грустишь? — спросил он нежно.

Она покачала головой.

— Тогда почему плачешь? — В голосе его была неподдельная обеспокоенность.

— Наверное, от счастья, Кайл. Я так счастлива!

— Значит, ты…

— Всем сердцем и душой я люблю тебя. да, да! Я согласна. Я выйду за тебя замуж.

Вздох облегчения вырвался из его груди. Улыбка, озарившая ее лицо, была в тысячу раз прекраснее утренней зари и согревала его, как тысяча солнц.

Кайл поднялся во весь рост, увлекая за собой Мэган. Он трепетно и нежно коснулся губами ее губ, стараясь передать в этом поцелуе и любовь свою, и клятву верности, и обещание дарить ей отныне только счастливые воспоминания.

Наконец Мэган осторожно оторвалась от него и ласково провела ладонью по его щекам.

— Счастливого Рождества, Кайл!

Молодой человек возвел глаза к небесам, благодаря за чудо, которое свело их вместе. И мог бы поклясться, что услышал где-то совсем близко шелест крыльев…

Смолкли смешные слова и нескладные звуки старинной рождественской колядки, которые лились из старого радиоприемника. Подпевавший им нестройный хор голосов, брызжущих счастьем я полных самой чистой, безыскусной радости, тоже потонул в счастливом заливистом смехе и таких же нестройных, но воодушевленныхаплодисментах. Порыв яростного зимнего ветра, который ворвалсяв празднично разукрашенный фургон, где маленькая семья, в окружении соседских ребятишек, праздновала Рождество, видимо, ПОВЛИЛ и местный радиолокационный маяк. Мэган безрезультатно накручивала ручку приемника. В конце концов ничего не оставалось, как плотнее закутаться в плед.

Счастливо улыбаясь, она крепче прижала к груди своего малыша, чувствуя, как ее сердце переполняется любовью.

— Ну, кто хочет горячего сидра? — спросил ее муж.

Ответом ему был полный энтузиазма щебет детских голосов. По мере того как Кайл разливал напиток из термоса по чашкам, какофония голосов постепенно стихала.

Он снял обертку с большого блюда и начал раздавать маленькие рождественские печенья.

— Каждому по три штуки, — предупредил он. Потом, пройдя по устланному сеном полу, занял свое место рядом с женой и малюткой.

Мэган чуть подвинулась, освобождая ему место. Обняв ее за плечи, он наклонился и любовно поглядел в прелестное личико своей маленькой дочери.

— Ты хорошо постаралась, — в который раз похвалил он жену. — Она просто красавица.

— Мы оба хорошо постарались, — с улыбкой заметила Мэган.

Покуда под руководством самого старшего, уже подростка, дети распевали «Колокольчики звенят», Кайл поднял над головой еловую ветку и без предупреждения, украдкой сорвал у жены поцелуй.

— Кажется, ты хочешь убедить меня, что мы стоим под омелой, — рассмеялась она.

Он только пожал плечами.

— Но ты же знаешь, тебе не требуется ни поводов, ни оправданий, чтобы целовать меня в любое время.

— Ну, в таком случае… — Он отбросил бесполезную ветку.

— Эй, на нас дети смотрят.

Кайл смущенно поднял голову и обвел взглядом стол. В неярком свете керосиновых фонарей, свисавших со столбиков переносной детской кроватки, на них было устремлено несколько любопытствующих пар глаз. Старший восхищенно поднял кверху оба больших пальца.

— Ну, хорошо. Я возьму свое потом.

Под его жгучим взглядом Мэган охватил сладкий трепет.

— Ловлю тебя на слове.

Ребятишки пропели еще несколько песен, и Кайл, вернувшись в головную часть фургона, тронул поводья впряженной в повозку Эспен.

— Итак, все готовы?

Дети и Мэган затянули «Безмолвную ночь», а он легонько щелкнул поводьями, и передвижной домик со всей оравой двинулся в обратный путь, к дому. К тому дому, который он срубил своими руками.

Кайл теперь зарабатывал на жизнь ремеслом — изготовлял резные шкафчики, горки и буфеты для многочисленных семей, которые обустраивали летние коттеджи в районе Южного Парка, в Колорадо. Так осуществилась его давняя мечта — превратить любимое занятие в главное дело своей жизни. Кайл зарабатывал немалые деньги, во всяком случае достаточные для того, чтобы семья могла безбедно существовать.

Бизнес Мэган тоже расширился: ангелы нашли широкий сбыт. Теперь каждый день по факсу поступали многочисленные заказы, и, чтобы справиться с ними, ей пришлось даже обзавестись постоянной помощницей.

Мэган посмотрела на мужа. Явно почувствовав ее взгляд, он обернулся и, улыбнувшись, послал ей ответный. В безмолвной рождественской ночи сияла серебряная лука, и в волшебном мерцании рождественских звезд женщина увидела, точнее, угадала, как он прошептал одними губами: «Я люблю тебя».

Их дочка Мерри, появившаяся на свет ровно девять месяцев спустя после того памятного Рождества, когда Кайл с полпути пригнал свой мотоцикл обратно, уютно сосала материнскую грудь. В порыве любви и нежности Мэган ласково накрыла ладонью ее маленькую головку.

Рождество стало ее любимым праздником. Давно ушли в небытие однообразные дни и долгие, пустые, печальные ночи. Потускнели и почти забылись мучившие ее воспоминания, сменившись новыми, светлыми. И Кайл не уставал дарить ей величайшее сокровище на свете — любовь.

— Но, Лекси, ведь ты уже присматривала за Мерри прошлой ночью, — обиженно запротестовала бабушка Агги, тоже появляясь в спальне, где в кроватке лежала малышка.