Бронуин Джеймсон - Смятение сердца

— Об этом я тоже должна подумать, — сдержанно проговорила она.

Митч сначала ничего не ответил, но она чувствовала, как он смотрит на нее, должно быть пытаясь понять, что такое случилось с этой здравомыслящей, уравновешенной особой, за которую он ее принимал.

— Мне бы хотелось, чтобы ты носила мое кольцо, — наконец сказал он, и она невольно подняла на него глаза. — Пожалуйста, решай побыстрее.

— Хорошо.

— А я между тем… — она увидела, как его глаза утратили холодность и деловитость, — вижу, ты надела мой свитер?

Эмили сглотнула.

— Тебе это не нравится?

— Нравится, но без него гораздо лучше. — (Теплая волна окутала ее.) — Иди ко мне.

Эмили знала, что, уступив желанию, не сможет уже ничего решить. Она вообще подозревала, что Митч пользуется моментом, чтобы вынудить ее согласиться на кольца и на регистратуру. Но стоило ей приблизиться к нему, чтобы погрузиться в его объятия, как она сказала себе, что все это абсолютно неважно.

Она выходила замуж за человека, которого любила, он предлагал ей семью, о которой она так мечтала. Неужели имеет какое-то значение, как и где они произнесут свои обеты?

— Может быть, кольцо маловато? — Митч кивнул на крупный бриллиант, который Эмили крутила так и этак на пальце с тех самых пор, как надела его часом раньше.

— Просто немного непривычное ощущение, — промямлила она, но Митч заметил, как дрогнули ее губы, когда она опустила глаза на свою руку, слегка пошевелив пальцами, чтобы поймать камнем луч клонившегося к закату солнца. — Но оно очень, очень красивое.

— И очень тебе идет, — машинально ответил он, беря ее под руку, чтобы перейти улицу. — Почти так же, как это голубое белье.

Комплимент это был или шутка, но у Эмили все равно зарделись щеки. Она промолчала. Она вообще весь день была молчалива.

— Значит, не жалеешь, что я уговорил тебя купить кольцо? — настаивал он, продолжая удерживать ее руку в своей, даже когда они благополучно перешли на другую сторону улицы. Затем ближе склонился к ее уху. — Или хотя бы одобряешь мои методы убеждения?

Как того и следовало ожидать, ее румянец стал гуще, и тело Митча само собой откликнулась на это. За прошедшие десять дней с тех пор, как она сказала «да», он опробовал множество разнообразных методов убеждения. И вот они в Сиднее, и на ее пальце переливается кольцо, а позади бюро регистрации, и уже назначена дата. Оставалось только представить еще один документ, который Митч должен был получить вечером. Он невольно поежился, стряхивая легкий озноб. Еще пять часов, и все будет позади. Кончено. Завершено. Исполнено.

Наперерез им из гостиницы высыпала группа туристов, и Митч, обходя ее, невольно привлек Эмили ближе к себе. При каждом шаге его тело соприкасалось с ее телом, таким теплым, щедрым и… неужели напряженным? Он покосился на нее и увидел, как она постукивает по кольцу ногтем большого пальца.

— Если дело не в кольце, — начал он, хмурясь в ответ на этот нервный жест, — то, может быть, в этом бюро регистраций? Тебе там не понравилось?

— Нет, там довольно мило. Лучше, чем я представляла себе. Скамьи совсем как в церкви, и цветы, и прочее. Это все глупости. — Она чуть слышно хмыкнула. — Наверное, просто предсвадебная лихорадка.

— Все станет на свои места, как только будет покончено со всеми формальностями.

— Наверное. — Но прозвучало это не слишком убедительно. Может быть, ее нервирует быстрота, с которой все совершилось? Они непременно поужинают сегодня в каком-нибудь шикарном месте, размышлял он, увлекая ее в переулок, где их дожидался «SUV». Автомобиль, на котором она ездила до сих пор только по проселочным дорогам. Может быть, Эмили надо отвлечь от беспокойных мыслей? По крайней мере, держась руками за руль, она перестанет мучать свое кольцо.

— Хочешь сесть за руль? — спросил он, выуживая ключи из кармана. — В это время машин на дорогах немного.

— Пожалуй, все-таки нет.

— Я бы тебе посоветовал. — Он выпустил ее локоть, но только для того, чтобы вложить ключи ей в ладонь. — Ты говорила, что хотела бы попробовать проехать по городу.

Голова ее была опущена, и он не мог разглядеть ее лицо, но чувствовал, как напряглись ее пальцы.

— Да, но сейчас не самое удачное время.

— Не хуже любого другого. — Митч выпустил ее руку и отступил назад — Давай, Эмили, пора перейти от слов к делу. Открывай дверь и садись на сиденье. Как только тронешься, страх сразу пройдет.

— Езда не поможет. — Она прерывисто выдохнула, и ключи нервно забренчали, когда она переложила их из ладони в ладонь. — Кажется, все-таки наша свадьба — была не слишком удачная мысль.

— Наша свадьба почти свершившийся факт. — Он обхватил ее лицо ладонями.

Она открыла рот, желая что-то сказать, губы у нее задрожали, и Митч задержал дыхание. Как он ненавидел такие вот паузы с трепетаньем губ, ненавидел чувство бессилия, охватывающее его при этом. Он привлек ее к себе, но не вплотную, а оставив ей пространство — для того, чтобы она могла уклониться от его объятий, если ей сейчас не до них. В последнее время единственным местом, где она хотела с ним быть, являлась постель, но сейчас эта мысль не взволновала его и вполовину так, как могла бы. Он хотел… черт возьми, он всего-то хотел, чтобы их отношения, которые вступили в эту новую, непривычную фазу, поскорее утряслись, сформировали четкий, так сказать, узор.

Порыв ветра взметнулся вокруг них, и волосы Эмили хлестнули его по шее, защекотали подбородок. Одновременно он почувствовал запах ее шампуня, и в груди у него сладко защемило, в том самом месте, где она уткнула голову ему в кожаный пиджак. Ее ладони медленно скользнули под пиджак и легли ему на пояс, одна теплая и открытая, другая, с ключом, сжатая в кулак.

Это ее прикосновение не было ни дразнящим, ни многообещающим, а только естественным и доверчивым. В груди защемило еще сильнее, боль разрослась, набухла, затопила его, словно прибой, сбивая с ног. Такая реакция всего лишь на почти дружеские полуобъятия! Он не ждал такого, делая ей предложение. Митч невольно напрягся, анализируя это явление, и Эмили слегка приподняла голову. Как раз настолько, чтобы он смог положить руки ей на плечи и немного отодвинуть ее от себя. Фу-у! Наконец-то он сумел вздохнуть.

— Теперь тебе получше? — спросил он.

— И да, и нет. — Ее руки задвигались с той же тревожной неопределенностью, прозвучавшей в ее ответе, завертели ключи, исчезли в карманах куртки и снова вынырнули из них, словно Эмили не знала, куда теперь их пристроить.

— Значит, нет. — Он взял эти беспокойные руки в свои, надеясь их утихомирить. — Хочешь, чтобы мы поговорили подробнее о том, что тебя тревожит?

— Боюсь, что стоит мне только начать, и я уже не смогу остановиться. И это совсем не то, что ты хотел бы услышать.