Кристин Григ - Мой идеал

— О чем это ты?

Улыбка исчезла с его лица.

— Послушай, детка, не строй из себя дурочку. Половина твоих подруг разведены. И получили неплохую компенсацию за «страдания и невзгоды» семейной жизни.

Николь не верила своим ушам, но, мило улыбаясь, ответила:

— Замечательная идея! Надо будет обсудить это с Роже.

— Вот и хорошо. А теперь, если тебе больше нечего сказать, дай мне спокойно одеться в моей комнате.

— В твоей комнате? — Николь пришла в ярость. — «Твоя комната» ждет тебя, мой дорогой почти экс-муженек, в твоем офисе или в одном из отелей, где ночевал чаще, чем дома. Но только не здесь. Уж если, как ты говоришь, «процесс пошел», то дом я тебе ни за что не уступлю.

— Ну уж дудки! — последовало в ответ. Наглый тон Шарля Франсуа окончательно вывел ее из себя:

— А что, думаешь, не смогу?

— Думаю, это будет решать суд, дорогая.

— Уж Роже позаботится об этом! — бросила ему в лицо Николь и направилась к двери.

— Марк тоже знает свое дело! — крикнул он ей вслед.

Она обернулась:

— Надеюсь, что это именно так. Не хочу, чтобы разбирательство затянулось.

Шарль Франсуа шагнул к ней, схватил за плечи и, притянув к себе, сказал:

— Не беспокойся, этого не произойдет по одной простой причине — развода ты не получишь!

Побледнев как полотно, Николь прошептала:

— Но ты ведь только что сказал…

— Я прекрасно помню, что сказал! — Шарль Франсуа отпустил ее, и она выбежала из комнаты.

— Каждое слово, черт возьми! — крикнул он, захлопнув за ней дверь. — Я запомню каждое твое слово!

Шарль Франсуа что есть силы ударил кулаком по стене, но не почувствовал боли — боль была внутри. Обессиленный, он сел на кровать, закрыв лицо руками.

— Я все запомню…

Шарль Франсуа толкнул стеклянную дверь главного офиса, расположенного на Ла Мот Пикке Гринель. Катрин, как всегда, сидела за приемной стойкой и пила кофе.

— Доброе утро, месье Дюмон! — воскликнула она с сияющей улыбкой.

Шарль Франсуа пристально посмотрел на нее.

— Уже десятый час — пора заниматься делами. Кофе будешь пить во время перерыва. Ясно?

— Я работаю ну, то есть… — Улыбка мгновенно исчезла с миловидного лица.

Шарль Франсуа прошел мимо девушки к дверям своего кабинета. Секретарша поднялась ему навстречу:

— Здравствуйте, месье Дюмон! Вам звонил месье Росселлини, потом месье Столц. Еще пришли телеграммы от…

— Никаких звонков и бумаг. Меня не беспокоить, хорошо?

Изабель Бомон в недоумении подняла брови:

— Да, конечно, но…

— Никаких «но»! — отрезал Шарль Франсуа и вошел в кабинет, хлопнув за собой дверью.

Он швырнул портфель на стол и выругался, но, немного подумав, открыл дверь.

— Послушайте, Изабель…

— Да, месье, — вежливо отозвалась она, хотя щеки ее все еще пылали.

— Я погорячился, вы уж извините… У меня тут просто — просто что? развод? — просто вчера был тяжелый вечер.

— О, могу представить! Вечеринка у Ланжевенов. Сегодня все газеты только об этом и пишут.

— Да уж, замечательная вечеринка, ничего не скажешь!

— Не волнуйтесь, месье Дюмон, я отвечу на все ваши звонки.

— Ах да, еще кое-что. Передай, пожалуйста, Катрин, вот этот чек — пусть купит себе самого лучшего кофе и пьет его, когда захочет. Прямо так и скажи ей.

— Хорошо, месье. — Изабель в недоумении уставилась на шефа. Затем после небольшой паузы деловитым тоном произнесла: — Хотя вы просили не беспокоить вас, но я не могу не передать вам это. Принесли сегодня утром. — И она протянула ему кремовый конверт. Адрес был написан аккуратным, изящным почерком.

— Впечатляет! Вероятно, очередной рекламный проспект. — Шарль Франсуа мило улыбнулся: — Большое спасибо, Изабель.

Но когда он закрыл дверь, улыбка исчезла с его лица.

— Отлично, Дюмон, сначала срываешься на служащих по пустякам, а потом извиняешься, как школьник. — Он снял пиджак и ослабил узел галстука. — Не хватает еще расплакаться и рассказать всем о своем горе!

О каком горе? Его брак разваливается — ну и что? Развод — нормальное явление. В конце концов, его старик был женат четыре раза!

Хватит себя жалеть, нужно подумать о чем-нибудь другом. Лучше всего сосредоточиться на работе. Его ждут деловые звонки, встречи, возможно, важный обед…

Он попытался прочитать несколько писем, но тут же отложил их. Нет, так дело не пойдет! Почему он не может думать ни о чем, кроме своей личной жизни?

Шарль Франсуа встал и раздвинул шторы. Из окна открывался замечательный вид на Эйфелеву башню и величественную панораму Марсова поля. Он был по-настоящему преуспевающим и счастливым человеком до самого последнего времени… Черт возьми, что же теперь делать? Неужели нет выхода? Два человека, прожившие вместе десять лет, не могут так просто разойтись! Он решил, что попытается объяснить это Николь, — может быть, та передумает? Что за ерунда! Ведь он сам хотел с ней порвать!

Шарль Франсуа выругался. — Займись делом и выкинь это из головы! — приказал он себе, и тут его взгляд упал на конверт, который передала ему Изабель.

Внутри оказалось приглашение на юбилей отца, месье Андре Дюмона. Празднование было намечено на четырнадцатое и пятнадцатое мая в фамильном поместье Дюмонов под Сомюром.

А снизу было приписано: «Шарль Франсуа, даже не думай о том, чтобы не приехать. Никаких отговорок, понял?» Вместо подписи — заглавная «С» и маленькое сердечко.

Шарль Франсуа поморщился. Да, Софи не меняется — все такая же острая на язык и сентиментальная одновременно.

Неужели отцу уже восемьдесят? Он всегда выглядел моложе своих лет, поэтому Шарль Франсуа никогда не задумывался о его возрасте. А сейчас? Они не виделись год, а может и больше…

Шарль Франсуа решил просто позвонить и поздравить отца. Подарок тоже можно отправить по почте. Хотя, что нужно человеку, у которого уже все есть? Еще он извинится за то, что не сможет приехать, сославшись на неотложные дела.

И тут зазвонил его личный телефон. Шарль Франсуа вздрогнул — этот номер знала только Николь.

— Детка, я так тебя люблю! — крикнул он, хватая трубку.

— И я тебя, любимый, — ответил ему писклявый голос.

Шарль Франсуа чуть не упал со стула.

— Жак Анри, это ты?

— Не хотелось бы тебя огорчать, но это действительно я, — раздалось в ответ. — Доброе утро!

— Доброе утро? — Шарль Франсуа посмотрел на часы. — Я потрясен, старина. Еще нет десяти, а ты уже на ногах.

— Ну, что я тебе говорил? — К их разговору присоединился кто-то еще.

Шарль Франсуа помрачнел, узнав голос:

— Мартин?

— Он самый.

— Не верю своим ушам, черт возьми! — не сдержал раздражение Шарль Франсуа. — Это что, торжественное братское воссоединение в Марселе? Или вы оба в Бордо?

— Я в Бордо, — ответил Мартин.