Кэролин Зейн - Неукротимый Бру

— Вы пропустили занятие, мистер Брубейкер. Можете быть свободны. — Гордо тряхнув головой, Пенелопа развернулась на каблуках и была такова.

Бру посмотрел на пособия, лежащие у него на коленях.

— Лучше приняться за дело, — пробормотал он. — Если хочешь выиграть войну, надо вооружаться.

У Бру пересохло в горле, когда он помогал Пенелопе выйти из лимузина, который дал им Большой Дедди по случаю поездки. Даже в строгом черном вечернем платье Пенелопа была сногсшибательна. Непонятно, как ей удается даже с таким скромным вырезом и простой ниткой жемчуга на шее все равно выглядеть лучше всех.

Сегодня она уложила волосы короной на макушке — этакий более интересный вариант ее ежедневного пучка. Бру неожиданно обнаружил, что впервые видит ее без какого-нибудь галстука или шарфика на шее. Сегодня при галстуке был он. Попытавшись ослабить неудобный узел, он прошел с Пенелопой в широкие двери старинного отеля Св. Марка.

Наверное, Пенелопе случалось бывать в большом бальном зале отеля, потому что она уверенно вела его, пока они не добрались до великолепно убранного зала, где уже начали собираться ее коллеги. Весело помахав рукой нескольким знакомым, она взяла Бру под руку и отвела в сторону.

— Прежде, чем все начнется, я на минутку отойду в дамскую комнату, поправить макияж, — тихо сказала она.

— Я буду здесь. — Он махнул рукой.

Пенелопа только вздохнула:

— Надеюсь.

Что ж, к концу вечера ей придется изменить свое мнение, решительно подумал он. На этой вечеринке будет решающий бой, и брать пленных Бру не намерен. К концу вечера, если он правильно разыграет свои козыри, Пенелопа помчится упрашивать его отца отказаться от ее услуг. Неприятно, но что поделаешь.

Заняв пост у входа в зал, Бру небрежно прислонился к стене, чтобы осмотреться, освоиться.

Так, за дело … Всю прошедшую ночь он провел, изучая пособия Пенелопы, запоминая самое главное.

Для успешного появления на публике необходимо тщательно выбрать костюм… Контакт взглядов… Слушать внимательно… Позволять людям чувствовать свое значение… Одобрять высказывания… Избегать шумного и раздражающего поведения… Стараться не вступать в спор… Признавать свою неправоту… Проявлять дружелюбие, симпатию… Уважать чужое мнение… Хвалить… Брать инициативу в свои руки с помощью наводящих вопросов…

Мысленно повторяя материал курса, Бру осматривал зал. Народу собралось больше, чем он ожидал. Уже около пятидесяти человек бродило по залу, консультанты помогали своим подопечным освоиться в незнакомой обстановке. Бру никогда раньше не видел такого количества рукопожатий, заученных процедур знакомства и улыбок. Все старались занять новых знакомых разговором. Хотя Бру и понимал, что это часть бизнеса, но от одного вида этой круговерти ему захотелось вернуться на ранчо.

Он бросил взгляд на группу музыкантов, которые уже начали настраивать инструменты. «Живая» музыка и зал для танцев. Хорошо. Он перевел взгляд на буфет. Закуска. Отлично.

Дернув мешающий тугой галстук, Бру глубоко вдохнул. Кажется, он готов к бою как никогда. Одна его половина жаждала исполнить свой план. Вторая же искренне жалела, что с Пенелопой придется расстаться. При других обстоятельствах… Нет, он не может позволить себе даже думать об этом. Он находится в состоянии войны с отцом. Как бы его ни влекло к Пенелопе, как бы она ему ни нравилась, какое уважение ни вызывала бы в нем, это несовместимо с его задачей. Он должен держаться своего плана.

— Все готово, — раздался негромкий голос Пенелопы у его плеча. — Идемте к остальным? — Она осторожно взяла его под руку.

Он сглотнул, кадык заходил под галстуком. Решив, что лучшего момента для претворения в жизнь своего плана он не дождется, Бру потянулся, сдернул с себя галстук и сунул его в нагрудный карман пиджака.

Пенелопа удивленно нахмурилась, но — надо отдать ей должное — промолчала.

— Идемте, — с поощряющей улыбкой сказал Бру и тотчас же принялся расстегивать пуговицы на манжетах своей рубашки, а потом бесцеремонно прошествовал через весь зал, где кое-кто уже пробовал реализовать свои познания в области имиджа.

— Бру, помедленнее, я хочу вас представить… — раздался голос Пенелопы из-за его спины. Она указала на группу, по-видимому, учеников.

— Сейчас, один момент. — Бру махнул рукой и кивнул им. — Эй, здорово, ребята. Все о'кей.

— Бру, они хотят познакомиться с…

— Ага, о'кей, конечно. Нет проблем. Только дайте мне пару секунд. — Он потащил потрясенную Пенелопу к буфету, где стояли столы с разнообразными закусками. Сделав извиняющуюся мину, он сказал: — Простите меня, но я ничего не ел весь день и помираю с голоду. — Он улыбнулся как можно очаровательнее. — Вы не возражаете?

Пенелопа посмотрела по сторонам и чуть не сгорела от стыда, увидев, что ее ученик пока единственный повязал салфетку и собрался ужинать.

— Нет… э-э… ешьте, конечно. — Она улыбнулась. — Нельзя же допустить, чтобы вы умерли от голода.

Бру удивленно поднял бровь. Вот как? Ладно, обдумаем позже. Взяв тарелку, он нагреб туда всего, что было на столе.

Следя, как девушка подходит к какой-то паре, появившейся из-за угла, он отметил, что Пенелопа красивее всех в этом зале. Она обладала такими качествами, за обучение которым все присутствующие платили немалые деньги. А для нее это было совершенно естественно. В его груди невольно поднялось чувство восхищения. Бру ненавидел себя за неприятности, которые доставлял ей с самого начала. И за те, которые еще причинит. Она этого не заслужила.

Не смей раскисать, старина , одернул он себя. То, что она так успешно обосновалась в его сердце, очень на руку Большому Дедди. Бру отлично знал, как работает гениальный мозг отца. Надо его перехитрить, подумал Бру, выплевывая косточку маслины.

— Привет, Сью, привет, Вильям, — пропела Пенелопа, пробравшись наконец к парочке, стоявшей с таким видом, будто они особы королевской крови. — Хочу вас познакомить с моим учеником, — и она повела их к буфету.

Изо всех сил стараясь избегать контакта взглядов, Бру уткнулся носом в тарелку, хватая оттуда все подряд. Он исподлобья покосился на Вильяма. Дурацкая рубашка. Перевел взгляд на Сью. Дурацкое платье.

— У меня все лето будут частные уроки. — Пенелопа пыталась объяснить, почему она явилась не в окружении обычной толпы своих учеников и их спутников или спутниц.

— Понятно, — пробормотала Сью, маленькими острыми глазками оглядывая жующего Бру.

— Сью Ксена, Вильям Ларсон, а это… Конуэй Брубейкер, — представила Пенелопа.

— Меня никто не зовет Конуэем, — выплюнув еще одну косточку маслины, сердито буркнул Бру.

Вспыхнув, Пенелопа нахмурилась и попыталась продолжить: