Элла Уорнер - Неземная гроза

— Какой сервиз тебе больше по вкусу, дорогой?

— Я полагаюсь на тебя, Катрин, — сказал он. — Я всегда восхищался твоим вкусом.

— Благодарю, Джим.

Она погладила его ладонь рукой с идеально отполированными ногтями.

Заявляет свои права на него, подумала Лейла, но тотчас же заставила себя признать, что это вполне естественное проявление любви и привязанности.

Катрин и Джим подходят друг другу. Идеальная пара, как утверждал Фарли. Констатация этого факта, однако, не способствовала аппетиту Лейлы. Она ела через силу, отчаянно желая лишь одного, — чтобы ужин поскорее закончился. Она была здесь посторонним человеком, и Катрин давала ей это понять все больше и больше, говоря о вещах, известных лишь узкому семейному кругу.

И все-таки атмосфера за столом не была такой неприятной, как ожидала Лейла, принимая во внимание напряженные отношения в семье. Брук Фарли сидел как раз напротив Лейлы с другой стороны овального стола. Его гордость за своих сыновей-близнецов, Джеба и Стюарта, была столь же очевидна, как и его любовь к Мириам. Всякий раз, когда он смотрел направо, где они все трое сидели вдоль стола, взгляд его теплел и светился добротой.

Налево от него располагались Катрин, Джим и Адель. Джима он явно остерегался. На этой стороне стола симпатии старшего Фарли снискала только его внучка, но и чувства к ней он проявлял весьма сдержанно, опасаясь вторгаться на заявленную Джимом территорию.

Джеб и Стюарт унаследовали внешность Мириам — такие же черные вьющиеся волосы и темные лучистые глаза, однако имели и некоторые фамильные черты отца, так что можно было уловить их сходство со старшим единокровным братом.

Непринужденность их отношений с Джимом удивила Лейлу, но, несколько поразмыслив, она поняла, что Джим не тот человек, который вину родителей стал бы возлагать на детей. На самом деле для близнецов он был старшим братом, которого они уважали и которым восхищались, а он относился к ним с дружеским участием.

Лейла заметила, что и его обращение с Мириам не лишено мягкости, однако он твердо контролировал, чтобы в ее взаимоотношениях с Аделыо не возобладала чрезмерная эмоциональность. Со своим отцом он соблюдал перемирие, но чувствовалось, что война между ними вспыхнет снова, как только Брук переступит ту черту, которую Джим определил для будущего дочери Камиллы.

Отношение Джима к Лейле напоминало отношение Брука к Катрин, в котором преобладала безукоризненная учтивость. Лейле казалось, что те моменты искренности и близости, которые она испытывала при общении с ним сегодня утром, ей просто померещились. Он был явно полон решимости, как и Катрин, продемонстрировать, что его выбор сделан. Но почему-то всякий раз, когда он смотрел в ее сторону, Лейла внутренне сжималась в инстинктивном предчувствии чего-то иного.

Наконец со стола убрали основное блюдо и подали сыр и фрукты. Лейла подумывала, как бы найти удобный предлог и подняться с Аделью наверх, чтобы уложить ее спать. Малышка уже начала выказывать признаки утомления, сидя на высоком стуле рядом с ней.

— Эй, Адель! Посмотри! — воскликнул один из близнецов, обращаясь к ней с обаятельной улыбкой.

Он взял с серебряного блюда клубнику, подбросил ее в воздух, а его брат поймал ягоду ртом. Адель, широко раскрыв глаза, наблюдала за тем, как они повторили тот же трюк, поменявшись ролями. Затем оба близнеца зажали каждый свою ягоду между зубами как завершающий акт этого двойного действа.

— Мальчики! Ведите себя прилично! Вы ведь за столом, — пожурила их Мириам, но в голосе ее звучало любовное снисхождение.

Джеб и Стюарт были нормальными подростками, которые со всей искренностью и воодушевлением приветствовали возвращение Адели в семью. Со времени их возвращения из школы они сделали достаточно для того, чтобы вывести маленькую девочку из состояния замкнутости, и Лейла была благодарна им за живое участие в судьбе Адели. Их жизнерадостность оказалась как нельзя кстати и для самой Лейлы, поскольку отвлекала ее от навязчивой демонстрации Катрин ее близости к Джиму.

Оба мальчика проигнорировали замечание, сделанное матерью, и начали есть сочные ягоды с преувеличенным наслаждением, взглядами призывая Адель убедиться в том, как это вкусно.

— Дайте ей одну ягоду, госпожа Дитерли, — настаивал Джеб. — Бьюсь об заклад, она теперь захочет попробовать.

Близнецы стали уговаривать девочку съесть этот невиданный плод и с блеском преуспели в этом. Лейла дала ей клубнику.

Адель сначала осторожно куснула ягоду, а затем с удовольствием съела ее всю. Мальчики улыбнулись ей, и она ответила им улыбкой. Они повторили свой номер с ягодами малины и брусники, заставив всех улыбнуться новому способу убедить Адель есть то, что ели они сами.

Лейла заметила, что Катрин начало надоедать все это. Джим основное внимание уделял племяннице, сидевшей между ним и Лейлой. Зависимость девочки от Лейлы, у которой Адель постоянно искала поддержки и одобрения, несомненно, раздражала мисс Хардинг, так как это означало, что часть внимания Джима доставалась и Лейле.

Ни одна из попыток Катрин завоевать доверие девочки не увенчалась успехом. Видя, как растет ее разочарование, Лейла не удивилась, услышав прозрачный намек в свой адрес.

— Вы, должно быть, устали, госпожа Дитерли, — сказала Катрин сочувственным тоном, заметив, что Лейла не притронулась ни к сыру, ни к фруктам.

Лейла через силу улыбнулась.

— Да, немножко устала, — призналась она, хорошо зная, что Катрин не терпелось избавиться от нее.

Поскольку возможность была ей предоставлена, Лейла решила воспользоваться ею.

— Благодарю вас за щедрое гостеприимство, — сказала она, взглядом окидывая стол. — Это был прекрасный ужин, госпожа Фарли. Но если вы не возражаете…

— Сейчас подадут кофе, — прервал ее Брук.

— Нет, спасибо, господин Фарли. Я думаю, Адели пора спать, да и я хотела бы отдохнуть. Вы позволите?

Когда она вставала из-за стола, Брук и Джим тоже сделали попытку подняться с кресел.

— Пожалуйста, не вставайте, — поспешно остановила их Лейла, страстно желая избежать еще одного открытого столкновения между мужчинами из-за Адели. — Думаю, будет достаточно, если вы просто пожелаете девочке спокойной ночи здесь.

Никто не спорил. Время было позднее. Адель давно должна быть в постели. Мужчины сели опять, молчаливо признавая за Лейлой право решать, как следует поступать в такой ситуации.

Она подняла девочку и держала ее, прижимая к плечу, в то время как со всех сторон раздавались пожелания доброй ночи. Все пришли в неописуемый восторг, когда Адель робко повторила: «Спокойной ночи». Лейла уже собиралась уходить, когда вспомнила то, что обязательно хотела сделать. Она обратилась к хозяину дома, сидящему во главе стола.