Лилиан Тревис - Всё изменила любовь

Бесспорно. Кэтрин рыдала, не переставая. В церкви собралось много народа, включая газетчиков и фотографов. Джеймс приехал на службу бледный и отрешенный. Вспоминая тот день, Эмили чувствовала печаль, но горя уже не было.

— Он очень старался быть ко мне добрым.

— Он мог бы стараться лучше.

— Это можно сказать о каждом.

— Я говорю о Берте, — сурово сказал Джеймс. — Ты заслуживала лучшего. Ты заслуживала большего.

— Он не хотел умирать. — У Эмили к горлу подступил ком, и она откашлялась. — Он был еще совсем молодым. Он о многом мечтал.

— И его мечты оказались для него важнее тебя.

— Нельзя жить чаяниями другого человека. Берт любил меня, но у него имелись и свои дела. Свои цели…

— Ты только послушай себя! — с негодованием воскликнул Джеймс. — Неужели ты веришь этой чуши, которую себе внушила? Неужели всерьез полагаешь, что было важнее колесить по свету, чем проводить время с тобой?

Вопрос привел Эмили в замешательство. Она не могла на него ответить. Это был удар ниже пояса.

— Вот что я тебе скажу. Если бы ты стала моей, я бы никогда не оставлял тебя одну. Я бы дорожил каждой минутой, проведенной вместе. Если бы ты была моей женщиной, я бы знал, о чем ты мечтаешь, я бы предупреждал твои желания и заботился о твоих нуждах. Я бы сделал все, чтобы ты была счастлива и всем довольна.

Эмили зажмурилась.

— Если бы ты была моей женщиной, — продолжал Джеймс, — я бы не отпускал тебя спать без поцелуев, без любви. Я бы не выходил из дома, не сказав, как много ты для меня значишь и что жизнь без тебя пуста и не имеет смысла.

Из глаз Эмили брызнули слезы. Горькие. Жгучие.

— Ты не имеешь права так говорить…

— Имею. Я чувствовал это с первого дня нашей встречи. Ты была такая красивая, чертовски остроумная и находчивая. Ты не представляешь, как было с тобой весело и интересно. Ты объездила с отцом половину земного шара и везде чувствовала себя как рыба в воде.

— Я ненавидела переезды, — пробормотала Эмили, открывая глаза.

— Но все равно переезжала. Ты значительно облегчала жизнь своего отца, а потом жизнь Берта. А они не принимали тебя в расчет, и тебе приходилось самой о себе заботиться. Ты находила себе занятия и выглядела жизнерадостной. Это всегда меня убивало, это убивает меня и сейчас. Почему ты никогда не требовала большего? Почему тебе не приходило в голову, что ты заслуживаешь большего? Проси большего, Эмили. — Джеймс замолчал и поднес руку к ее шее. — Желай большего. Требуй большего. Ты ничего не получишь, если не будешь просить. — Он ласково провел пальцами по ее нежной коже. Движения были медленными и обольстительными. — Скажи, что хочешь большего. Скажи, что достойна большего.

— Моя мама думала, что достойна большего, — прошептала она. — И что получила? Развелась с отцом, чтобы заново выйти замуж и завести семью…

— Ты не она.

Эмили подняла на Джеймса взгляд и увидела страсть, о которой до сих пор только догадывалась. Его взгляд жег ее огнем. Джеймс был не похож на других мужчин. Он был сильным, упрямым, целеустремленным.

— Ты этого не знаешь.

— Я знаю тебя, — уверенно возразил Джеймс.

Эмили видела, как сильно он ее любит. И сила его страсти ее пугала. Ее отец обожал ее мать, и это его погубило. Эмили не хотела бы стать для Джеймса богиней на пьедестале. Она не чувствовала в себе ничего божественного. Она самая что ни есть заурядная женщина.

— Ты думаешь, что я тебя не знаю, — произнес Джеймс глубоким грудным голосом. — Ты считаешь меня дураком. — Его губы дрогнули в ухмылке. — Но я знаю тебя и знаю, почему люблю. Мне нравится, что ты всегда готова посмеяться над собой, что ты заботишься об окружающих, даешь людям второй шанс и даже третий. В том числе и мне.

— Нет.

— Да. Ты даешь мне шанс прямо сейчас.

Джеймс вдруг улыбнулся, и у Эмили подпрыгнуло сердце. Она совсем забыла, какая обезоруживающая у Джеймса Митчела улыбка. Он был неотразимо красивым, когда хотел. Неотразимым и неповторимым.

— Нет. Я не могу. Ты меня пугаешь.

— Почему ты боишься меня? — спросил он проникновенно. — Я же лучший твой друг.

Его черты смягчились, выражение лица стало мечтательным, словно Джеймс вспомнил о далеких днях, проведенных вместе, о незабываемых каникулах на Тенерифе.

Эмили тоже вспомнила о школьных годах, и от ее негодования не осталось и следа.

— Мы должны были остаться друзьями, — тихо произнесла Эмили с сожалением в голосе. — Мы должны были остаться друзьями, и когда повзрослели.

У нее снова защипало в глазах, и она отвернулась, чтобы Джеймс не увидел ее слез. Что-то она совсем расклеилась. Вероятно, на нее влияла его близость, жара, огромное синее небо и все это безумство тропической красоты…

У Эмили разрывалось сердце. Она очень любила Джеймса, он по-прежнему вызывал в ней шквал эмоций. Но в ее жизни существовал Берт, и она должна была хранить ему верность.

Эмили устало потерла лоб. В голове как-то не укладывалось, что бал у Кэтрин состоялся всего три дня назад и она только два дня находилась в Нигерии.

— Ты утомилась, — заметил Джеймс. — Поешь что-нибудь и поспи.

Его сочувственный тон только ухудшил ее состояние.

— Но ты тоже не спал, — напомнила Эмили, борясь со слезами.

Что связывало ее и Джеймса? Почему их взаимная приязнь так ничем и не закончилась?

— Да, но я привык обходиться без сна, — сказал Джеймс мягко. — Ложись в гамак и поспи. А я подежурю.

Эмили слишком устала, чтобы препираться. Она вытянулась на гамаке, каждой клеточкой своего существа ощущая присутствие Джеймса.

Он был сильный, как никто. Физически, морально и духовно. Супермен.

— У тебя нет проблем с правительством, потому что ты на него работал? — спросила Эмили сонно.

— Кто тебе это сказал? — удивился Джеймс.

— Берт.

Ну да. Кто же еще?

Джеймс видел, что Эмили задремала.

Берт, сукин сын, что ты с нами сделал?! — мысленно возопил он. Не только Эмили не может тебя забыть.

Джеймс все еще не представлял, как утаить от нее правду о Берте. Проще всего было бы познакомить ее с фактами. Джеймс мог бы подробно поведать ей, как Берт скатился вниз: фатальные решения деловых проблем — финансовые затруднения — криминальная сделка с Сани. Но такая правда потрясет Эмили. Как потрясла в свое время его.

Он понимал, почему Эмили хотелось верить в безукоризненное прошлое Берта. Она любила его. Она любила того Берта, которого знала подростком, и Джеймс слишком хорошо знал, что значит потерять близкого человека.

Но Эмили была не единственным человеком, кто любил Берта. Для Джеймса он был братом. Берт предложил ему бескорыстную любовь, которую не смогла ему дать даже семья.

Джеймс порой все еще тосковал по Берту. У него не было другого такого друга и, вероятно, уже не будет.