Джилл Брейди - Любовный «треугольник»

С напряженным вниманием выслушала Дженика вступительную речь окружного прокурора, который говорил остро и хотел сразу убедить присяжных в виновности Бостона Бэрнса.

Хэнк Брентон сразу показался Дженика несимпатичным. При том, что в свои сорок пять лет он выглядел совсем неплохо — стройный, со светлыми волосами, очень ухоженный, — его холодные карие глаза раздражали девушку. Окружной прокурор обладал способностью блестяще формулировать. Но содержание его речи отличалось холодностью и излишним рационализмом. Вдобавок он вел себя так, будто ничто не могло его по-настоящему затронуть. Чувствовалось, что Брентон не любит людей и не хочет считаться с их слабостями.

Юный Патрик Флемминг, который вел защиту, произвел на Дженику совсем другое впечатление. Его речь выглядела беспомощной, но очень эмоциональной. Он непосредственно обратился к присяжным и попытался объяснить, почему Бостон Бэрнс не мог быть преступником и что на основании одних лишь косвенных улик еще никого и никогда не осуждали.

Прокурор дважды прерывал Патрика, когда его рассуждения становились слишком зыбкими и относились к судебному следствию. Судья Майлс должен был принять протесты прокурора, и это, казалось, смутило Патрика. Но адвокат нашел в себе силы снова сконцентрироваться на речи. Однако даже Дженика почувствовала его неуверенность.

Старый судья понравился ей сразу. Среднего роста, с добрым лицом и совершенно седой, он выглядел как милый дедушка.

Что касается самого обвиняемого, который в бежевом пуловере и черных брюках сидел с опущенной головой, то Дженика тут же почувствовала к нему расположение. Она не могла себе представить, чтобы этот тихий двадцатилетний негр напал на семнадцатилетнюю Кэтлин. Впрочем, Дженика решила, что она должна быть объективной и не поддаваться чувству сострадания.

Во время судебного следствия, которое началось после речей прокурора и защитника, Патрик выглядел плохо. У Брентона в этой игре были более сильные карты. Он с ходу «выбивал» свидетелей, которых вызывал Патрик.

Дженика видела, что молодой защитник становился все нервознее и отрешеннее. Неожиданно судья прервал заседание до десяти часов следующего дня.

Покидая зал суда, Дженика встретила в прохладном коридоре Лестера. Для нее это было неожиданностью. Но Лестер взял ее за руку и сказал, что настало время ленча.

Они выбрали маленький экспресс-ресторан, сели друг против друга, и Лестер попросил у Дженики сигарету. От его взгляда не ускользнуло, что она расстроена.

— Процесс захватил тебя, не так ли? — поинтересовался он.

— Да, меня это действительно увлекло, — призналась Дженика. — Но для подсудимого все складывается не очень хорошо. Этот нож, который нашли в кустах, и то, что его самого заметили вблизи места преступления…

Лестер слегка коснулся ее руки.

— Судебное следствие еще не закончено, — сказал он. — Мы лишь в самом начале разбирательства.

— Твой коллега не сможет выстоять против такого прокурора. Это видно сразу.

Лестер скривил рот в улыбке.

— Я тоже этого опасаюсь. Я слышал его речь и не нашел в ней ничего особенного. Он был обязан лучше все проработать. Но Патрик еще молод. Это надо учитывать.

Дженика удивленно взглянула на Лестера, забыв о сигарете.

— Но ведь речь здесь идет не о какой-то карьере или лаврах славы. Речь идет о том, что этого юного негра осудят, если не будет доказана его невиновность. А Патрик Флемминг не похож на человека, который сможет добиться этого.

Лестер был такого же мнения. Разбирательство шло плохо, и он спрашивал себя, как старый Форбс прореагирует на это. Лестер прекрасно понимал, что, если Патрик и дальше будет вести себя подобным образом, Хэнк Брентон одержит легкую победу, и Бостона Бэрнса осудят, как только появятся основные свидетели обвинения. А у прокурора имелось кое-что в загашнике.

— Знаешь, мы должны прекратить говорить о процессе, — произнес он и снова погладил руки Дженики. — Сегодня вечером мы пойдем, закажем какой-нибудь милый обед, а затем завалимся в небольшой бар. Мы ведь еще с тобой не танцевали.

Дженика влюбленно посмотрела на него и улыбнулась.

— Мы еще не делали многих вещей.

Принесли заказанную еду, и Лестер тем самым был освобожден от ответа. Однако, когда кельнерша удалилась, он заметил:

— Я уже знаю, что мы с тобой могли бы еще сделать.

— Ты способен думать только об этом. — Дженика рассмеялась.

— Я мог бы, например, показать тебе свою квартиру, — сказал Лестер, разделывая курицу на тарелке. — Была бы некоторая смена декораций. Как ты думаешь, милая?

— Лучшее пойдем снова ко мне, — возразила она. — Подумай о Зорро. Ты ведь знаешь: он постоянно что-то устраивает.

— Но теперь мы имеем страховку, — заметил с надеждой Лестер.

Он настоял на том, чтобы Дженика заключила страховой договор на случай возможного ущерба от действий собаки, и она сделала это. В отношении Зорро нельзя было ни за что ручаться.

Лестер посмотрел на часы.

— Мне следует поторопиться, — проговорил он. — Сожалею, Дженика, но в два часа у меня снова заседание.

— Как ты думаешь, долго ли продлится процесс?

Лестер пожал плечами.

— Трудно сказать. Но боюсь, что ты на него вынуждена будешь потратить некоторое время. Дело требует повышенного внимания. Семнадцатилетняя белая девушка была изнасилована двадцатилетним черным. Это беспокоит общественность. Не случайно пресса влезла в это дело.

— Готова поспорить, что в штате Нью-Йорк есть люди, которые сразу осудили Бостона.

— Опять мы вернулись к старой теме, — пожурил ее Лестер. — Ты не должна возбуждаться! Ведь не одной тебе предстоит выносить приговор, Дженика. И, как ты знаешь, мы находимся в самом начале разбирательства. Полагаю, что на сегодняшний вечер ты освободилась от данной темы. Я знаю кое-что более интересное для нас обоих.

— Я никогда не мечтала о том, чтобы влюбиться в адвоката, — заметила Дженика и улыбнулась. — Мой дорогой, это чертовски трудное занятие.

— Я люблю тебя, — произнес Лестер. — Я рад, что нашел женщину, которая с таким пониманием относится к моей профессии.

— Все же она очень интересна, — произнесла Дженика. — Но ты — еще интереснее.

— Насколько я интересен, докажу сегодня вечером, любимая, — заверил Лестер и посмотрел на нее такими теплыми, страстными карими глазами, что Дженика почувствовала: нет на свете другого такого мужчины.

Она уже не хотела больше думать о процессе. Теперь она поедет прямо к себе в лавку, где Вероника осталась с Зорро, а потом будет с радостью ожидать вечера.

— Где Зорро? — сразу спросил Лестер, стоило Дженике сесть к нему в машину.

Дженика улыбнулась и затянула ремень безопасности. В светло-желтом платье она выглядела, как сама весна.