Энн Вулф - Я буду рядом

Гермия потянула блестящий серебристый шнурок. Жалюзи распахнулись, открыв голубой клочок неба, проколотый остриями небоскребов. Ох уж этот индустриальный пейзаж! За все время ее работы в этом здании он успел надоесть ей до чертиков…

Окинув равнодушным взглядом ворох бумаг на столе, Гермия села в кожаное кресло и задумчиво склонила голову. Сегодня настроение было каким-то особенно меланхоличным. Обычно Гермия приходила на работу раньше всех. Ей казалось, что именно так обязан вести себя директор фирмы, чтобы подать пример подчиненным. Но сегодня это утреннее одиночество, на которое она сама себя обрекла, было ей в тягость. Ей вдруг захотелось, чтобы хотя бы одна живая душа оказалась в офисе в это время. И чтобы эта душа могла поболтать с ней о чем-нибудь. О чем? Это, пожалуй, не имело значения…

Но в офисе было пусто. Подчиненные Термин Шайн всегда приходили вовремя, минута в минуту. Ни раньше, ни позже. Да и, в конце концов, зачем приходить раньше, когда дома у тебя теплая постель, а рядом любимый муж… Или жена…

Впрочем, Гермии совершенно не на что было жаловаться. У нее тоже был мужчина, за которого она вскоре собиралась выйти замуж. Надежный, сильный, с которым можно быть уверенной в завтрашнем дне. Поит…

Она улыбнулась, но улыбка была какой-то наигранной, фальшивой. И зачем она улыбнулась? Наверное, потому что так делают все женщины, когда вспоминают о своих любимых. Но Гермия не чувствовала себя влюбленной. Да, ей нравился Поит, ей было тепло и уютно с этим человеком, но… В их отношениях всегда чего-то недоставало. Страсти, огня… Того огня, который когда-то сжигал ее дотла с Констансом…

Гермия нахмурилась. Совершенно ни к чему эти воспоминания о бывшем муже. Тем более сейчас, когда она помолвлена с другим. Она встала с кресла и включила радио. Может быть, музыка поможет ей отвлечься и не думать о том, что все утро не выходит из головы…

Шум и шипение, сопровождавшие поиск нужной волны, наконец стихли, и из колонок донеслась до боли знакомая песенка в стиле «кантри»:

Бросив выразительный взгляд на маленькую черную магнитолу — как будто она могла читать ее мысли — Гермия перекрутила радио на другую волну. Колонки выпустили струю чистой, как вода в горном источнике, музыки Грига, но Гермия уже ничего не слышала. Она присела на краешек стола и, взяв в руки какую-то бумажку, уставилась сквозь нее.

Как это символично, если задуматься… Все утро она почему-то вспоминала о Констансе. И вот — та самая песня, под которую они познакомились. Символично и жестоко… Как будто кто-то прикоснулся к недавно обоженной коже. Странная штука — эти воспоминания. Иногда кажется, что их стерли ластиком. А иногда они всплывают из глубин подсознания, и с ними уже ничего не поделаешь…

Кто бы мог подумать, что эта простая наивная песенка разбудит в ней то чувство, которое давно уже дремало, свернувшись калачиком, в уголке души. Было бы гораздо легче, если бы оно уснуло навсегда. Но, наверное, это невозможно. Даже спящие вулканы просыпаются…

Кстати, о вулканах, поспешила Гермия перевести свои мысли в другое русло. Поездка в Индонезию, которую предложил ей Поит, должна состоятся завтра. Вот о чем ей нужно думать… О зеленом острове Бали, о лазурных водах океана и о том, что в Пойте она может быть уверена, как ни в ком другом.

Правда, Гермия не совсем понимала, почему ее избранник решил совершить поездку перед свадьбой, а не после нее… Впрочем, несмотря на то, что Поит был человеком, застегнутым на все пуговицы, он прекрасно чувствовал и понимал ее. Ну, насчет «понимал» она немного преувеличила, а вот по поводу чувств… Гермии показалась, что эта поездка — не что иное, как желание Пойта помочь ей отдохнуть от дел, которыми она в последнее время была загружена донельзя.

Хотя, если бы она сама выбирала место для отдыха, то предпочла бы Кипр. Этот остров был мечтой ее и… Лучше не вспоминать об этом… Что ж, надо уметь быть благодарной. Пусть это будет остров Бали и надежный Поит. А не Кипр и сумасшедший Констанс. Так будет лучше… Да, наверное, так будет лучше…

Гермия прищурилась и посмотрела на часы. Скоро офис наводнится людьми, суетой и делами. А она до сих пор не просмотрела ни одного документа…

С трудом подняв тяжелые веки, Гермия уставилась на дребезжащий будильник. Удивительно, сегодня у нее выходной, а она все равно вынуждена откликаться на этот противный звонок. Она встряхнулась, как собака, попавшая под дождь, и сбросила с себя хрупкие оковы сна. Соломенно-золотые волосы разметались по плечам, но они недолго наслаждались свободой: Гермия быстро собрала их заколкой и закрепила на затылке.

Итак, сегодня ей предстоит перелет на индонезийский остров Бали… Эту мысль Гермия пыталась донести до себя еще вчера, упаковывая чемоданы… Остров казался ей таким далеким и нереальным на фоне привычных будней — офиса и дома, между которыми Гермия металась, как белка в колесе. Вечные дела, постоянная гонка, бег без передышки;.. И остров Бали никак не хотел вписываться в эту четкую, распланированную до минуты жизнь.

Гермия закуталась в синее полотенце, усыпанное серебристыми колокольчиками, и вышла из ванной. Уселась на пуф, стоящий рядом с трюмо, и, перебирая коробочки с тенями, попыталась вспомнить, когда в последний раз уезжала из Мэйвила. Давно… Это было очень давно… Около двух лет назад. Тогда они с Констансом пытались попробовать «начать все сначала» после бурного развода.

Ну вот, опять… Что было, то прошло. И совершенно не за чем ворошить старое. Тем более, в день отъезда. Гермия выбрала светло-зеленые тени, которые замечательно подчеркивали цвет ее глаз, и легким слоем наложила их на веки.

Через полчаса она была готова. Гермия привыкла собираться быстро, но без излишней суетливости. Именно поэтому она никогда не опаздывала и ничего не забывала. И, наверное, поэтому терпеть не могла отсутствие пунктуальности в других. Пойту нравились эти ее качества, а Констанс постоянно называл ее «маленькой занудой».

Сейчас, сидя в ожидании шума машины Пойта за окном, Гермия вдруг поняла, почему она второй день подряд вспоминает о бывшем муже. Все очень просто. Путешествия — его стихия. У него всегда была безумная тяга к поездкам, к перемене мест. И теперь, когда Гермия решилась ненадолго изменить своему графику, она вспомнила о человеке, для которого такие перемены — норма жизни.