Стелла Фуллмер - Только дружба?

Девон не спалось. Разговор с племянницей выбил ее из колеи. У нее и раньше не раз портилось настроение от разговоров с Сарой, но сейчас дело обстояло куда серьезнее, Девон с трудом подавляла панику. Отчаявшись уснуть, она откинула одеяло и встала.

Ноги сами понесли ее к приоткрытой двери в детскую. Девон бесшумно вошла в комнату и остановилась возле кроватки, на которой мирно спал светловолосый малыш. Мягкий свет ночника озарял нежное личико, длинные темные ресницы касались пухлых щечек. Девон закрыла глаза, и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. Если бы еще совсем недавно кто-нибудь сказал ей, целеустремлённой деловой женщине, что можно любить кого-то так сильно, что даже больно становится, то она бы рассмеялась ему в лицо. Но она полюбила этого малыша всем сердцем. Порой у нее даже возникало безрассудное желание схватить его в охапку и убежать в какое-нибудь безопасное место, где Сара никогда их не найдет.

С трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься в голос, Девон поспешила выйти из комнаты. Понимая, что все равно не уснет, она спустилась на первый этаж и решила заварить себе травяной чай: может быть, хоть это поможет ей немного успокоиться. Но вместо того, чтобы зайти в кухню, Девон босиком прошлепала в гостиную, остановилась у темного окна и задумалась, вспоминая недавний разговор с племянницей.

Телефонный звонок раздался вскоре после того, как Девон уложила Джонни и села с ужином перед телевизором.

— Тетя Девон? Мы с Клайвом решили приехать за Джонни завтра.

— Завтра? Так скоро?

Девон закрыла глаза, мечтая, чтобы все это оказалось сном. Ее охватила паника, в голове запульсировала боль. Она прижала к вискам холодные как ледышки пальцы.

Сара словно не заметила мольбы, прозвучавшей в голосе тетки, она вообще предпочитала не замечать того, что могло нарушить ее покой. К тому же она не видела причин для тревоги: если Девон заупрямится, можно рассчитывать на помощь Клайва, к нему Девон прислушается, Клайв — умнейший человек. И он принадлежит ей... На умело подкрашенных ярко-красной помадой губах Сары заиграла самодовольная улыбка.

— Клайву не терпится увидеть маленького Джонни.

В это время педикюрша стала покрывать ее ногти лаком, Сара недовольно поморщилась.

— Минуточку, тетя Девон...

Обращение «тетя» всегда вызывало у Девон ощущение, словно ее и единственного ребенка ее старшей сестры разделяет целое поколение, тогда как в действительности разница в возрасте между ними составляла всего семь лет.

— Эта бестолковая девчонка выбрала не тот цвет лака!

В телефонной трубке повисла долгая пауза. Девон не слышала голосов, но легко могла представить, как Сара отчитывает педикюршу, «преступление» которой заключалось в неправильном выборе оттенка лака для ногтей. Наконец Сара вернулась к прерванному телефонному разговору.

— Интересно, у Джонни стало больше волос?

Вопрос удивил Девон.

— А почему ты об этом спрашиваешь?

— Ты же говорила, что они отрастут! — Капризный тон Сары словно намекал на то, что Девон бессердечно ввела ее в заблуждение. — Согласись, что торчащие во все стороны жиденькие клочки, выглядели не очень-то привлекательно, — добавила она уже мягче, почти заискивающе. — К тому же они были рыжие. — Теперь в голосе Сары слышалась такая тревога, словно хуже рыжеволосого ребенка и быть ничего не может.

Девон закрыла глаза и глубоко вздохнула. Иногда ей хотелось встряхнуть племянницу так, чтобы зубы застучали.

— Могу тебя обрадовать, Сара, — бесстрастно сказала она, — волосики у него отросли и теперь они пшеничного цвета.

— Слава Богу! И еще, тетя Девон, одень его во что-нибудь поприличнее, например, в тот миленький костюмчик, который я прислала ему из Парижа.

Сара и раньше приезжала нечасто, но в последнее время, когда она получила роль в сериале, ее короткие визиты и вовсе стали редкостью. Девон чувствовала себя немного виноватой: вероятно, ей следовало уговорить Сару приезжать почаще, но беда в том, что ее посещения всегда вносили в их с Джонни жизнь лишнюю суету и напряжение. Саре не нравилось, когда в центре внимания была не она, а кто-то другой, пусть даже очаровательный малыш полутора лет от роду.

— Он из него вырос.

— Какая досада! Ладно, во всяком случае, проследи, чтобы он не был весь перемазан джемом или еще чем-нибудь. — Сара, по-видимому, до сих пор наивно полагала, что ребенку полагается всегда быть чистеньким, опрятно одетым и приятно пахнуть. — Мне хочется, чтобы он произвел на Клайва хорошее впечатление.

Саре повезло, что она за много миль от меня, подумала Девон, иначе я ее просто задушила бы!

— Сара, это не аудиенция у королевы.

— Нет, это начало моей новой жизни! — патетически воскликнула племянница.

Девон не без ехидства подумала, что это реплика из ее очередной роли.

— Ладно, тетя Девон, мне пора. Через полчаса у меня сеанс массажа в салоне красоты. Советую тебе когда-нибудь попробовать, это здорово успокаивает и расслабляет. До скорого!

Слушая доносящиеся из трубки короткие гудки, Девон усомнилась, что найдется какое-то чудодейственное средство, которое помогло бы ей расслабиться и успокоиться.

Глубокой ночью Паркер Холлинз держал путь в фамильный особняк, стоящий на окраине старинной живописной деревеньки Гэйли. Деревенька эта, расположенная в стороне от шумных автострад и туристических маршрутов сохранилась в почти не испорченном техническим прогрессом виде. В этих краях прошло детство Паркера, которое со стороны могло показаться счастливым. С тех пор, как умер старший брат Паркера Грег, а их отец был вынужден уехать в Нормандию, в фамильном особняке постоянно жил только Джеймс, дед Паркера. Старый, но далеко не дряхлый, Джеймс не так давно отошел от дел и с трудом привыкал к своему новому статусу пенсионера. Паркер не сомневался, что его ждет прохладный прием, он считался паршивой овцой в семье.

Планируя этот официальный визит, Паркер собирался нанести его не в одиночку, он вообще предпочитал по возможности встречаться со стариком в присутствии третьего человека, служившего своеобразным буфером. На этот раз он рассчитывал, что третьей стороной будет женщина, которую он собирался представить, как свою будущую жену, но она вряд ли могла послужить в качестве буфера, скорее наоборот. Джеймс наверняка не пришел бы в восторг, узнав, что, прежде чем идти к алтарю с его внуком, будущей невесте, предстоит развестись с первым мужем. Что ж, нет худа без добра, с мрачной усмешкой подумал Паркер, по крайней мере, эта проблема передо мной больше не стоит.

Паркер был не склонен долго предаваться меланхолии или жалеть себя, но сейчас настроение у него было не из лучших.