Натали Старк - Ты и я

— Нужно держать себя в руках, — строго сказала Лиз. — Особенно в случае такого избалованного мачо, как Морис.

— Почему ты думаешь, что он избалованный? Ты видела его каких-нибудь несколько минут, а уже так предвзято к нему относишься, — обиженно сказала Нора.

— Ты тоже видела его несколько минут, но тебе же этого хватило, чтобы потерять голову, — парировала Лиз.

Нора вздохнула, но вздох этот был вовсе не горестный, а скорее радостный. Она предчувствовала, что ее ждут интересные и увлекательные события, что она обязательно добьется своего и Морис будет у ее ног!

Она обдала Лиз волной брызг и медленно поплыла, лежа на спине, вытянув вверх руки и неторопливо работая ногами. Лиз, решив, что пора увеличить нагрузку, приступила к упражнениям аква-аэробики.

Нора скрупулезно следовала стратегии, разработанной Алексом: разговаривала с Морисом только о работе и только по существу, безо всяких отступлений; на планерках и совещаниях садилась, как можно дальше от него, а во время обеда выбирала столик таким образом, чтобы оказаться за его спиной. Она избегала его, хотя и старалась делать это не демонстративно, она бы даже не здоровалась с ним по утрам, если бы это не выглядело слишком невежливым. Нет, она не хотела быть грубиянкой. Она только хотела выглядеть красивой, успешной и недоступной. И совершенно самодостаточной, не нуждающейся во внимании и одобрении окружающих. Особенно некоторых из окружающих.

Хорошо, что он не мог знать, сколько времени она стала проводить перед зеркалом! Ей даже пришлось обновить гардероб, чтобы больше соответствовать образу строгой, неприступной и в то же время очень сексуальной женщины. Она теперь носила туфли на высоком каблуке, блузки из тонких полупрозрачных тканей с приталенными жакетами и обязательно юбки — прямые или расклешенные, в меру короткие. Пришлось отказаться от любимых брюк, удобных ботинок со шнурками и подростковых курточек с капюшоном — все это не сексуально, решила Нора.

Теперь пешие прогулки до дома по вечерам давались ей с трудом, особенно если шел дождь, тротуар был мокрый и каблуки предательски скользили. Так, что она часто садилась в автобус или вызывала такси. Но Нора всегда помнила, ради чего идет на такие жертвы, и с каждым днем все лучше понимала, что жертвы эти не напрасны.

Она уже несколько раз замечала, как Морис провожает ее восхищенным и внимательным взглядом. В такие моменты у нее внутри начинала звучать прекрасная музыка, и она чувствовала: еще немного — и она не удержится и побежит вприпрыжку, улыбаясь всем подряд и разрушая так тщательно создаваемый неприступный образ. Ничего подобного она, конечно, не делала, а просто шла дальше, скользя взглядом по Морису, словно он пустое место.

Между тем волнение, вызванное появлением нового лица в агентстве, немного поутихло, все постепенно привыкали к Морису, тем более, что руководителем и коллегой он оказался просто замечательным. Ни на кого не давил, понимая, что творческим людям необходимо давать свободу действий, не скупясь, делился своими идеями по поводу любых рекламных проектов, был одинаково дружелюбным и вежливым со всеми.

Коллектив агентства принял его, и даже те, кто сначала был настроен враждебно (в основном мужчины или бывшие претенденты на место художественного редактора), все же признали, что он на все сто процентов справляется со своими обязанностями.

Конечно, девушки продолжали вздыхать, строить глазки и оказывать ему различные знаки внимания, но он умел, никого не обижая и не выделяя, говорить комплименты и непринужденно выражать свое восхищение, не предпринимая никаких дальнейших действий.

Нора заканчивала очередной проект, когда ей сообщили, что ее хочет видеть Морис. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но она, как обычно, смогла справиться с волнением и принять непринужденный и независимый вид.

— Я подойду через пять минут, — сказала она секретарю и, проявив завидное хладнокровие, все-таки поставила последнюю точку в предложении, над которым работала.

Потом, даже не поправив макияж, Нора под ободряющим взглядом Лиз направилась в кабинет Мориса.

Войдя, она нерешительно остановилась у порога, чуть не растеряв все свое самообладание при виде блестящих черных волос Мориса, небрежными прядями падающих на его высокий лоб. Как он красив! Изогнутая линия рта, чувственные губы, при виде которых Нору начинают преследовать совершенно неприличные мысли… Нет, нужно взять себя в руки и смотреть только в глаза. А лучше вообще куда-нибудь в сторону, например в окно.

Морис жестом предложил ей сесть и, не говоря ни слова, стал изучать ее пристальным испытующим взглядом. Ну что ж, она примет эту игру. Посмотрим, у кого выдержки больше. Нора смотрела в окно и тоже не произносила ни звука. Ее поза была непринужденной, изящной и не выражала ни малейшего напряжения: прямая спина, чуть вздернутый упрямый подбородок, переплетенные пальцы, лежащие на коленях. Морис уже откровенно любовался ею, скрывая улыбку.

— Я видел вашу последнюю работу, ту, что вы делали для нового магазина игрушек, — наконец прервал он затянувшееся молчание. — Прекрасно. Выше всех похвал. Я уверен, что наш клиент останется доволен.

Нора кивнула, принимая его одобрение как должное.

— Мне давно интересно, где вы получали образование?

— Я окончила художественную школу в Ньюкасле, потом училась на дизайнерских курсах в Париже.

— В Париже? У вас случайно не преподавал месье Анри? Жорж Анри. Он еще все время носит длинные шарфы жутких расцветок, — оживился Морис.

— Да, — кивнула Нора. — Он вел у нас композицию. А вы с ним знакомы?

— Старый добрый Анри… — проговорил Морис с улыбкой. — Обожаю его. Самый лучший преподаватель. Я тоже когда-то у него учился. Кстати, а не поужинать ли нам с вами сегодня вечером? — неожиданно предложил он. — Я думаю, у нас бы нашлись общие темы для разговоров.

Нора с трудом успокоила свое бешено стучащее сердце, помолчав несколько минут, как будто обдумывая его предложение. Конечно, ей хотелось сразу же согласиться, да что там — ей хотелось прыгать от радости и большими буквами написать на стене: я иду ужинать с Морисом. Но, вспомнив о разработанной Алексом стратегии (которая уже дает такие замечательные результаты!), она посчитала, что еще рано сдавать позиции. Почему это он решил, что она сразу пойдет с ним ужинать? Может быть, она занята, может, у нее даже свидание… Ревность — страшная сила, как говорит Алекс.

— Ваше предложение очень лестно, — сказала она, — я бы с удовольствием приняла его, но сегодня, к сожалению, я занята. У меня запланирована встреча…

— Свидание? — спросил Морис с легкой насмешкой.