Кэтрин Полански - Положение обязывает

Тони Мэтьюс любил смотреть, как скользят по затемненным стеклам машины отражения огней большого города. Скользят, плавятся, плывут и, если долго наблюдать за ними, складываются в причудливые картины — любой импрессионист позавидует. В ком в ком, а в импрессионистах он разбирался.

Тони расслабился, вытянул ноги, благо пространство позволяло, и скрестил руки на груди.

— Тони! — тут же предупреждающе произнесла Оливия.

— Да знаю. — Он опустил руки, расслабленно помахал кистями. — Ты цербер, Ви. Что бы я без тебя делал?

— Ты все равно меня не слушаешься. Если бы подчинялся, то сидел бы дома. После перелета мог бы и не появляться на этой вечеринке. Все бы поняли.

— Я должен.

— Твой самый любимый ответ.

— Может, заедем в «Макдоналдс»? — Тони приподнялся, сел прямо, глядя в окно. Лимузин затормозил на перекрестке, где неподалеку как раз светилась реклама самой популярной забегаловки мира. Тони задумчиво разглядывал огромную желтую букву «М» и изображение сочного гамбургера. — Не представляешь, как я соскучился по картошке фри. И голоден, как любимый тираннозавр Спилберга.

— Осталось совсем немного. Ты сможешь перекусить на празднике.

— Да брось, Ви! — оборвал ее Тони. — Ты же знаешь, каким дерьмом там кормят. Канапе, огурцы с икрой, тушеные бабочки, сушеные гусенички…

— Я позабочусь о том, чтобы ты поел нормально.

— Да, я в тебя верю. Спасибо, Ви. — Тони с сожалением бросил взгляд на рекламу «Макдоналдса» и снова откинулся на подушки.

Оливия пожала плечами и отвернулась к окну.

Ее звали Оливия Хедж, но Тони всегда называл ее Ви — «жизнь» по-французски. Это было символично. Особенно в последнее время, черт возьми.

Оливию он помнил приблизительно столько же, сколько собственную мать, и знал гораздо дольше, так как матери давно не было в живых. Много лет назад — чертову уйму, если представить, так что лучше не представлять — отец Тони подыскивал себе новую секретаршу, и Оливия с блеском выдержала суровый отбор. После смерти отца она досталась Тони в наследство вместе с «Мэтьюс лимитед». Оливия была замужем за святым человеком, который безропотно терпел ее бешеный рабочий график, две ее дочери-близняшки учились в Гарварде. Конечно, она давно уже не работала обычной секретаршей-машинисткой — еще Дэвид Мэтьюс сделал ее своей личной ассистенткой, а Тони благоразумно оставил все в неприкосновенности. Оливия — сокровище, дар божий, который невозможно оценить только в денежном выражении.

— С сегодняшним вечером все ясно. — Тони взглянул на часы. — Обещаю, надолго мы не задержимся, я хочу выспаться. Что с завтрашним днем?

Оливия как раз держала в руках наладонник.

— В десять заседание совета директоров, как ты просил. В час интервью для «Кроникл»… И кстати, Тони, постарайся не наговорить им гадостей, как в прошлый раз.

Тони пожал плечами.

— Это был адекватный ответ на их неадекватные вопросы.

— Все-таки не следовало сообщать, что в твоей постели побывали вся Америка и пол-Европы. Кто-то мог и оскорбиться, знаешь ли.

— Та половина Европы, что еще пребывает в ожидании сей великой чести? О, пусть приходят ко мне, я их утешу.

— Подозреваю, что да. С двух до четырех я вписала тебе отдых. Это не обсуждается. В четыре — встреча с представителями канала «Макси-5». Дерек Уайтлоу хочет продолжить переговоры о продаже контрольного пакета акций.

— Он просит все те же деньги? — Тони придирчиво рассматривал свои ногти.

— Думаю, немного скинет цену. Похоже, у них там неприятности и Дерек жаждет поскорее избавиться от невыгодных вложений капитала, перебросив их тебе.

— Старая лиса, — хмыкнул Тони. — Я помню, как отец купил у него канал «Обозрение», когда тот тихо загибался, и перекинул в прайм-тайм Сиднея Найта с Первого с его «Шоу диких стариков». Сидни поднял рейтинг в считаные дни.

— Жаль, что его больше нет с нами, — кивнула Оливия.

— Да, старина Найт умел работать. Но наркотики до добра не доводят, это прописная истина. Вечная ему память, а у нас теперь есть Линд-си Эдвардс и ее коронный выход в «Об этом говорят». Как думаешь, если перевести ее на «Макси-5», сколько миллионов мы заработаем за первую неделю?

— Ты все-таки намерен обрадовать Дерека? — уточнила Оливия, делая себе пометки. — Сообщи мне заранее, пожалуйста, чтобы мы вовремя подготовили документы.

— Я еще не решил. Надо идти по стопам отца, в конце концов. Он смог поднять провальный канал за два месяца, почему я не могу сделать это за неделю? Это будет интересно.

Услышав ключевую фразу, Оливия хмыкнула.

— Я поняла тебя. Все подготовлю завтра к четырем.

— Позвони Линдси, предупреди, что она будет вести новое шоу. Редд присылал пару сносных проектов еще на прошлой неделе. Мне нравится тот, про экстремальный спорт. Сейчас все по этому с ума сходят. Сделаем шоу, победитель получает самолет.

— Тони! — укоризненно сказала Оливия.

— Что, слишком большой кусок? Подавятся? — Он хрустнул пальцами. — Ладно. Самолет отменяется. Пусть будет яхта. Как ты думаешь, мы сможем перекупить «Восходящее солнце» у Ларри Эллисона из «Оракла»?

— С тем же успехом ты можешь отдать им свою.

— Нет, я жадный. Тем более моя «Арфа» дороже. Та, что у Ларри, стоит двести семьдесят миллионов, а моя двести семьдесят пять. Или попробовать купить у арабов? У Насера Аль Рашида отличное суденышко…

— Тони, не отвлекайся, — сурово призвала его к порядку Оливия.

— Хорошо. Пусть приобретут какой-нибудь «Нимбус Коммандер», этого хватит. Победитель почувствует себя Гарри Поттером. Немедленно запускайте проект, бизнес-план мне на утверждение завтра. Так, про четыре часа я понял, что дальше?

— В шесть у тебя встреча с главным редактором «Бизнес-недели».

— Это новенький? Тот, которого я назначил? — нахмурился Тони.

— Да, Барт Купер.

— Имя, как у ковбоя. Интересно, он носит кольты? Непременно два и штаны с бахромой…

— В семь ты едешь домой.

— И все?! — изумился Тони. — В семь? Ви, это несерьезно. А как же теннисный клуб? Завтра четверг.

— Никакого теннисного клуба, — отрезала Оливия. — Пропустишь пару раз.

— Черт, накрылся мой вечерний «дайкири»! Есть варианты?

— Да, открытие нового развлекательного комплекса «Азия», мы туда приглашены, но, если ты не придешь, никто не обидится.

— Я обижусь и буду горько плакать… О, мы почти приехали. — Лимузин сворачивал на парковку перед огромным, сверкающим разноцветными огнями зданием.

— Еще есть время передумать и отправиться домой.

— Нет, Ви, — отрезал Тони.

— Хорошо. — Оливия наклонилась, подняла с пола длинный сверток. — Возьми.